Шах и мат - Олежанский Георгий
— Хреново, — пробурчал Балакин, и на его лицо легла тень сомнения, — теперь у нас нарисовались проблемы. Получается, группа выехала без какой-либо санкции.
Кто явился инициатором, догадывались и Балакин, и Смирнитский, и оба командира просчитывали возможные варианты дальнейших действий.
— Что будем делать, Иваныч? — первым спросил Балакин.
Смирнитский пристально посмотрел на друга, и понял, что в сложившейся ситуации возможно лишь одно решение: собрать отряд и выдвинуться на розыск. И это решение он поддерживал полностью.
Смирнитский достал и развернул на столе оперативную карту Чеченской Республики.
— Организуем две группы. — Он взял карандаш и начертил квадрат близ села Симсир, заключив в него населенный пункт. — Одна направится в лес, в этот квадрат около села. Там наверняка будет столкновение с противником, а значит, мы найдем и наших. Вторая — в Симсир, вот по этому адресу.
Смирнитский передал Балакину лист бумаги с написанным адресом.
— Что за адрес, Иваныч? — спросил Балакин.
— Человека, что ошибся с выбором стороны, которой стоит помогать.
Сложив лист пополам, Балакин убрал его во внутренний карман камуфляжной куртки.
— Я понял.
— Тогда собирай парней, Петрович! А того черта доставь живым! Я давно планировал провести с ним контрольную встречу. Правда, не стоило откладывать в долгий ящик, надо было провести днем ранее, когда вызвал к себе Хемуля…
— Разрешите? — на пороге «кабинета» полковника Смирнитского появился капитан Алексей Хемлев.
Полковник разрешил ему войти.
Хемлев сел напротив начальника.
— Вызывали? — спросил он.
Дочитав оперативную справку, Смирнитский отложил документ в сторону.
— Да. Алексей, по поводу информации, — было заметно, что полковник напряжен и взволнован, — от оперативного источника, которую ты вчера оформил и доложил.
Хемлев кивнул:
— В отношении Гагкаева?
— Да. Ты доверяешь источнику? — в лоб спросил Смирнитский.
Хемлев, не ожидавший подобного вопроса, замялся.
— Мы же его проверяли в этом году, Анатолий Иванович.
— Это я помню, — отмахнулся Смирнитский, — я у тебя как у оперативника спрашиваю: ты своему источнику как человеку доверяешь?
— Как и всем чеченцам, Анатолий Иванович.
— Понятно, Алексей, — заключил Смирнитский, — ладно, давай иди работай по плану.
— Есть! — И Хемлев направился к выходу.
— Алексей, — остановил его Смирнитский, — пока не забыл: устрой с источником встречу.
Глава 3
г. Москва, гостиница «Пекин», январь 2009 года
Одноместный номер гостиницы «Пекин», в котором поселили Разумовского Сергея по его прибытии в Москву, был ярким примером культуры и сервиса советской эпохи. Но если времена Советского Союза безвозвратно ушли в прошлое и жизнь, повинуясь закону поступательного развития, двигалась дальше, то номер так и остался в прошлом. Эдакое воплощение мечты человечества о машине времени, реализованное в отдельно взятой гостинице.
Перешагнув порог, Разумовский, давно отвыкший от атмосферы минимализма, которым поражал номер, недовольно поморщился. Вид невзрачной комнаты удручал. Окна были занавешены плотными серо-зелеными шторами, отчего помещение казалось безликим. Сложенный незатейливой мозаикой паркетный, давно выцветший пол местами вспучился, а по краям около плинтусов были расщелины, бросавшиеся в глаза, словно знак «Макдональдса» в темноте ночи.
— М-да, — протянул Разумовский, бросив небольшую дорожную сумку на старую одноместную кровать, которая наверняка могла бы рассказать множество историй, — вот так и живем.
Сергей раздвинул шторы, впустив в комнату свет, который здесь не был частым гостем. Теплые солнечные лучи моментально развеяли тяжелую атмосферу, принеся с собой частичку радости надвигающейся весны.
— Так намного лучше, — улыбнувшись, сказал Разумовский и принялся разбирать сумку.
