Геннадий Прашкевич - Пятый сон Веры Павловны
Желтоголовый кивнул.
– Тогда почему ты молчишь?
Желтоголовый был готов и к такому вопросу.
Коротким движением загорелой руки он снял с полочки, приколоченной к стене, фанерную дощечку альбомного формата. На дощечке мелом было выведено: «Я немой».
Валентин и Сергей изумленно переглянулись.
Сергей готов был расхохотаться. Хорошо бы мы выглядели, подумал он, если бы притащили немого в отделение милиции.
– Извините, – развел руками Валентин.
Желтоголовый кивнул. Наверное, он привык к таким оборотам.
– Я правильно тебя понял? – негромко спросил Сергей желтоголового. – Сперва ты показал нам один палец, а потом два. Это значит, что ты летаешь на вахту раз в два месяца?
Желтоголовый кивнул.
– А сколько дней ты проводишь на вахте? Десять? Пятнадцать? Нет? Тогда, может, двадцать?
Желтоволосый кивнул.
– А что ты охраняешь? – вернулся к прежнему Сергей. – Предприятие? Заповедник? Лесной участок? Карьер? Склад взрывчатки? Завезенное в лес оборудование? Строительную площадку? Буровую скважину?
Желтоголовый улыбнулся, провел сырой тряпкой по фанерной дощечке и крупно написал мелом: «Не знаю».
– Как не знаешь? – опешил Сергей. – Вот ты прилетаешь в тайгу, правильно? Тебе выдают оружие и ты идешь охранять объект. Даже если указанный объект обнесен колючкой, даже если охранников не пускают на территорию объекта, даже если вся служба проходит исключительно на внешней стороне объекта, ну, никак не может быть такого, согласись, чтобы вахтовые охранники не знали или хотя бы не догадывались, что именно они охраняют.
Немой подумал и уверенно приписал к словам на дощечке букву я.
Получилось: «Я не знаю».
Как бы с упором на местоимение.
– Ну, хорошо, ты не знаешь, – неохотно согласился Сергей. – Пусть будет так, мы тебе верим. Но ведь ты не один обслуживаешь объект, правда? И возят охранников на объект всех вместе, правда? Ты наверняка должен знать всех, с кем летаешь на вахту?
Немой кивнул.
– Ты знаешь их имена, адреса?
Немой снова поднял перед собой дощечку.
– Как? Ни одного адреса? – не поверил Сергей. – Совсем ни одного? Этого не может быть! Ты ведь давно с ними работаешь. Уж имена-то точно должен знать!
Желтоголовый улыбнулся.
«Я не знаю».
– Вне службы вам запрещено видеться? – догадался Сергей.
Немой кивнул.
– А сколько человек летает с тобой в тайгу? Двое? Четверо? Может, десять? Пятнадцать? – Сергей изумленно оглянулся на Валентина: – Это что же они охраняют в лесу, целых пятнадцать человек? У меня есть приятель, Володя Шкаликов. Он бывший десантник, он охраняет на севере склады с взрывчаткой. Но с ним в тундру обычно летают один-два человека. А пятнадцать человек!.. Что делать в тайге сразу пятнадцати охранникам?
Немой улыбнулся.
«Я не знаю».
– А телефон предприятия? Ты и этого не знаешь? Как такое может быть?
Немой пожал плечами.
В общем, он был славный и терпеливый парень.
– За тобой заезжают на машине? – спросил Сергей. – Собирают всех и везут на аэродром? До места службы вы добираетесь самолетом? Нет? Тогда, наверное, вертолетом?
Желтоголовый утвердительно кивнул.
– А зарплату развозят прямо по домам?
Немой снова потянулся к дощечке, но Валентин ловко подсунул ему свой блокнот и ручку. Немой подозрительно покосился на Валентина, но крупно написал на листке: «Зарплату выдают на периметре».
– На каком периметре?
Немой пожал плечами.
– Ладно, последний вопрос.
Валентин полез в карман и извлек несколько фотографий.
Мельком глянув на фотографии, Сергей узнал лохматого поэта-скандалиста Морица, несовершеннолетнего инвалида Веньку-Бушлата и Олега Мезенцева, брезгливо оттопырившего нижнюю губу. Белокурая красавица с надутыми губками была, возможно, Бидюрова, профессиональная проститутка. Были там и другие фотографии, но немой все равно никого не узнал. Правда, несколько раз он переводил взгляд с Бидюровой на Морица, даже приоткрыл тонкие губы, но все равно показал все ту же дощечку.
«Я не знаю».
В машину сели разочарованные.
– Ничего, – сказал Валентин. – Зато у нас есть запись в блокноте.
– А что она даст?
– У майора Егорова хранятся письма людей, попавших в его черный список. У него собрана богатая коллекция их писем и подписей. Мы сравним почерки. Вдруг некоторые письма накарябаны немым?
