Александр Тамоников - Сакральная жертва
И еще один важный вопрос остается открытым. С кем говорил офицер ЦРУ кроме Штерлиха и Градоверова? С начальством в Штатах? Но для этого он всегда использует иной канал связи. Его не пробить и новейшей системой. Вдобавок это запрещено международными нормами. Прослушка данного канала – гарантированный грандиозный скандал.
Нет, Джонс мог связываться только с абонентами, находящимися в России. Но кто они, не считая Штерлиха и Градоверова? Стешин в северокавказском филиале этой правозащитной организации? Вполне возможно.
Но тогда выходит, что американцы активизируют незаконную боевую организацию для проведения теракта на территории России? Нестыковка. Джонс на этот момент не может быть в Москве.
Черт, задал американец головоломку! Надо разгадывать ее, а время-то идет.
Да и группа Давыдова только на пути к Ростову. А им еще надо осмотреть район за Каменск-Шахтинским. Только к вечеру, ну, может, в лучшем случае часам к четырем, Белов что-нибудь прояснит по усадьбе Стешина.
Но то в Ростове, а что замыслил Джонс в Москве? Может быть, просто демонстративный вывоз Штерлиха? Рассчитывая как раз на нашу жесткую ответную реакцию? Это тоже в стиле ЦРУ. Провокации – их конек.
Тогда он мог связываться с теми, кто должен обеспечить данное шоу. Если бы так!.. Интуиция подсказывает, что майор ЦРУ, а точнее, его руководитель, сидящий в Лэнгли, начал куда более серьезную игру.
Сломать им ее в самом начале? Приказать немедленно арестовать Штерлиха? Это в моих силах, но если американцы все же делают ставку на провокацию, то я сам сыграю за них.
Наверху не поймут, возникнет масса вопросов ко мне. Ведь очевидно, что Штерлиха американцы подставляют сознательно. Берите, мол, а мы тут же вам протест.
Это все не то. Грядет что-то другое. Но вот что именно?»
Володарский ломал голову, пытаясь просчитать истинный замысел сотрудников ЦРУ, а время между тем неуклонно приближалось к десяти часам. Прошел доклад полковника о том, что «БМВ» со Штерлихом, ведомая его помощником Тарасовым, начала движение в центр города.
«В центр, – подумал Володарский. – Почему туда? Один из железнодорожных вокзалов? Белорусский, Рижский?»
Он приказал продолжить наблюдение, группе слежения быть в готовности пресечь перемещение «БМВ».
Следующий доклад полковника прошел в 9.55. Машина Штерлиха остановилась у Дома книги.
Генерал удивился. Что понадобилось руководителю НПО в книжном магазине?
Вдруг он понял главное. Это ликвидация!
Володарский отдал приказ на задержание Штерлиха. Но что-либо изменить он уже не мог.
За три минуты до машины Штерлиха напротив Дома книги на Новом Арбате остановился «Мерседес» Градоверова. Бывший политик, опираясь на трость, имитируя хромоту, вышел из машины и встал около центральной части. Мари театрально поддерживала его под руку. Ни он, ни тем более она даже не посмотрели в сторону торца здания.
Робин нашел место для стоянки в двухстах метрах, откуда весьма кстати только что отошла бежевая иномарка. Он заглушил двигатель, следуя инструкции Джонса, встал у двери лимузина, следил за Градоверовым и Сосуновой.
За час до этого Добринский прогуливался по тротуару вдоль старой московской улочки, расположенной в пределах Садового кольца. Спустя полчаса рядом с ним остановилась серебристая «девятка» не первой молодости. Екатерина Добринская открыла дверцу.
Ее супруг опустился на заднее сиденье и спросил:
– Ты ничего хуже подобрать не могла, Кэт?
– Это самый оптимальный вариант. Ты заметил, что машина покрыта пылью?
– Нет, не обратил внимания.
– А я обратила. Пыль означает, что этой развалюхой долго не пользовались. Стало быть, не хватятся и сейчас. А тебе какая разница, откуда стрелять, из «девятки» или из «Мазератти»?
Добринский улыбнулся и заявил:
– Из «девятки» даже удобней.
– Так я все сделала правильно?
– Ты всегда, дорогая, все делаешь правильно.
– Кто учил?..
– Ни один даже самый толковый педагог ничего не сделает с глупым учеником. У тебя, дорогая, прирожденные способности диверсанта.
– Именно поэтому мы вместе, да?
– В том числе и поэтому. Так, точное время?.. – Добринский посмотрел на часы. – Девять тридцать восемь. До поворота на Новый Арбат при данном транспортном потоке не более двадцати минут. Пока рано.
Женщина, сжимающая руль, промолчала. Сейчас, когда они вышли, как любил говорить муж, на финишную прямую, правом голоса и принятия решений обладал только он. Это нисколько не унижало Екатерину. Такова привычка, вырабатываемая специфической работой наемных убийц.
