Михаил Шалаев - Сокровище Джунаида
— Мальчики, а откуда у вас автомат? — спросила вдруг Гульнара.
— Это не автомат, — думая о чем-то другом, ответил Деревянко.
— А что?
— Игрушка, — пояснил Упырев, не желая пугать девушку. — Из пластмассы.
— А-а… — она похоже не очень поверила.
— Знаешь, Леха, — задумчиво заговорил Владимир, открывая еще одну баночку пива, которое стало косвенной причиной случившегося, — кажется мне, что пора валить. Слишком тут становится напряженно. Этот второй, с «маузером», где-то тут прячется. А если он не один? А сколько их? А вдруг навалятся?
— Да… — Упырев вроде бы соглашался, но в его «да…» слышался скрытое сожаление.
— Ну что еще? — раздраженно спросил Владимир.
— Ты говорил, в той ямке поискать надо… — Леха никак не хотел уходить с пустыми руками.
— Ну, говорил — так это было до того…
— А какая разница? Так далеко заехали — зря, что ли?
— Хорошо, — Деревянко уже начал всерьез злиться. — Ты туда пойдешь, а машину здесь бросишь? А если они ее угонят — что ты со своим кладом делать будешь?
— Зачем оставлю? Не оставлю. Я, когда назад шли от того камня, — с клювом — дорогу поглядел. Туда проехать можно, только пару-тройку камней убрать… Честное слово, только съездим туда — и сразу назад, в Бек… — он осекся и покосился на Гульнару. — Ну, в общем, домой…
Деревянко обреченно вздохнул, поглядел на прекрасные звезды ночной пустыни и сказал:
— Делай что хочешь.
Упырев сноровисто свернул брезент, уложил в багажник остатки еды и пива и медленно повел машину по направлению к найденному ими приметному камню. Несколько раз их путь преграждали большие валуны, которые Упырев, упираясь, как Сизиф, откатывал прочь с дороги, но в конце концов, как и обещал, довел машину до нужного места.
Все трое подошли к яме, вырытой могучим Упырем, и Деревянко включил фонарь. Не зная, что искать, он медленно вел луч света по стенке, испещренной ударами саперной лопатки наподобие шумерских клинописных табличек. Кое-где из земли торчали мертвые сухие корешки растений. Больше в этой яме ничего не было. Хотя… Деревянко перевел фонарь чуть назад, где ему только что как будто что-то померещилось. Нет, не померещилось: из плотного слежавшегося грунта торчал кончик тонкой витой веревочки, какие туркмены повязывают на руку детям как оберег от сглаза — аладжа.
Владимир нагнулся, потянул веревочку на себя, но она не поддалась. Тогда он, не выпуская ее из пальцев, сказал Упырю:
— А ну, возьми лопатку.
Упырев безмолвно подчинился, и они принялись откапывать новую путеводную ниточку, видимо, пропитанную каким-то жиром от гниения. Она проходила сантиметрах в двадцати под слоем почвы, а потом стала уходить чуть поглубже, и на глубине полуметра, метрах в семи-восьми от камня с «великим клювом», они дошли до ее конца, который оказался привязан к ручке деревянного сундучка.
Он был сделан из песчаной акации, которая, как известно, отличается высокой прочностью: ее древесина настолько плотна, что тонет в воде и практически никогда не гниет, высыхая до твердости слоновой кости. Бока сундучка были изукрашены искусной резьбой, а крышка перехлестнута двумя железными полосами с ушками на конце: тяжелые замки стерегли сокровище Джунаида.
Обкопав сундучок по бокам, Упырев наклонился и, застонав от натуги, вытащил его из ямы. В оторопелом молчании он принес из машины монтировку и, ловко вскрыв по очереди оба замка, поднял крышку.
— Ого! — Гульнара не удержалась от восклицания, увидев содержимое сундучка.
Ровными рядами, плотно уложенные один к одному, там лежали слитки золота, и сколько их там — можно было только гадать. Впрочем, Деревянко прикинул на глаз: не меньше шестидесяти-семидесяти. А сверху, на слитках, валялся небрежно брошенный кожаный мешочек. Леха развязал его и запустил внутрь руку, а когда вытащил — его ладонь оказалась наполненной драгоценными камнями, главным образом крупными бриллиантами, но сверкали среди них и изумруды, и сапфиры, и рубины.
— Вот теперь можно и уезжать… — Упырев весело поглядел на Деревянко — ну, мол, что я тебе говорил?