– Зачем? Он же никого не узнал.
– Вот именно, никого! – засмеялся Валентин. – А ведь Мориц писал именно об этом охраннике, об Андрее Ф. Кстати, ты сам утверждал, что Мориц называл его то молчаливым, то неразговорчивым. Вряд ли есть в Томске другой такой молчаливый Андрей Ф., к тому же вахтовый охранник.
– Не понимаю.
– Да все тут как на ладони! – рассмеялся Валентин. – Увидев нас, немой понял, что мы что-то знаем, или о чем-то догадываемся. И он нам соврал! Совершенно откровенно соврал! Он прекрасно знает Морица, не может его не знать. Отсюда цепочка может потянуться дальше. К периметру. например… Вот настоящая загадка, – нахмурился он. – Что за периметр охраняют сразу пятнадцать человек? И не могут же там работать только немые.
– А, может, он просто тупой?
– Может, и тупой, – засмеялся Валентин. – Впрочем, разбираться с этим будут другие. Я свое дело сделал, моя командировка заканчивается. Интересные вещи я накопал в Томске, тебе, правда, знать деталей не надо. Вполне успешная командировка. Правда, уверен я, что всю эту историю с немыми и с трупами скоро у вас замнут.
– Почему?
– Да потому, что здешние спецслужбы слишком уж зависят от твоего большого руля.
– Ты о Суворове?
– О нем.
– Ну и зря. Он. кстати, вполне может продлить твою командировку.
– Это еще зачем? – засмеялся Валентин. Он явно принял слова Сергея за шутку.
– Ты же знаешь, мы с Колей собираемся в тайгу, – уклонился от прямого ответа Сергей. – Что бы тебе не составить компанию? Когда еще представится такая возможность?
– Съездить в тайгу за покойником?
– Все равно это лучше, чем болтаться по душной Москве. Давай я позвоню Суворову. Он все устроит.
Понять тьму
В прохладном кабинете Суворова ничто не напоминало о зное, царящем за окнами. «Ант, – предупредил он кого-то по селектору, – некоторое время я буду занят». И действительно битый час Суворов говорил вроде бы о пустяках, перескакивая с одного на другое. Например, пересказал письмо Морица, впрочем, никак его не прокомментировав. Потом перескочил на конференцию, которую готовила Вера Суворова и которая прошла в июле уже как чтения ее памяти. «Я свободна, потому что во мне нет обмана, нет притворства…» – даже процитировал он.
И сипловато заметил, думая явно о своем:
– Деньги, деньги… У нас уже научились зарабатывать… Осталось научиться тратить правильно… Например, вкладывать их в развитие общества, а не в развитие своего круга – семья, друзья, родственники. Последнее почти никогда не приводит к результату, потому что малый круг слишком сильно размывается влияниями извне. Этим влияниям невозможно противостоять. «Помни же, что еще много невыпущенных, много невылеченных…», – снова процитировал он. – Вера любила повторять эти слова. Кажется, она поняла их глубинный смысл. Ведь порой даже умные люди не могут объяснить, зачем им нужны большие деньги? Не для того ведь только, чтобы делать все новые и новые, правда? – он странно усмехнулся. – Чаще всего человек, имеющий большие деньги, ничего не привносит в мир, кроме собственного невежества и дикости. Ему нечего предложить миру, кроме своих амбиций, вот он и крутится, как белка в колесе.
– Ты о Мезенцеве?
– Не обязательно о нем, – покачал головой Суворов. – Впрочем, как тип, Мезенцев хорошо укладывается в схему. Правда, особенно крупных денег у него никогда не было, но и теми, что у него оказались, он не сумел разумно распорядиться. Как и другой твой приятель…
– Варакин?
– Вот-вот.
Они рассмеялись.
Оба хорошо знали Варакина.
Году в девяностом, ну, может, в девяносто первом, незадолго до путча, когда Леньке Варакину большие деньги только снились, он торопился из Москвы в Томск на деловую встречу. В аэропорту Домодедово у него украли бумажник со всеми документами, правда, случайно остались в кармане авиабилет и записная книжка. Не желая терять время на разговоры с милицией, понимая, что, застряв в Москве, он не попадет на запланированную встречу, Варакин с билетом в руке смело двинулся на посадку. На контроле его остановили:
«Ваш паспорт?»
«Украли у меня паспорт, – честно сказал Варакин. – Но вот мой билет».
«А удостоверение личности? – поинтересовался дежурный милиционер, выводя Варакина из очереди. – Есть у вас документ, подтверждающий вашу личность?»
«Только записная книжка ».
«Записная книжка не документ».
«Но послушайте…»
«Зачем это мне вас слушать, я на службе, – не стал скрывать правду милиционер. – Или предъявите документ, удостоверяющий личность, или пройдемте в отделение».
