Сергей Самаров - Умри в одиночку

– За мной! На вершину…

Естественным местом для обзора всего наблюдаемого пространства стал главный холм, под которым размещался отдельный от всего подземелья бункер. Именно в этом бункере бандиты провели какое-то время, прячась от поисковиков, и могли бы остаться незамеченными, если бы не вышли на связь с трактористом. Но это уже не их вина, это заслуга спецназа ГРУ. В задачу Матроскина, как он сам её для себя определил, помимо охраны входов входило и другое. Он всё же надеялся, что Берсанака окажется таким коварным и мобильным, как его представляли характеристики, и вернётся, чтобы попытаться сделать какую-то гадость. Здесь его и будет ждать пуля снайпера. А с ранением от пули калибром 12,7 миллиметра убежать уже будет невозможно. Поэтому и на вершине холма спецназовцам предстояло замаскироваться так, чтобы их сложно было обнаружить визуально…

– Влад, позицию выбирай… – сразу скомандовал капитан. – Берсанака может заминировать выходы… Но подойти может с любой стороны. Следовательно, полный обзор…

– Сколько всего выходов? – спросил старший прапорщик.

– Или входов… – заметил младший сержант.

– Восемь. Но его могут интересовать только два, которые мы сразу обнаружили.

– Почему? – не понял снайпер.

– Когда вперёд идут, смотрят во все глаза… – за командира объяснил Мишка Игумнов. – Когда возвращаются, смотрят вполглаза… Психология…

– Но могут там и не выйти… – предположил Соловейко.

– Могут. Значит, не повезло, и с этим можно мириться… А в других местах мину обнаружат почти наверняка, и ставить её бесполезно, – подвёл итог Матроскин.

Старшему прапорщику осталось только плечами пожать и позицию выбрать с наибольшим углом обзора. Впрочем, здесь обзор был практически круговой, если не считать нескольких мест, где Берсанака с Доком могли подобраться к нижнему выходу из-за соседних холмов. Но и тогда дистанция была бы в разных вариантах от тридцати до пятидесяти метров. Этого снайперу вполне хватит, чтобы поймать цель и перестрелять несколько человек. О двоих вообще речи не шло, потому что падение заднего обычно вызывает не желание бежать и вырваться из-под ока снайперского прицела, а желание обернуться, чтобы посмотреть. Процесс рассматривания пару секунд занимает – достаточное время для второго выстрела…

Матроскин, как и полагается командиру, выбрал для себя самый сложный сектор наблюдения, где было несколько каменных языков, спускающихся с холмов и способных служить укрытием желающему подобраться к вершине холма с тыла, и ещё несколько участков, густо поросших молодым ельником, показал свой участок подчинённым, потом двумя рублеными движениями обозначил сектор наблюдения для младшего сержанта Игумнова. Третий сектор и показывать не надо было – всё оставшееся ушло на откуп снайперу.

И началось то обычно долгое и нудное, утомительное мероприятие, которое обычно называется одним словом – засада. Бывает, конечно, что засада легко переносится и не слишком утомляет, но это случается тогда, когда знаешь, кого ждёшь, откуда ждёшь, и имеешь полную уверенность, что он придёт. В данном же случае не было ни уверенности, ни приоритетного направления появления противника. Но эта засада была не просто засадой, она была засадой караульного плана и потому была необходимым мероприятием…

– Транзит, я – Черемша, Транзит, я – Черемша…

– Слушаю тебя, я – Транзит, – наконец-то отозвался старший лейтенант Викторов.

– Пять минут без перерыва…

– Что пять минут без перерыва?

– Вызываю… Думал, ты заблудился…

– Здесь немудрено заблудиться…

– Вот-вот, Родион, я о том же… Тогда жди меня, чтобы не блуждать… Корректируй направление… Я для тебя скопировал экземпляр карты подземелья…

– Кстати… Где находишься?

– Как спустился, по главному коридору двинул. Метров сорок прошёл. В боковые проходы не заглядывал. На тебя понадеялся…

– Правильно, что не заглядывал. Я там всё осмотрел. Я сейчас в конце коридора. Возвращаюсь из бокового прохода. Посвети фонарём…

Лейтенант Черкашин направил луч фонарика в самый конец коридора и пошевелил им.

– Вижу луч… Мы рядом… Выхожу…

– Иди, я стрелять не буду…

– Уж пожалуйста…

Офицеры встретились в коридоре метров через двадцать. Поприветствовали друг друга лучами фонариков. Их группы продолжали осмотр попутных помещений.

