Павел Стовбчатый - В бегах. Цена свободы
— О Господи! — охнула Нина и закрыла ладонями глаза.
Мы с Графом подошли поближе.
— Ремень не солдатский, простой… Скорее всего, какой-то зэк, беглый…
— А собака? Если это в натуре собака, — спросил я.
— Собака может быть и у поселенца. Хуже другое, Михей… Его не убили, он сдох.
— Да?
— Да. Пуля бы осталась в любом случае, но ее нет. Да и черепок цел… Сдох сперва он, потом его собака. Вот так, — почесал за ухом Граф.
— Откуда знаешь? — удивился я. — Чешешь так, с понтом ты следопыт.
— Догадался, предполагаю. Не бросила своего мертвого хозяина и околела рядом. Думаю, с год назад или чуть больше. Скелет недавний.
— Ты ошибаешься, Борис, — устало подал голос водила. — Ему года два, как минимум. Я кое-что смыслю в этом. Странно, что ничего нет рядом.
— То есть? — Граф внимательно посмотрел на водилу.
— Ни сумки, ни палки, ни фляги. Он же не с неба свалился. Такое впечатление, как будто он вышел на прогулку и умер. О ружье уже не говорю. А ведь тут водятся волки, росомахи, даже медведи. Странно, — повторил Гена задумчиво. — У зэка тоже должно что-то быть, знал, куда идет…
— Возможно, их было несколько, кто знает? — предположил я. — Эти поваленные деревья лежат здесь гораздо дольше, чем скелет. Ты как думаешь?
— Думаю, давно, дольше, чем скелеты.
— Ну вот, попал в бурелом, как мы, и не хватило сил выйти. Нам нужно идти, иначе нас всех ждет то же самое!
Меня начал пробирать ужас, я был на грани паники. Такой паскудной и глупой смерти я не заслужил, так мне казалось. С другой стороны, чего паниковать? Продуктов, при умном расходовании, нам хватит дня на два, а то и на три. Хер с ним, с этим буреломом, лишь бы не подвернуть ненароком ногу, как в прошлый раз. Когда-нибудь он все равно кончится. А вот если начнем блудить?.. Нужно обязательно оставлять метки, такие, чтобы сразу было видно, еще издалека. Тогда, если и пойдем по кругу, вовремя тормознемся, свернем. И я принялся крепить метки прямо на деревьях. Это были пачки из-под сигарет, другие яркие бумажки, которые я отыскал в сумке. Но много меток я не поставил, не прошли мы и двух километров, как мы снова наткнулись на скелеты. На сей раз их было не два, а три, и лежали они в сотне метров друг от друга, так, словно их кто-то разложил. Что за трагедия здесь произошла? Когда? Неужели два года назад, если верить словам водилы?
В новых скелетах мы также не обнаружили пуль, и черепа их были целы. Не тратя понапрасну время, мы двинулись дальше по этому жуткому «кладбищу», постоянно ожидая, что снова наткнемся на скелеты. К счастью, их не было, но не было и просвета. Разумеется, каждый из нас думал об одном и том же, ясно о чем…
— Их, наверное, отравили, — наконец хмуро произнес подполковник, обернувшись к нам. — Я уже догадываюсь, кто это… Не уверен полностью, но процентов на сорок могу поручиться. — Он замолчал и не стал ничего объяснять, словно специально интригуя нас своим заявлением.
— Договаривай, не пей кровь, полковник, — крикнул ему Граф. — Почему отравили? Кто отравил? — спросил он. — Что это вдруг тебе в голову взбрело?
— Я думаю, это старатели, из местных, больше некому, — договорил подполковник.
— Старатели? — удивился Борька. — Но где тогда река? Или они копают золото без воды?
— Река где-то рядом, если это действительно старатели, — пояснил мент. — Золота на Урале немного, но оно есть. И не только золото…
— И что? Что ты хочешь сказать?
— Как правило, такие люди уходят в лес надолго, на все лето. Уходят тайно, опасаясь подсматривающих за ними. Многие хотят знать, где моют золото… Но знают единицы. Такая информация передается по наследству. — Подполковник усмехнулся. — Несколько лет назад управлению стало известно о пропавших людях, они были из этих мест. Их так и не нашли. Вот что я хотел сказать, — заключил он.
— Люди эти были вольные, так? — Я связал в уме только что услышанное с тем, что когда-то рассказывал мне один пермяк. — Старатели… Золото… Убийство…
— Разумеется. Мы и грешили на беглых, думали, их убили они. Найти кого-то в лесу практически невозможно. В море легче найти, а тут…
— Но ищут? Или так, одни понты? — поинтересовался я.
— Ставят в курс всех, и только. Экспедицию сюда не снарядишь. Иногда кто-то наткнется на трупы, сообщает. Если еще можно опознать, опознают. В большинстве же случаев — нет.
— Херня это все! — со злостью воскликнул Граф. — Никто их не отравил, они сдохли от радиации, полковник. Ты просто боишься признать, что такое более вероятно. Угадал, а? Возможно, и мыли золото, а потом почувствовали недомогание, дойти не смогли.
