Сергей Самаров - Горный стрелок
– Значит, Габиани еще не знает об этом. Иначе он сообщил бы. Он легко идет на контакт. Но старается при этом не работать против Грузии. Против «Имарата», против американцев – с удовольствием, но не против Грузии. Насколько я его знаю, это должна быть его принципиальная позиция. И он ей не изменит.
Давид Вениаминович вовремя и правильно подстраховался. После такой фразы у Известьева должно отпасть всякое желание влезать в дружественные отношения двух бывших офицеров спецназа ГРУ и корректировать их по своему усмотрению.
– Как вы получили данные? Надеюсь, не почтой? И не через курьера? Габиани ни в коем случае нельзя показывать, что вы уже задействованы в операции.
– Разве?.. Неужели вы думаете, что о подобных вещах не предупреждают каждый день по радио и телевидению?..
Подполковник ФСБ не очень понял такую замысловатую фразу, но и понимать не постарался, потому что сильно заинтересовался другим вопросом:
– Так каким образом вы получили данные?
– Естественно, через Интернет.
– Великолепно. Идеальный вариант для вербовки. Сохраните это письмо в первозданном виде. Нам необходим будет его IP-адрес. Но вас, думаю, как человека с большим опытом разведывательной работы, и предупреждать об этом не следует.
Известьев не видел большой разницы между вербовкой со стороны ФСБ и вербовкой со стороны ГРУ своего бывшего офицера. Но сам Кольчугин эту разницу прекрасно видел и подставлять старого товарища под вербовку ФСБ не пожелал.
– Не следовало бы… Беда в том, что есть два существенных момента: первый – я не имею своего компьютера и не могу принимать электронную почту; второй – между мной и полковником Габиани существует договоренность о том, что я буду принимать его почту исключительно из интернет-кафе или подобных заведений. Анзор Георгиевич тоже опытный разведчик, и он предвидел подобный интерес к его вербовке. Но на мое слово он положился, поскольку знает, что я обманывать не буду. Я заостряю на этом внимание – я обманывать его не буду. И потому мне пришлось зайти в интернет-кафе и там принять почту на «флэшку». Через некоторое время мне доставят нетбук, и я смогу работать на нем, однако словом своим я дорожу и почту буду по-прежнему получать через интернет-кафе. Благо, до него идти сорок восемь метров. Это от двери моего номера. Я специально шагами измерял.
– Жалко, что вы упустили такую возможность, – посетовал Известьев.
– Ничего нельзя поделать, – спокойно ответил Кольчугин. – Мы с Анзором Георгиевичем члены одного боевого братства. И друг против друга ничего предпринимать не можем. И не желаем. Это, Виктор Николаевич, даже обсуждению не подлежит.
Интонация Кольчугина говорила, что он в этом вопросе не терпит возражений.
– Жалко, жалко, что из-за личных взаимоотношений страдают государственные интересы. Впрочем, вы, к сожалению, в настоящий момент являетесь офицером запаса…
– Отставником. Так точнее.
– Тем более. И я вынужден согласиться с вами. – Известьев, видимо, начал искать другую тактику, понял Кольчугин. Если не удалось решить вопрос с наскока, он будет пытаться подъехать с другой стороны. Значит, следует быть с ним еще более осторожным. – Но я вообще-то по другому поводу позвонил вам. Вся местная полиция, грубо говоря, уже целый час «на ушах стоит». И пусть стоит, это им полезно. Может быть, отработают, по крайней мере, связи и взаимодействие, если большего не добьются. Нам же будет полезно другую задачу решить. Вернее, головоломку, потому что задачей это назвать трудно. Вы меня слушаете, Давид Вениаминович?
– Слушаю, Виктор Николаевич, очень внимательно.
– Сегодня на верхней поляне… Вы там, кстати, не были?
– Нет еще, не успел. Но имею понятия, где она. Здесь перед корпусом стоит доска для объявлений, на ней большая рельефная карта. Из гипса, кажется, вырезана, и раскрашена. Дороги, тропы, горы, трассы… Я видел, где находится верхняя поляна. Так что там произошло?
– Вы помните, что на верхней поляне живет полковник Мартинес со своими людьми.
– Помню.
