Пражский фугас - Александр Александрович Тамоников
– А что за контейнеры, товарищ майор? – спросил Дорохин. – В смысле, с чем они?
– С химией, отравляющим веществом.
– Этого нам только не хватало. А они за двадцать четыре года не разрушились? Я имею в виду заряды внутри?
Бойцы группы рассмеялись.
Терко хлопнул товарища по плечу.
– Сам-то подумал, о чем спросил?
– Я подумал, за четверть века все что угодно могло разрушиться в этих вот условиях.
– Да мы, Дима, тогда уже подохли бы, зайдя в ДОТ. Причем страшной, мучительной смертью.
– Ничего подобного. Газ давно улетучился. Он в боевых условиях, в свежих снарядах или колбах при подрыве активен от часа до десяти максимум и на ограниченной территории.
Богданов посмотрел на Дорохина и сказал:
– А ведь ты прав, Дима. Содержимое контейнеров может и не представлять никакой опасности.
– Судя по обрушенным скобам, кто-то из тех, кто контролировал склад, спускался вниз со страховкой и наверняка открывал контейнеры, – проговорил Дубко. – Может, эти люди не стали выносить контейнеры или минировать склад именно потому, что заряды утратили свою ценность?
– Да, все может быть. Время? – Командир группы посмотрел на часы. – Одиннадцать пятнадцать. Уложились в график. Выдвигаемся на базу. Там найдем оборудование для спуска в склад и подъема контейнеров, грузовик для транспортировки. Торчать тут нет никакого смысла.
– Связываться с Шуваловым будешь? – спросил заместитель.
– На поверхности. Здесь связи нет. Пусть ищет лебедку, зацепы, канаты, машину.
– А охранение?
Богданов взглянул на заместителя и спросил:
– Ты считаешь, что нужно выставить пост?
– Да, это не помешает. А знаешь, если те люди, которые недавно смотрели контейнеры, хотели их сохранить для применения, то вытащили бы все это оттуда.
– Оружие и отравляющие вещества гитлеровцы закладывали тут в сорок четвертом году. Они наверняка хотели применить все это во время обороны, но просчитались. Командующий укрепрайоном после бомбардировки и артподготовки бросил объект. Разведывательную группу «Шмель» немцы уничтожили. Они посчитали, что радист не успел передать командованию информацию по складу. В противном случае он был бы нейтрализован еще в сорок пятом году, когда наши освобождали Чехословакию. Уж такой подарок фюрера советское командование не оставило бы без внимания. Если заряды сохранили боевые качества, а западные спецслужбы планировали использовать их против войск, которые вскоре зайдут в страну, то точно ничего не оставили бы здесь.
– Могли оставить, уверенные в том, что ни КГБ, ни службам разведки других соцстран о складе ничего не известно, – сказал Дубко. – Я не стал бы бросать химию здесь до утра. Мало ли что может произойти? А если незваные гости пожалуют сюда сегодня вечером? Шувалову по связи не объяснить, что требуется для поднятия, проверки и транспортировки груза. Ему и о содержимом контейнеров говорить нельзя.
Богданов вздохнул и произнес:
– Что-то я не понимаю тебя, капитан.
– Охранение, командир. Оставим здесь трех человек, а сами поедем на базу, где спокойно, без суеты подготовим все, в том числе и укрытие для контейнеров. Из батальона связи и подполковнику Иванчуку о складе надо доложить. Это уже его работа. Он должен будет вывезти контейнеры в безопасное место.
– Хорошо, – сказал Богданов. – Назначай группу охранения и инструктируй ее, а я пойду на улицу, свяжусь с Шуваловым. – Майор и связист, сержант сверхсрочной службы Казанец, вышли из подземелья. – Станцию в режим вызова! – приказал командир группы.
– Здесь сильные помехи, надо отойти ближе к лесу, – сказал связист.
– Идем, – заявил Богданов, по привычке взялся за пистолет, снял его с предохранителя, передернул затвор.
Они прошли метров двадцать.
Потом Казанец опустил станцию на землю, недолго повозился с ней и доложил:
– Вот тут полный порядок.
– Вызывай Шувалова.
– Минуту.
Опытные спецназовцы не заметили, что в пяти метрах от них, в канаве, покрытой ветвями кустов, лежал наблюдатель, выставленный Глаубером. Впрочем, увидеть его было практически невозможно. Замаскировался он на совесть.
– «Стриж», я «Дон», прием!
Шувалов ответил тут же, словно ждал вызова и находился в канцелярии:
– «Стриж» на связи!
– Нашли объект. Грyз поднять не можем. Требуется лебедка, крюки, зацепы. Оставляю охранение, возвращаюсь на базу. Займись подбором оборудования, необходимого нам.
– Когда планируешь вывоз?
– Завтра с утра! Потребуется грузовик.
– Есть грузовик. Сопровождение будет?
– Насчет сопровождения и прикрытия решим позже. По возвращении мне будет нужна связь с Оломоуцем.
– Обеспечим!
– Тогда до встречи.
– Жду.
К командиру группы и связисту подошли бойцы.
Капитан Дубко указал на старшего лейтенанта Терко, лейтенанта Гурбича, старшину Жука и проговорил:
– Охранение, командир, старший Терко. Место поста определили, порядок несения службы установит старший лейтенант.
Богданов кивнул.
– Хорошо. Степа! – обратился он к Терко. – В переднем ящике за сиденьем два сухих пайка. У мотострелков взял, забери.
– Это дело. А то мы уже подумали, что до утра голодать будем. – Терко повернулся к старшине, но тот уже и сам двинулся к машине.
– Понял, товарищ старший лейтенант. Сухпай, это хорошо. С ним веселее, – сказал он.
– И ракетницу возьми там же! – вслед ему крикнул командир группы. – В случае опасности сигнал красной ракетой подашь. Она уже в стволе.
Наряд охранения остался на месте. «ГАЗ-69» с Богдановым, Дубко, Дорохиным и Казанцом пошел по грунтовке на север. С этой стороны, не оборачиваясь, заметить грузовик «робур» было невозможно. В 13:30 армейский внедорожник прошел КПП чехословацкого батальона связи и остановился у казармы советской мотострелковой роты.
Глава 8
Бойцов группы «Дон» встретил капитан Шувалов.
Пока они заходили в казарму, он спросил ее командира:
– Большой склад-то?
– Да, не маленький. Я тут вот о чем подумал. Неплохо было бы завершить все дела сегодня. Что-то тревожно на душе.
– Я тоже хотел предложить тебе отработать задачу сегодня, но вдруг оказалось, что у чехов грузовая машина неисправна, а она у них одна-единственная. Если только на бронетранспортерах перевезти контейнеры?
– В люки не влезут, да и опасно это. А что с машиной?
– Эмульсия в двигателе.
– Прокладка головки блока прогорела?
– Ну да, казалось бы, мелочь, а с двигателя надо навесное оборудование снимать, сами головки, шлифовать их, потом регулировать клапаны. Геморрой, одним словом. Но я с комбатом говорил, он обещал до утра восстановить автомобиль.
– Лебедка?
– Это у меня в первом взводе. Там и тросы, зацепы, веревки, канаты.
– Добро. Но почему тревожное состояние не проходит?
– Это, брат, оттого, что цель близка. Осталось поднять и вывезти контейнеры, и все, задача решена. А тут неувязки. Ты борьбой занимался?
Майор с удивлением посмотрел на капитана и спросил:
– Борьбой? Ты имеешь в виду рукопашный бой?
– Я имею