Бритвенный станок, зубную щетку и пасту он отнес в ванную, которая была совмещена с туалетом и выполнена в темно-коричневых тонах. Снова весьма не оптимистично. Создавалось впечатление, что все это сделано специально: мол, дорогой сотрудник, не обольщайся и не питай иллюзий, ты не в сказке, этот номер как нельзя лучше символизирует сухую действительность Службы.
«Ладно, хоть вода не ржавая», — подумал Разумовский, ополоснув осунувшееся посеревшое лицо: он провел бессонную ночь за рулем машины. На секунду Сергей задержался, разглядывая свое отражение в небольшом зеркале, висевшем над умывальником, а затем вернулся в комнату и продолжил разбирать сумку. Пару футболок и запасные джинсы он, аккуратно сложив, убрал в шкаф. Множество пар носков и нижнего белья бросил в выдвижной ящик. Полученный в приемной руководителя Службы желтый конверт с литерой «Р», что, по всей видимости, означало «Разумовский», положил на прикроватную тумбочку, невзрачную, как и весь интерьер комнаты.
Материалы из конверта он прочтет позже, а сейчас Разумовский хотел отдохнуть.
Расстелив постель, Сергей сразу забылся крепким сном.
Часа через два, когда уже давно перевалило за три пополудни, Разумовского разбудил звонок мобильного телефона.
— Да, — сонно пробормотал Сергей.
— Не спишь. Вот и чудно, — быстро говорил бодрый голос. — Ты в каком номере остановился?
— В двадцать третьем.
И Разумовский, прервав связь, повернулся на другой бок, намереваясь еще часа три-четыре подремать.
Однако больше поспать ему не удалось.
Только Разумовский почти погрузился в сладкое царство Морфея, как в дверь постучали и в номер ввалился Игорь Кириллов с пакетами в руках.
— Какого хрена! — недовольно выругался Разумовский, поднимаясь с кровати и потирая сонные глаза.
— Ты здесь живешь? — не обратил Кириллов на ругань друга внимания. — Какое убожество!
Он прошел внутрь и поставил пакеты на журнальный столик. Уловив ароматный запах горячей курочки-гриль, свежеиспеченного хлеба и овощей, Разумовский сглотнул слюну, а его желудок издал предательское урчание.
— Вот, оденься, — продолжил Кириллов, бросив джинсы еще не отошедшему ото сна, но, как оказалось, голодному Разумовскому, — я принес горячую шаурму. Правда, не знаю: изменились твои пристрастия со времен Академии или нет. Конечно, не полноценный обед, но годится заморить червячка.
— Годится, — только ответил Разумовский, надевая джинсы. — Игорек!
— Серега!
И друзья тепло обнялись.
* * *Развернув конверт, Разумовский разложил на кровати находившиеся документы, бегло пробежавшись по каждому.
— Указания для тебя, — прокомментировал сидевший в кресле Кириллов, — в общих чертах: биография личности, которой предстоит стать, и легенда для внедрения. Их изучи досконально. На месте встретит агент-связник «Нена» — жена Гагкаева. Она же тебя и легализует перед окружением. Там, кроме этого, задачи операции, условия выполнения и тому подобное.
Разумовский взял документы с описанием личности Амира Загоева. На десяти листах был максимально подробно описан тот, кем ему предстояло стать: от предпочтений в еде и до манеры поведения, мимики и жестов.
— Ух ты! — присвистнул Серега, пролистывая документ. — Так оказывается, что моих родственников застрелили во время второй кампании русские шакалы? — произнес он, имитируя кавказский акцент.
Игорь улыбнулся.
— Очень хорошо, — съязвил он и продолжил серьезным тоном. — Теперь ты Загоев Амир Ризванович, 17 февраля 1980 года рождения. Всю сознательную жизнь проживал в селе Дачу-Борзой, пока семью не расстреляли во время одной из адресных мероприятий. Ближайшим родственником является полевой командир бандгруппы Ножай-Юртовского района Гагкаев Сулиман, в окружение к которому ты и должен проникнуть.
— Печальная история, — сказал Разумовский.
