Антон Первушин - Миротворцы

– Был. И сделал заказ одному из моих сотрудников. Очень интересный заказ.

– Говори, – потребовал Артемьев жадно. – Что за сотрудник? Какого рода заказ?

– Не думаю, что нужно оглашать его имя… – сказал Ефим.

– То есть как? Не хочешь выносить сор из избы?

– Дело не в этом. Тот, к кому приходил Стрельцов, уже уволен. И я… дал ему честное слово, что… некоторое время не буду афишировать его участия в настоящих и прошлых собы-тиях.

– Ты его покрываешь?

– Иногда это необходимо, Кирилл. И ты это прекрасно знаешь.

– Если он имеет хоть малейшее отношение к факту вооружённого нападения…

– Конечно же, не имеет. Я думаю, к четырём часам его уже не было в городе. В общем-то, и к делам Геры этот сотрудник имеет весьма опосредованное отношение. В двух словах, он был поставщиком информации. Например, сегодня утром он должен был назвать Стрельцову фамилию человека, имеющего виды на сферы влияния Клеста и Шика, и заинтересованного в устранении обоих.

– Так он назвал ему фамилию?

– Нет, не успел. Потому что Геру тут же арестовал Пирогов и посадил его под замок в четвёртом отделении, – Князев сделал паузу и помахал рукой в воздухе, разгоняя тяжёлый пахучий дым. – Вот что я имею в виду под совпадением. С самого утра Гера находится в жут-ком цейтноте: вряд ли Капитан Грант дал ему много времени на проведение расследования. А тут, в самый неподходящий для Геры момент, появляемся мы и устраиваем эту заваруху. Пи-рогов производит арест, и взбешенная команда Стрельцова берёт отделение приступом, лишь бы освободить своего шефа.

– Я, кажется, догадался. Этот безымянный сотрудник назвал фамилию тебе?

– Назвал. После некоторого давления он рассказал мне почти всё. Единственно, я на тот момент ничего не слышал о двойном убийстве в Угодьях, а потому не смог сделать правиль-ный вывод из услышанного. Однако теперь мне известна фамилия человека, знать которую Гере жизненно необходимо.

– А мне ты её наконец назовёшь?

– Наибольшую выгоду от одновременного устранения Клеста и Шика получает некто Гу-саков Виктор Геннадьевич, кличка – "Гусак".

Артемьев покачал головой:

– В первый раз слышу.

– Я уже не в первый раз, – сказал Князев, – но и у меня недостаточно информации, чтобы выдать тебе полнометражный портрет этого героя.

– Давай, что есть.

– Хорошо, – Князев затушил остатки сигары в пепельнице, с вожделением посмотрел на портсигар, но от новой воздержался, а пересел к компьютеру в углу. – Так, посмотрим нашу базу, – сказал он, отстучав что-то на клавиатуре, потом зачитал для Артемьева вслух: – Гуса-ков Виктор Геннадьевич. Шестьдесят первого года рождения. Холост. Детей не имеет. В армии не служил. Не судим. Незаконченное высшее… Здесь ссылка… Смотрим… Ага, был отчислен с пятого курса юридического факультета ЛГУ…

– Причина?

– Ещё одна ссылка. По причине общей неуспеваемости… Странная причина. Первый раз вижу, чтобы человека отчисляли с пятого курса по неуспеваемости. Думаю, здесь дело в дру-гом, но ректорат тоже не дремлет и незапятнанность заведения блюдёт… Смотрим дальше. В восемьдесят четвёртом вернулся в Ветрогорск и очень быстро подыскал себе тёпленькое мес-течко: вплоть до восемьдесят девятого занимал должность директора городской свалки.

Артемьев понимающе кивнул: должность директора городской свалки действительно бы-ла весьма и во все времена прибыльной. При толковом подходе.

– В настоящий момент, – продолжал читать с экрана Князев, – Гусаков является лиде-ром сравнительно небольшой группировки: четырнадцать человек, два склада, девять торго-вых точек. Специализация – пиратская видеопродукция. Вором в законе Гусаков пока не стал. Кличка "Гусак" неформальна.

– Что-то я не улавливаю связи между ним и двумя успокоившимися авторитетами? – сказал Артемьев.

– И я не вижу, – признался Князев, – но… мой сотрудник увидел. Правда, и шерстил он базу, намного более подробную и полную, чем моя.

– Откуда ты знаешь, что более подробную?

– Знаю, – сказал Князев весомо. – Точных сведений о том, где могли пересечься инте-ресы Гусакова с интересами Клеста и Шика, у меня, как видишь, нет. Нет их и у Геры. Однако в криминальном мире достаточно подозрения…

Ефим вдруг остановился и потянулся к портсигару.