— Я ничего не утверждаю, — ответил тот, перелезая через очередное дерево. Подполковник уже еле дышал, по лицу градом катился пот, но он не ныл, держался как мужчина. — Но посудите сами. Эти люди пришли сюда явно после того, как деревья что-то свалило. Если бы это было не так, хотя бы один из них был бы придавлен деревом. Логично? И маловероятно, что здесь была столь сильная радиация…
— Почему же они тогда не вырвались отсюда, если знали дорогу? Кто им помешал?
— Вы меня спрашиваете? Я вам ответил — их отравили. А кто, не знаю.
На этом разговор прекратился, да и не было сил и особого желания болтать почем зря.
Глава двадцать вторая
Водила первым заметил вдали нечто похожее на охотничий домик. Его крыша, если это действительно был домик — тогда мы еще не знали, так ли это, — отражала солнечные лучи и была похожа на зеркало. Но разглядеть, крыша это или что-то другое, было невозможно. Водила же клялся и божился, что так может отблескивать только черная толь или черная полиэтиленовая пленка.
— Шифером будки не покрывают. Это крыша, клянусь! — вопил он как идиот и, волоча за собой подполковника, рвался вперед. Но служивый не поспевал за ним и, как мог, сдерживал водилу, не отпуская ручку сумки. Однако какая-то надежда на то, что это в самом деле жилье, уже появилась, уже зашевелилась в наших сердцах. Еще немного, еще чуть-чуть, и мы наконец разглядим, что же это блестит. Ясно, не лужа и не озеро — «зеркало» было слишком высоко от земли, факт. Тогда что? Расстояние до объекта медленно, но неуклонно сокращалось. Ну вот и долгожданный миг, миг, когда мы все поняли, что это и впрямь домик, будка, шалаш, крыша которого начиналась прямо от земли. Домик в форме высокого треугольника с двумя стенами, передней и задней. Вот почему издалека одна из боковых «стенок» была похожа на большое зеркало. И крыша действительно была покрыта черной прочной пленкой, водила не ошибся. Но есть ли там люди и куда мы пришли? Бурелом еще не кончился, просто будка стояла на маленькой, не тронутой поваленным лесом полянке. Как она уцелела — неизвестно, но построить ее в таком месте уже после того, как прошел смерч (смерч ли?), вряд ли могли. Кто рискнул бы тащить сюда доски и сколько человек для этого понадобилось бы? Нет, домик был выстроен раньше, но как и почему он уцелел? Хотя… Его могли просто подправить, отремонтировать после. Достаточно иметь пилу и топор, немного гвоздей.
Подойдя к домику на сравнительно близкое расстояние, мы остановились и замерли. И без нашей с Графом подсказки «носильщики» и Нина знали, что мы не рискнем идти напролом, не убедившись как следует, что в нем никого нет. Они молча смотрели на нас, мы — на домик.
— Пошли, — махнул мне Граф и, обогнав водилу и подполковника, попер вперед.
— Не спеши, — придержал я его. — Сейчас спешить некуда. Пусть первой войдет она, так оно надежней. — Я смотрел на Нину.
— Ты что же думаешь, что здесь кто-то есть? Да их ломом сюда не загонишь, ментов! А охотник нам не страшен… — Граф остановился.
— Не будь самоуверенным, Граф. Пусть войдет она, а мы понаблюдаем в пяти метрах от будки. Что изменится от этого? Куда тебя несет, не пойму?
— Ну хорошо, хорошо, пусть входит. Иди, — повернулся Борька к Нине и указал рукой на домик. — Будут насиловать, кричи! — пошутил он.
— Я боюсь. — Девка затопталась на месте, не решаясь идти первой.
— Чего?! Ты еще будешь ломаться, как целка! — Я вспылил. — Иди, сказали, иди.
Мне уже не терпелось, я жаждал поскорее обследовать домик и, сделав выводы, сориентироваться в обстановке. Что-то она нам «скажет», эта будка, о чем-то поведает. Скелеты просто так в лесу не валяются. Конечно, я не думал, что там кто-то есть, но тем не менее решил подстраховаться и послать туда Нину. Мы присели на корточки, а она пошла, точнее, полезла по деревьям, как козочка, и вскоре очутилась на полянке. Остановилась в метре от входа и нерешительно затопталась на месте, посмотрела в нашу сторону.
«Да входи, входи!» — махнул я ей рукой, подталкивая к действиям. И Нина вошла. Медленно потянула скрипучую дверь на себя, осторожно заглянула внутрь и сделала шаг вперед. Дверь закрылась сама по себе. Мы затаили дыхание, а потом сообразили: конечно же там никого нет! Она бы ни за что не вошла внутрь, если бы кого-то увидела. Хотя стоп, перебор. Как говорится, если бы знать, что в «прикупе» лежит! Девка — не наша подельщица, а мы рассуждаем так, словно она «шпилит» с нами на одну руку. От нее можно ждать чего угодно, бабы — они и в Африке бабы. Нина задерживалась непонятно почему, а мы напряженно ждали ее появления.