– Мартинес, кстати, попросил переселить его в нижний городок, как раз ссылаясь на сегодняшнее происшествие. Просьба при этом опирается на большее количество людей внизу и, следовательно, на большую безопасность. Странный аргумент, в котором мало логики, если исходить из наших менталитетных реалий. Но меня лично удивляет факт того, что он решил отделиться от своих людей. И вообще это происшествие ставит слишком много новых вопросов и сбивает нас всех с толку. Я даже не знаю, что предположить…
– Возможно, Виктор Николаевич, это и так, однако я не могу сказать что-то определенное, поскольку сути самого происшествия не знаю.
– Ах, да… Я еще не сказал вам…
– Вы, Виктор Николаевич, только сообщили мне, что звоните по какому-то поводу, самого повода не назвав.
– Короче говоря, дело обстоит так. Сегодня полковник Мартинес отправился покататься на лыжах, на трассу для начинающих горнолыжников. Он в самом деле лыжник только начинающий и катается откровенно плохо. Пока полковник учился стоять на горных лыжах, в это время воры ограбили его номер. Вынесли сумку с вещами и ноутбук. Но покинули комнату в неудачный момент. Прямо при выходе из комнаты нарвались на парней Мартинеса. Там ситуация сложилась такая, что в комнату проник только один из воров, а двое других ждали его на улице в машине. Но с одним в возникшей свалке парни Мартинеса смогли показать свою подготовленность и справились. Скрутили его, затем и двух сообщников вытащили из машины. По телефону сообщили Мартинесу. Тот на лыжах спустился с горы прямо до городка. Торопился и волновался, как сказали свидетели, и очень рисково спускался. Видимо, было что у него украсть и тем самым нарушить режим его работы. До прибытия полиции, которую вызвала дежурный администратор, всю троицу неудачливых воров отвели в комнату полковника. Но вот там что-то произошло. Они говорят, что обыскать задержанных не успели и те вытащили пистолет. Угрожая оружием, заставили полковника открыть окно и выскочили на улицу. В машину они сели как раз в тот момент, когда подъехала полиция. Вели себя спокойно и хладнокровно, и полиция ничего не заподозрила. Все трое воров кавказской внешности. Впрочем, здесь это настолько частое явление, что больше затрудняет поиск, чем облегчает его. Людей славянской внешности можно встретить только среди отдыхающих и спортсменов. Но уже одно то, что воры спокойно и хладнокровно, не испытывая никакого волнения, прошли мимо полицейских и сели в машину, говорит, что мы имеем дело с опытными людьми.
– Кавказцам вообще свойственно хладнокровие, – заметил Кольчугин. – А хладнокровие вовсе не есть синоним опытности.
– Я не рассказал самого интересного, – продолжил подполковник Известьев. – Опоздавшие полицейские забрали с собой и пострадавшего, и свидетелей. То есть самого полковника Мартинеса, который для них вовсе не полковник ЦРУ США, а гражданин Мексики Валентино Мартинес, бизнесмен средней руки, и трех его парней. В отделении составили фоторобот. Причем сравнивали потом. Сначала работали по отдельности. И что получились?
Известьев выдержал артистическую паузу, за которую его можно было бы пригласить в любой из столичных театров на какую-нибудь великую роль.
– Что получилось? – как не самый большой любитель театра вообще и лицедейства в принципе, спросил Кольчугин, невежливо прерывая паузу.
– Фотороботы двоих воров сильно разнились и интереса для возможности идентификации и опознания не представляли. Но третий, тот, что сидел в машине на пассажирском сиденье… Даже менты смогли опознать на всех четырех изображениях одного человека. А узнать человека по фотороботу очень сложно. Так вот…
Последовала следующая значительная пауза. Но Давиду Вениаминовичу паузы не нравились, и он снова прервал ее:
– Так вот…
– Так вот, все четыре фоторобота показали, что в машине находился Доку Умаров.
– Я рад за ментов, – сдержанно сказал Кольчугин. – Если они его поймают, то и им самим, и их начальству обеспечено повышение в звании.
– Вы верите, что здесь находится Доку Умаров? Вы верите, что полковник Мартинес, который сотрудничает с Умаровым и привез в Россию людей по его рекомендации, показал на Умарова? Вы верите, что парни Умарова показали, что их шеф находится здесь и сейчас?
Известьев, кажется, готов был возмутиться такой наивности отставного подполковника спецназа ГРУ.
– Я же не мент, – спокойно ответил Кольчугин. – Мне повышение в звании не светит, даже если я лично Умарова захвачу. А ментам светит. И не нужно им перебивать аппетит к работе. Пусть дерзают, пусть ищут. Надежда, как известно, умирает последней. Но за то время, пока они будут вести активный поиск, они смогут накрыть многих бандитов. Это обычное явление.
