Станислав Олейник - Тени прошлого
Встречаться они больше не встречались, и даже не переписывались, но телефонными звонками периодически обменивались.
Лустенко шел в сопровождении сотрудника управления по коридору второго этажа огромного серого здания, наверняка помнившего еще первого руководителя «ЧК», посещавшего этот город на заре советской власти.
Вот он оказался в небольшой уютной приемной со строгой, уже немолодой секретаршей, а через мгновение уже оказался в кабинете.
Из-за стола поднялся совсем незнакомый седовласый, с заботливо выбритым ухоженным лицом человек, чем-то отдаленно напоминающий того Колю Орлова. Прежними, пожалуй, были только его голубые с прищуром глаза, да открытая улыбка.
Оба остановились и, напряженно вглядываясь друг в друга, замерли. Потом одновременно заулыбались и, рванувшись каждый навстречу, обнялись.
— Ну, здравствуй, Коля, — слегка отстраняясь, похлопал по плечу генерала Лустенко.
— Здравствуй, Витя, здравствуй, — прогудел басом Орлов, слегка отстраняясь. — Проходи, дорогой гость, присаживайся, — он провел Лустенко к свободному креслу, и вернулся за свой рабочий стол.
— А я все думаю, он это или не он, когда получил из Интерпола шифровку с просьбой при необходимости оказывать тебе помощь. А ты молчишь, и молчишь…
— Да необходимость эта, Коля, к счастью, не появлялась, — улыбнулся Лустенко и, кивая на стол, где стояла хрустальная пепельница, спросил:
— Курить-то можно?
— Кури, Витя, кури.
Однако Лустенко уловил в его ответе скрытую интонацию, понял, что тот курить бросил, и бросил, давно. Поэтому, потянувшаяся было к карману рука, слегка дрогнув, так и осталась лежать на коленях.
— Наблюдая за осматривающим кабинет Лустенко, Орлов нагнулся, достал из ящика стола, который служил мини-баром, початую бутылку довольно редкого армянского коньяка и два миниатюрных стаканчика.
— Давай, Витя, выпьем за встречу, — пробасил Орлов, разливая коньяк по стаканчикам. Бросая на своего старого знакомого изучающие взгляды, он гадал, по какому вопросу тот к нему пожаловал. Он знал, что таким, как Лустенко, категорически запрещался открытый контакт со спецслужбами. А тут…. Или что-то неординарное произошло, или уже закончил все свои дела. И тем более, он засветился. Орлову доложили, что один предприниматель, прибывший из России, крутится вокруг одного из автопредприятий. При проверке оказалось, что это его старый знакомый Лустенко. А тут еще из Интерпола пришла шифровка. Он немедленно дал команду снять наблюдение, и вообще забыть о нем. Так с чем же тогда к нему пожаловал Виктор? — подумал он, чокаясь с гостем.
Оба выпили.
Словно догадываясь, о чем думает Орлов, Лустенко улыбнулся и тихо сказал:
— Я пришел, Коля, повидать тебя, ну и, сразу попрощаться.
— Закончил дела?
— Можно сказать так…
— И я так подумал, — ответно улыбнулся Орлов. — Получив о тебе шифровку, я все ждал, обратишься за помощью, или нет. Не обратился. Значит, все прошло удачно…
За кофе и коньяком проговорили больше часа. И когда Лустенко уже стал прощаться, он неожиданно расстегнул на папочке, которая была с ним, молнию, и тихо сказал:
— Я тут тебе, Коля, приготовил небольшой сюрприз. Понравится, или нет, не знаю, но уверен, забот тебе он прибавит.
С этими словами он достал из папки объемистый пакет, и протянул его генералу.
— Нуу-у-у, — прогудел тот, принимая пакет, — давай глянем, какую гадость ты мне подсовываешь.
Орлов надел очки, достал из пакета видео и аудио кассеты, отложил их в сторону, а бумаги стал просматривать. И чем больше углублялся он в их изучение, тем заметнее было, как меняется его лицо. Когда он, наконец, оторвался от бумаг, снял очки, и посмотрел на Лустенко, тот увидел, как внезапно постарело лицо генерала, какими усталыми стали его глаза.
— Кто об этом знает?.. Имею в виду кроме нас с тобой.
— Еще один, но сейчас он вне досягаемости.
— Копии есть?
— У меня нет. У него не исключаю…
— Ты мне можешь его назвать?
— Не обижайся, Коля, не могу…. Когда будешь работать с Моховым и Чепелой, они, возможно, его и назовут.
— Там тоже про это? — кивнул Орлов на видео и аудио кассеты.
— И там тоже…
— Да, — вздохнул Орлов, и попросил у Лустенко сигарету. Закуривая, пробормотал, — разве здесь бросишь курить. И помолчав, добавил, — Честно признаюсь, когда все просматривал, — кивнул он на бумаги, — боялся, что увижу фамилию начальника УВД.