– Всю логику ситуации, – сказал он, прикуривая от простой, копеечной зажигалки, – на-рушает одна небольшая деталь. Если Стрельцов её знает, то я, право, не берусь даже предпо-ложить, как он будет выкручиваться. Не укладывается эта деталь в схему поведения хоть и наглого, но вполне заурядного бандита, решившего упрочить своё положение убийством двух видных авторитетов.

– Что за деталь? – встрепенулся Артемьев, уловивший в интонациях Князева неуве-ренность.

– Очень любопытная деталь, – сказал Князев раздумчиво. – Клёст и Шик были не про-сто убиты, они были зарезаны, и зарезаны клинком, в котором опознали меч. И вот этот самый меч нарушает всю логику преступления. Пистолет, автомат, базука, нож – ещё куда ни шло, но меч…

– Ты не поверишь, – сказал Артемьев, – но я точно знаю, что это за меч.

– Рассказывай последовательно, Кирилл, – потребовал Ефим, наливая себе убойную дозу кофе. – По порядку. С чего началось, кто участвовал, с кем ты говорил по поводу.

– Дело было не моё, – начал рассказ Артемьев. – Этим утром мне его передал вместе с другими делами Шурик Скицин. После убийства Клеста и Шика его направили на усиление областного управления: у них вечно нехватка кадров и в серьёзных ситуациях они просят под-крепления. Дело было возбуждено вчера вечером…

– Точнее.

– Часов в шесть мать Шнырёва написала заявление. Юрий Шнырёв – это главный по-страдавший. В заявлении утверждалось, что шестнадцатилетний подросток Володя Кильчиц-кий, ранее несудимый, совершил вооружённое нападение на группу других подростков, среди которых был этот Шнырёв. На самом деле, эта "группа" представляет из себя заурядную дво-ровую команду. На протяжении нескольких месяцев они терроризировали всех проживающих по близости сверстников; ими и участковый занимался, но всё без толку. В общем, повстречав в очередной раз на своём пути эту шайку, Володя достал меч и сильно их всех порезал. Дейст-вовал он мечом достаточно умело, что говорит о конкретной подготовке.

– У тебя была рабочая версия?

– У меня есть рабочая версия. Парня втянула в свои дела военно-патриотическая орга-низация. Или комми, или наци. Их и следует нам искать.

– То есть ты полагаешь, что к двойному убийству тоже причастна эта организация?

– Получается так. Хотя, конечно, способ они выбрали не самый подходящий… Куда про-ще и надёжнее было бросить гранату.

– Ты на месте преступления был?

– Нет.

– Ну так откуда тебе знать, что в той ситуации было надёжнее – граната или меч? Но хорошо, версия в первом приближении принимается. Рассказывай дальше.

– Дальше – классика. Сначала я навестил мать Володи, Анастасию Фёдоровну Киль-чицкую, от которой узнал о его исчезновении. То есть фактически сразу после совершения пре-ступления Володя скрылся. Там, кстати, у Анастасии Фёдоровны, я повстречал очень интерес-ного человека… хотя не знаю, стоит ли о нём говорить…

– Стoит. Детали важны.

– Есть такой майор МВД в отставке Сергей Фёдорович Зак. Он – родной дядя Володи и, естественно, сразу влез в расследование. Думаю, и сейчас он рыскает где-нибудь в поисках Володи. Помешать ему я не могу, да и не хочу. Думаю, если ему удастся найти Володю по сво-им каналам, то я об этом узнаю первым.

– Погоди, погоди, – остановил Артемьева Ефим. – Зак… Зак – знакомая фамилия. Майор в отставке, говоришь? Это не тот, который десять лет назад заложника пытался освобо-дить и с пятого этажа сорвался?

– Точно! – восхитился Кирилл. – Всё ты помнишь! Он тогда откровенно полез, куда не просили, ну и получил. Хорошо ещё упал удачно – на газон переломами ног отделался, а то мог и шею свернуть. Вполне в его стиле.

– Такое ощущение, что ты его… э-э… горячность, в общем, одобряешь.

– Не одобряю. Но и осуждать его не возьмусь: он всё-таки мой учитель, вёл у нас "Ме-тодологию оперативной работы".

– Понятно, – сказал Князев. – Но продолжим. Что тебе удалось выяснить у этих двоих? Я имею в виду, Кильчицкую и Зака.

– Ничего существенного они мне не сказали. Володя был примерным мальчиков, хоро-шо учился, ни с кем сомнительным дружбу не водил, о политике не высказывался.

– По "вторичным" признакам ты прошёлся?

– Обижаешь, Ефим. Конечно, прошёлся. Ни справочников, ни пособий у него в библио-теке не было и нет. Видать, его готовили профессионалы: им, как известно, пособия не нужны, они их презирают.

– А вот Толкиена он читал?

– А кто такой Толкиен?

– Завидую, – с непонятной интонацией сказал Князев. – Есть ещё, оказывается, люди, которые не знают, кто такой Толкиен. Ладно, эту тему оставим пока: вижу, что ты не спрашивал.