– Здесь есть электричество, – сообщил Викторов. – Но аккумуляторы, как мы включили, проработали от силы восемь минут. Где-то должен быть генератор, и я подозреваю, что он может быть заправленным. Нам попались две канистры с соляркой. Но пока найти не смогли. При свете работать было бы легче…

– Давай смотреть, где разумно расположить электрощитовую… – лейтенант развернул планшет и передал Родиону один экземпляр карты. В свой экземпляр сам посветил фонариком.

– Естественно, неподалёку от входа, – сразу определился Викторов. – И я предполагаю где… Рядом с комнатой, где мы солярку нашли… Вот здесь, на карте, отмечено помещение. В коридоре двери нет… Вернее, нам показалось, что её нет… Но там стены так построены, что дверь может оказаться везде, и все стены осматривать не будешь… Потайная дверь, я полагаю… Возвращаемся… Половинкин!

– Я! – отозвался сапёр со стороны.

– За мной!.. Слышал проблему?

– Проблемы не вижу… – возразил старший прапорщик. – Но проверю…

Идти пришлось недалеко, поскольку группы не успели углубиться в подземелье полностью.

– Вот здесь… – старший лейтенант Викторов стукнул кулаком по стене и сверился с картой, подсвечивая себе фонариком. – Точно, здесь… Ищем механизм…

Лучи фонариков зашарили по стене. Но ничего похожего на кнопку, включающую механизм открывания дверей, обнаружить не удалось.

– Рядом… Или противоположная стена, – подсказал старший прапорщик Половинкин. – Вот, нашёл… Отойдите подальше… На всякий случай… Здесь опять четыре кнопки…

Офицеры сдвинулись за угол соседнего помещения. Половинкин посветил на выключатель, расположенный в нише, вытащил отвёртку и быстро отвинтил два шурупа. Токоискателем проверил провода.

– Всё нормально. Подключены только две кнопки… – и старший прапорщик, не дожидаясь командиров групп, без сомнений нажал верхнюю. Стена стала плавно и без звука уходить в глубину. Сапёр опять двинулся вперёд первым.

Комнатка, как и показывала карта, была небольшой по размеру и имела систему вентиляции, которую старший прапорщик сразу включил.

– Понятно, почему Берсанака генератор не заводил. Его выхлопы выдали бы. Выхлопы наружу выведены… – сказал Викторов. – С генератором разберёшься?

– А что тут разбираться? – пожал плечами старший прапорщик. – Хорошая машина – «Хускварна». Безотказная… Стартёр кнопочный, от своего аккумулятора работает… Не надо пускач дёргать…

Он шагнул вперёд, проверил уровень топлива и сразу завёл генератор.

– Тут где-то рубильник должен быть…

– Есть рубильник, – отозвался лейтенант Черкашин от двери и поднял язычок большого электропускового автомата, закреплённого на стене. Свет вспыхнул сразу, хотя и не яркий, и не только в комнате, но и в коридоре.

– Надолго горючки хватит? – поинтересовался Викторов.

– Бачок большой. Думаю, на пару суток хватить должно… – старший прапорщик со знанием дела принялся регулировать обороты, чтобы не жечь горючее попусту.

– Нормально… Идём работать. Со светом веселее… Проверяем все комнаты по карте… – Викторов микрофон «подснежника» подправил. – Всем! Начинаем заново, собираемся в начале коридора…

Рядовой контрактной службы Володя Жабоедов, до этого работавший с группой капитана Лактионова, перешёл для осуществления связи в отряд капитана Чардаша. Чардаш, в отличие от Лактионова, физической подготовкой солдата спецназа ГРУ интересовался мало, но сразу потребовал, чтобы рядовой, что называется, «на случай», был всегда под рукой и не пропадал из поля зрения.

Отряд Чардаша численно был большим и потому, только углубившись в подземелье с нижнего входа, сразу разбился на несколько групп и рассредоточился по нескольким направлениям. Внутренняя связь через переговорные устройства держалась устойчиво, хотя связи с поверхностью земли не было, и Чардаш несколько раз безуспешно пытался поговорить с Лактионовым, но только для того, чтобы убедиться в наличии связи. Необходимости в связи с капитаном Матроскиным тоже пока не возникало, и Жабоедов чувствовал себя не у дел, поскольку «краповые» поисковым действиям были обучены хорошо, может быть, даже лучше, чем спецназ ГРУ, потому что им такие действия приходилось выполнять постоянно во время «зачисток» и проверок паспортного режима, то есть при исполнении основных функций спецназа внутренних войск. И Жабоедов не вмешивался, только наблюдая со стороны и даже фонарик свой не включая, чтобы поберечь запас батарейки, которая и без того уже наполовину «села».