— Чего так?
— Он мой друг…. Еще со школьной скамьи…
— А что тогда беспокоишься? Не уверен в нем?
— Да нет, уверен, конечно, — вздохнул Орлов. — Но когда увидел там такие фамилии…
— Если там его нет, радоваться нужно, — улыбнулся Лустенко, поднимаясь с кресла.
— Ну, все, Коля? — Лустенко подошел к генералу и крепко его обнял.
— Мне пора, Коля, — добавил он, и, слегка отстранившись, внимательно посмотрел тому в глаза. Затем повернулся, и не оглядываясь, направился к двери.
Постель получилась шикарной. Взбитое, пахнущее травами сено, было накрыто куском брезента, а сверху еще и простыня, — выглядело экзотически.
— Эх, Ваня, — ухмыльнулся, почесав заросший подбородок Витас, — тебе бы к этой постельке, да бабу…
— Да, ну тебя, — отмахнулся тот, — глаза слипаются, а он туда же, бабу.
— Ну ладно, — хлопнул по плечу своего напарника Витас, — я пошел, спокойной тебе ночи.
Забравшись в кабину, Витас осмотрелся. Подумав, вытащил из «бардачка» папку с документами и сунул ее в свой тайничок. Затем, проверив противоугонное устройство, о котором знал только он, спрыгнул на землю, закрыл дверцу и, поправив за поясом «ТТ», направился к темнеющему рядом лесу.
Прошло не более получаса, когда он возвращался с охапкой сушняка. Впереди темнел их «КАМАЗ», чуть левее, сторожка. Вдруг его что-то насторожило. Что? Он пока не мог объяснить, хотя интуитивно чувствовал, что-то не так. Он всегда доверял своей интуиции, поверил он ей, и на этот раз. Витас присел, осторожно положил хворост перед собой на землю, и прислушался. Тонкий натренированный слух уловил в стороне машины какое-то движение. Показалось, будто промелькнула тень… Он замер. Постоял, вслушиваясь, и осторожно двинулся вперед.
Ночь на удивление была безлунной. Он, словно собака-ищейка, чувствовал чужого. Мягко ступая по стерне, пробрался к дверце кабины. Дверца была приоткрыта. Узкий луч фонаря метался по кабине. «Бардачок» был открыт. Находившийся в кабине человек прощупывал сиденье.
Валдис поднялся на ступеньку и, придерживаясь левой рукой скобы, правой ухватил неизвестного за ногу и, резко дернувшись назад, повалился на землю.
Справиться с неизвестным труда не составило. Все решила внезапность. Оттащив тело в кусты, Валдис стал осторожно пробираться к сторожке. Предчувствие не обмануло. Оттуда раздавались приглушенные мужские голоса, а через щели дощатой двери мелькали лучи электрического фонаря.
Осторожно пробрался к двери и, уже потянулся к поясу за пистолетом, как что-то тяжелое обрушилось на его голову. Ему повезло. Удар был скользящим, который, сорвав на затылке кожу, в основном пришелся на плечо.
Мгновенно среагировав, он приседает, и резко развернувшись, хватает темный силуэт и сжимает его в своих железных объятьях. На ощупь хватает голову, и резко крутит. Еле слышимый хруст, и тело безвольно падает.
Неслышно скользит к двери. И почти сразу, дверь с грохотом раскрывается, и яркий луч фонаря бьет ему в глаза, а в затылок упирается холодный ствол пистолета.
— Подойди к стене, — слышит он глухой голос. — Руками обопрись на стену…. Выше, выше! Вот так, а теперь раздвинь ноги. А пистолетик, который у тебя в руке, брось на пол…. Вот и молодец.
Витас облизывает вмиг пересохшие губы и, чувствуя, как напрягаются мышцы, замирает.
— Надо же, — слышит он булькающий смех, — пистолетик такой же, как и у меня, «ТТ».
— Зажги фонарь. Вон там, на стене висит, — а то, как у негра…. Ни хрена не видно, — слышит он этот же голос.
— А вдруг там керосина нет, — донесся другой, с хрипом голос.
— А ты не думай, а зажигай! — посадим батарейки, что делать будем? — скомандовал первый голос.
Звякнуло стекло и тусклый свет «Летучей мыши» повис в помещении.
— Повернись, — голос явно был обращен к Витасу.
Тот медленно повернулся. На перевернутом ящике, где они совсем недавно ужинали с Мухиным, стоял старый фонарь «Летучая мышь». Именно его Витас и обнаружил в хламе, в углу сторожки, а потом, повесил на в битый в стену крюк. В полумраке различил три фигуры. В руках были пистолеты.
— Ну, что, будем кончать? — прохрипел тот, что стоял правее от него.
— Не спеши, — ощерился стоящий напротив Витаса человек. — Нам с этим парнем нужно еще кое о чем побазарить. Привяжи его к столбу.