Ровно через десять минут Добринский сказал:
– Трогай, Кэт!
«Девятка» отошла от тротуара и направилась к Новому Арбату. В 9.53 она вышла на широкую улицу.
Практически в это же время на Новый Арбат выкатились две машины, в которых находились сотрудники ФСБ, сопровождавшие «БМВ» Штерлиха.
Спустя две минуты Добринский сказал:
– Первую цель вижу, вторую, сдвоенную, и третью тоже. Ты заметила их, Кэт?
– Да.
Киллер вновь посмотрел на часы: 9.58.
– Веди машину не спеша, на постоянной скорости, не маневрируй на всем участке до развязки.
– Ясно. Сзади две машины. Они идут впритык. В салонах по двое мужчин. Номера ФСБ.
– Это сопровождение первой цели, – спокойно ответил Добринский. – Режим меняется. После отстрела отрыв от этих машин и маневрирование на участке Садового кольца.
– Поняла, дорогой.
– Мы оторвемся. Спокойней, Кэт!
– Мы на рубеже.
– Вижу.
Поравнявшись со Штерлихом, Добринский выстрелил, не выставляя ствол с глушителем из окна. Пуля попала в лоб общественного деятеля, высматривавшего в транспортном потоке мифический черный «Мерседес».
Сзади скрипнули тормоза. Кэт не комментировала то, что там происходило, поравнялась с Градоверовым и Сосуновой.
На этот раз Добринский выстрелил дважды. Обе пули попали в головы бывшего политика и его любовницы.
Робин увидел, как внезапно рухнули на асфальт Градоверов и Мари. На секунду он растерялся. Затем сделал шаг к тротуару и заметил, как из окна «девятки», поравнявшейся с ним, чуть высунулся черный зрачок глушителя. Андрей даже успел узнать киллера, того самого мужчину, который вместе с женой жил в Ростове, в гостинице, принадлежащей Смагину. Пуля, вонзившаяся ему в глаз, отправила Робина в черную пропасть, откуда еще никто и никогда не выбирался.
Проведя четыре точных выстрела, Добринский закрыл окно в машине и сказал так же спокойно, как и раньше:
– А теперь, Кэт, отрыв. Сделай, дорогая, так, чтобы мы через пять минут смогли бросить эту машину и скрыться в толпе.
– Да, милый.
Екатерина прибавила скорость, и тут, как бывает не так уж редко, в ситуацию вмешался слепой случай. Выходя на третью полосу, Добринская, привыкшая водить иномарки, не смогла вовремя выровнять «девятку», и та слегка чиркнула огромный черный внедорожник, проходивший мимо.
– Черт! – воскликнула она. – Я задела «Ниссан».
– Ерунда, – сказал Добринский. – Всего лишь царапина. Водитель, наверное, ничего и не заметил. Иначе он остановился бы.
Увы, Добринские давно не жили в России. Это в США водитель автомобиля, пусть даже слегка поврежденного при соприкосновении с другим, тут же остановился бы и вызвал дорожную полицию.
Водитель и пассажир «Ниссана» даже и не подумали ни о чем подобном. Бугай, сидевший за рулем, увидел, что «девятка», задевшая его дорогущую тачку, стала уходить, и взревел:
– Шура, эта сука, которая влепилась нам в бочину, решила свалить! Ага! Как бы не так! – Водитель дал по газам, через пару секунд догнал «девятку» и резко подрезал ее.
Екатерине пришлось тормозить и уходить вправо, к стоянке других машин, дабы избежать серьезного столкновения. Бугай вывалился из внедорожника. Екатерина повернулась к мужу и выкрикнула:
– Он не даст нам уйти!
– Даст. Ты проскочишь между капотом внедорожника и «Тойотой» справа?
– Да, разве что слегка задену «Тойоту».
– Нагнись!
Екатерина пригнулась. Добринский пересел на левую сторону, открыл окно и выстрелил в бритую голову бугая. Тот рухнул под колеса внедорожника.
– Вперед, Кэт! – распорядился Добринский.
Но было поздно. Спереди и сзади «девятку» зажали машины, сопровождавшие Штерлиха.
– Все, Дима, нам не уйти, – тихо проговорила Екатерина.
– Да, – все так же спокойно проговорил Добринский, глядя на сотрудников ФСБ, приближавшихся с фронта и тыла и вооруженных пистолетами. – Прости меня за все, Кэт, и прощай!
– И ты прости. Прощай.
Добринский выстрелил в затылок жене. Кровь ударила в лобовое стекло.
После выстрела Добринский рванул вооруженную руку к своей голове, но теснота «девятки» помешала ему это сделать. Довольно длинный глушитель задел за обшивку салона.