Однако Владимир его веселья не разделил:
— Теперь бы еще слинять отсюда без потерь, незаметно…
— …Тот корреспондент оформил официальный запрос на документы, — рассказывал Мурад, — вот мне и приказали выдать ему копии. Ну я, пока копировал, прочитал, о чем там речь. Сам-то, конечно, ехать никуда не собирался, но информацию, что есть сведения о кладе Джунаида, в пивной запустил… Желающих много оказалось, только никто ничего не нашел. Больно там описание невнятное — трудно понять, что к чему. Да вон, у него бумаги, — Мурад кивнул в сторону, куда ушел Сердар, — можете сами посмотреть…
Аннанияз и Сапар, сначала слушавшие историю о письме Джунаида скептически, к концу стали проявлять очевидный интерес. Может быть, звездная каракумская ночь располагала к сказкам в духе «Тысячи и одной ночи» о кладах и сокровищах. Наконец отец не выдержал:
— А при чем тут Терминатор? Чего Сердар от него хочет?
— Ничего не хочет, — уныло сообщил Мурад. — Он думает, что у них есть какие-то сведения кроме тех, что известны всем.
— Откуда? — удивился Аннанияз. — Этот здоровый — он же из Ставрополя… Откуда он может что-то знать про Джунаида, про его сокровища?
— Не знаю… — пожал плечами Мурад.
Тут к ним из темноты вывалился Сердар:
— Не верите мне? Пошли, сами посмотрите: они поехали за кладом! Я уверен!
Против такого заявления трудно было устоять. Все вскочили на ноги и ринулись на бархан, откуда спустился Сердар. Они увидели, что джип с зажженными фарами медленно, словно нащупывая дорогу, движется в глубь пустыни. Время от времени он останавливался, и Терминатор (теперь его уже все хорошо знали) откатывал с колеи огромные валуны.
Они заехали за какой-то камень, и фары погасли. Потом через некоторое время зажегся фонарик, но разглядеть что-то в его свете было трудно. И снова подал голос Сердар:
— Ну что, убедились?
— В чем? — ответил вопросом на вопрос Аннанияз-Гурт.
— Зачем, по-вашему, они туда поехали?
— А черт их знает… Может, и за кладом.
Все замолчали, напряженно вглядываясь в темноту и пытаясь разглядеть, что там происходит. Едва заметные фигурки сначала целеустремленно копошились вокруг камня, потом стали от него отдаляться и наконец сосредоточились вокруг какой-то точки…
— Ну вот, — не выдержал опять Сердар. — Неужели не видите?
— Хорошо, — нервно откликнулся Аннанияз, на которого увиденное тоже произвело сильное впечатление, — что ты предлагаешь?
Сердар помолчал, обдумывая возможности, потом высказался:
— Если они нашли клад, то постараются уехать сразу, не дожидаясь утра. Гнаться потом за ними — бесполезно. Ищи ветра в поле… Надо остановить их.
— Как?
— На выезде есть узкое место между двумя камнями. Перегородим его своими машинами. Объехать они не смогут — там вокруг барханы… И надо быстрее, а то можем не успеть.
Его план показался убедительным — всем кроме Мурада. Ему вообще ничего не надо было, оставалось только желание живым вернуться домой. Однако Аннанияз, очевидно, соблазнился возможностью убить сразу двух зайцев. Они торопливо спустились к камням, за которыми прятали машины, завелись и выехали к месту засады. Сердар, видимо, опасаясь, как бы его нечаянные союзники не сбежали от страшного Терминатора, пропустил их «ниссан» вперед и подпер своим «фордом». Потом они разобрали оружие и расположились под прикрытием машин.
Отец с сыном вооружились автоматами, прихватив по паре лимонок, Сердар — своим «маузером», а Порсы — табельным пистолетом. Только Мурад остался без ничего, но ничуть из-за этого не огорчился. Он сидел на камешке в стороне и вглядывался в темноту, откуда должны были появиться страшные противники. А когда на склонах дальних барханов появились отсветы мощных фар, Мурад, убедившись, что всем сейчас не до него, тенью проскользнул к «форду» и забрался на водительское место. На ощупь проверил, на месте ли ключи: он давно приметил, что Сердар постоянно оставляет их в замке зажигания, и ожидал лишь момента, чтобы воспользоваться его беспечностью. Теперь такой момент настал.
Мурад видел через боковое стекло, как на дорогу, ведущую от колодцев, вывернул могучий «мицубиси-паджеро», залив ослепительным светом барханы по сторонам дороги, большие камни и стоящие поперек пути две машины. Тут он ненадолго остановился, а потом опять тронулся вперед. Мурад еще немного помедлил, словно ожидая, что ситуация может разрешиться миром, но надежда была напрасной: когда «паджеро» вышел на финишную прямую, у кого-то — скорее всего, у Сердара — не выдержали нервы: прозвучал первый выстрел.
Тогда джип резко затормозил, фары погасли и из распахнувшихся дверей выскочили две едва заметные фигуры, которые залегли среди камней. В тот же момент Мурад завел «форд», резко сдал задом и вывернул на дорогу, ведущую к поселку.
