Борис Седов - Наследница
— Серьезно? — Соседка обрадовалась и, словно боясь, что толстуха сейчас передумает, поспешила сгрести со стола все три коробки. — Я сейчас.
И она выскочила за дверь, унося к себе апельсиновый сок, заряженный хитрой отравой, за которую Миша Магистр выложил круглую сумму.
Унося с собой свою смерть, которая должна наступить не раньше, чем через неделю.
Минуло больше недели с того момента, как последний раз заходил Николай. И ровно неделя, как он находился в Испании.
В субботу, 6-го ноября, сестра доложила, что он звонил на сестринский пост, узнал, что Светлана Петровна отдыхает после обеда, и попросил ее не будить. Просто поинтересовался, как здоровье супруги, и попросил передать, что все дела у него складываются отлично, и уже через несколько дней следует ждать его в Петербурге. В ответ толстуха довольно ухнула и даже расщедрилась на презент медсестре — мятый шоколадный батончик, который через минуту вынесла из своей палаты и, натянуто улыбнувшись, положила на стол около телефона.
Это был, пожалуй, первый вечер в кардиоцентре, когда Светлану Петровну отпустил депрессняк, оставило в покое постоянное чувство тревоги, когда появилась уже не призрачная, а вполне материальная определенность в будущем.
«И чего дергалась, дура! — Преисполненная радостного возбуждения, толстуха была даже не в состоянии смотреть телевизор. Пялилась в экран, но не могла сосредоточиться на том, что на нем происходит. — И как только можно было засомневаться в том, что всё обойдется?!! Вернется Николай, я сразу выпишусь из больницы, за неделю улажу все дела в Петербурге, съезжу в Неблочи попрощаться с родителями и спокойно свалю за границу. Черта с два меня там отыщет крысеныш!»
Но именно этот — такой хороший, вселивший уверенность — день крысеныш и испоганил!
Счастья хватило всего на какую-то пару часов, пока с первого этажа из справочной Светлане не принесли очень странную, тщательно запечатанную в конверт записку.
— От кого? — Хорошего настроения как не бывало!
— Она не представилась, — виновато ответила пожилая глуховатая санитарка. — Справилась о вашем здоровье, потом на подоконничке скоренько написала письмо, запечатала, сунула мне и сразу исчезла. Такая красивая высокая девушка.
— Па-а-анятно. — Толстуха дождалась, когда санитарка выйдет за дверь, и дрожащими пальцами вскрыла конверт.
«Привет, Светлана Петровна. Была рада узнать, что пока ты находишься в добром здравии тела и духа. Хотя я располагаю информацией, что кое-кому не терпится спровадить тебя на тот свет. А именно, отравить.Пpuэтом, информация эта абсолютно достоверна. Суть в том, что примерно неделю назад Миша Магистр по просьбе твоего ненаглядного Николая приобрел некий дорогостоящий яд. Несомненно, предназначенный для тебя. Яд содержатся в ампулах, из которых выбирается шприцем и, скорее всего, путем инъекции впрыскивается в продукты (в апельсины, в пластиковые бутылку с лимонадом, в кробку с соком). Это первое. А второе: по-моему, убивает он только через какое-то время после попадания в организм. Такой вывод делаю из того, что ты пока еще жива. И из того, что, по моим сведениям, отрава стоит очень недешево и не обнаруживается при вскрытии трупа клиента. Симптомы, какnpuобычной остановке сердца. Так что попроси докторов сделать тебе ЭКГ и понаблюдать за тобой повнимательнее. И призадумайся о том, что, возможно, ты сейчас доживаешь последние часы. Не пора ли позаботиться о завещании. Только не составляй его в пользу своего любимого. Думаю, что он достоин абсолютно другого. Ты удивляешься, зачем я тебе всё это пишу? Всё очень просто: я не хочу, чтобы ты сдохла прежде, чем мы договорим, и надеюсь получить от тебя хоть какую-нибудь компенсацию. Лучше пусть твои деньги достанутся мне, чем предателю Николаю. Поосторожнее с ним, если всё же останешься жива.
Сама знаешь кто».
Прочитав эти строки, толстуха с четверть часа просидела, не шевелясь, на краю кровати. А попытаться осмыслить то, о чем ей сообщили в записке, она смогла не раньше чем через час. И в первую очередь постаралась убедить себя в том, что всё это вранье, очередные происки девки, еще одна попытка спровадить ее, Светлану Петровну, на тот свет.
Убедить как-то не получалось. Толстуха подсознательно верила каждому слову из этой кошмарной записки.
«А значит, мое сердце уже убито этим проклятым ядом! — с ужасом размышляла она. — Значит, действительно, я доживаю последние часы! Но в какие продукты мог впрыснуть отраву Николай? В пластиковую бутылку? Нет, он ни разу не передавал мне ни лимонадов, ни даже простой питьевой воды. Через апельсины? Когда заходил в последний раз, из фруктов он принес только бананы. Это было примерно неделю назад. И примерно неделю назад, как сообщает крысеныш, он получил от Магистра ампулу с ядом. Получается, что он мог попытаться отравить меня только в последнее посещение. А тогда в передаче были: булка… — Светлана Петровна заставила себя максимально сосредоточиться, принялась вспоминать, какие продукты входили в ту передачу. — …бананы… чай, колбаса… ветчина… шоколадка… печенье… сок…
Но сок мне отдала Нона. Да ведь мы же с ней поменялись!..
О, черт!
Вот так поворот!
Я ей отдала свой! Тот, в который, скорее всего, и был впрыснут яд.
Всё же хранит меня Бог!»
У нее моментально свалился камень с души. Она даже победно ухмыльнулась, на какое-то мгновение вообразив, будто она, проницательная, сама разгадала черные замыслы Николая и поменялась соком с соседкой намеренно. Вовсе не потому, что так получилось.
«Интересно, как эта дура себя чувствует? Вроде, пока у нее со здоровьем не было никаких проблем. Послезавтра уже собирается выписываться. Выпишется ли? Поглядим, поглядим».
Толстуха пыхтя оторвала задницу от кровати и поспешила в соседнюю палату. И всё время, пока чашка за чашкой пили чай с тортом «Птичье молоко», пока смотрели слащавую мексиканскую мелодраму, пока вместе разгадывали скандинавский кроссворд, исподтишка приглядывалась к Ноне, несколько раз переводила разговор на самочувствие.
Но на здоровье соседка не жаловалась. На следующее утро у нее тоже всё было нормально. Уже меньше чем через сутки ее должен был забрать из больницы супруг. Случиться этому было не суждено.
В два часа ночи Светлану Петровну разбудил шум, поднявшийся в коридоре и за тонкой стеной в соседней палате. Какая-то суета… Какая-то беготня… Громкие голоса… Недовольно фыркнув, толстуха перевернулась на другой бок, опять попыталась заснуть. Но шум не прекращался. Тогда она протянула руку к бра, закрепленному у изголовья, включила свет. И в этот момент до нее наконец дошло, что вся эта возня происходит у Ноны!
Так неужели?!!
На удивление проворно Светлана выбралась из постели, накинула на плечи халат. И, выглянув из палаты, она увидела именно то, чего ожидала увидеть.
Именно то, о чем в своем письме предупредила всезнающая девка.
Апельсиновый сок, действительно, оказался отравлен!
Толстуха замерла на пороге своей палаты и наблюдала за тем, как у соседней двери суетятся медсестры; за тем, как минут через пять от Ноны вышел дежурный врач и молча отправился в ординаторскую; за тем, как суета сразу же прекратилась, и одна из медсестер вернулась на сестринский пост.
Светлана Петровна подошла к ней:
— Что произошло?
Сестра что-то записывала в журнал и даже не подняла на толстуху взгляд. И ответ ее прозвучал профессионально бесстрастно:
— У вашей соседки был сердечный приступ.
— Ну, и?
— Она с ним не справилась. Гипертрофическая кардиомиопатия. — Медсестра бросила ручку в стаканчик, закрыла журнал.
— Что это значит?
— Обычная остановка сердца.
«Симптомы, как при обычной остановке сердца — писал мне крысеныш», — сразу же вспомнила толстуха. Она не знала, радоваться или унывать из-за того, что девка оказалась права на все сто процентов.
— Жалко, — сказала медсестра. — Какая хорошая была женщина. И вдруг так неожиданно, ни с того ни с сего… Идите спать, Светлана Петровна.
— Коля, Коля. Подонок! — прошептала та одними губами.
— Что вы сказали, Светлана Петровна?
«Коля, Коля. Подонок!»
— Я говорю: действительно жалко, — наигранно вздохнула толстуха. И подумала: «Смерть сроков не выбирает». Но вслух произносить этого не стала. Изобразила на круглой физиономии вселенскую скорбь и молча пошагала в палату.
Ей предстояло серьезно обдумать, как теперь поступать с Магистром и Николаем.
Глава третья
ОГРАБИТЬ ЗА 60 СЕКУНД
ВИКТОРИЯ ЭНГЛЕР
7 ноября 1999 г. 3-00 — 14-30.
Из Финляндии в Ольгино я возвращаюсь глубокой ночью. Пляцидевский, Олег, Бондаренко, Крупцов и Джапаридзе из «Пинкертона», срочно вызванные мной, а также Федор Евгеньевич Бос — все в сборе, ждут только меня.
