Александр Полюхов - Сирийский гамбит. Операция «Мертвая рука»
– Матвей, ты дважды употребил множественное местоимение «мы». Неслучайно?
– Пожалел тебя, бедолагу. Сдается, сама операция для нас пройдет в привычном ключе, но последствия для каждого будут разные. Меня при любом исходе сольют за ненадобностью. Тебе успех может дать толчок в карьере. Если подсуетишься, и не будешь стоять слишком близко ко мне.
– Как быть с Директором? Он же без мыла лезет поучаствовать. С тобой встречается без санкции № 1.
– Директора использую по двум причинам: чтобы сбалансировать твое, Игорь, участие и чтобы реализовать вторую цель «Шиа». России нужно от Бога подарков больше, чем один. В эту часть не лезь, она имеет политическую составляющую – легко замараться.
– Мои действия?
– Подключу на завершающем этапе, когда начнутся острые действия, – взглянув на часы, Алехин заторопился. – Уже семь вечера, мне надо бежать. Подвези до метро.
Выйдя из служебной машины Чудова возле Красных Ворот, Матвей нырнул в переулки, резонно полагая, что наружки за ним не будет. Зона между Садовым и Бульварным кольцами здесь тихая, пешеходов попадалось немного. Опередить на авто потенциальные преследователи его не могли, поскольку вечерние пробки не позволяли быстро объехать район. Спецтелефон он «случайно» забыл в «БМВ» заместителя Директора. Пару раз грубо проверившись, разведчик прошел насквозь территорию школы и нагло перелез через забор, не без труда, но не выронив тяжелый пластиковый пакет. Найдя нужный дом, позвонил в домофон.
– Кто там?
– Вам письмо из института.
Трюк сработал, и дверь подъезда открылась. На площадке второго этажа встретила растрепанная пожилая женщина, удивленная импозантным видом курьера и самим его появлением.
– Добрый вечер, Клавдия Андреевна. Меня зовут Матвей Александрович. Кроме записки привез книги.
– Спасибо. Заходите. Кофе будете?
– Буду, – обрадовался варяжский гость, уставший от чаепитий с источниками информации. Пили отличный Blue Mounteen с Ямайки, принесенный гостем вместе с чаем даржелинг так, на всякий случай. А случай, как известно, бывает разный.
– Так вы говорите дары от руководства института? Что-то я сомневаюсь, от нынешних менеджеров снега зимой не получишь.
– Поражен вашей прозорливостью, – Алехин отбросил легенду, которая уже провалилась. – Альбомы от меня. Позволил себе принести старшего и младшего Брейгелей – Питера и Яна. По совету директрисы пушкинского музея, захватил каталог «Царство Флоры» с репродукциями натюрмортов 16–17 веков. Работы больших и малых голландцев.
– Вы знакомы с Ольгой Владимировной?
– С некоторых пор.
Сорренто. Май 2005 года.
Сухонькая старушка терялась в фойе Excelsior Vittoria, её белая головка едва возвышалась над стойкой в ресепшен. Когда Матвей и Анна появились после морской прогулки на остров Капри, приехавшая из России женщина и портье отеля уже не надеялись понять друг друга. Оба сносно владели английским, но культурный барьер преодолеть не сумели.
– Buona sera! Позвольте вмешаться. Есть проблема? – встрял разведчик.
– Signore Alekhin, ваша соотечественница отказывается от заказанного номера без объяснения причин, требует другой. Но сейчас высокий сезон…
– Меня зовут Матвей, это – Анна. Что случилось, мадам?
– Ольга Владимировна. Необходимо сменить номер. В этом жить не смогу, он неправильный.
Не без труда удалось выяснить, что руководительница московского музея изящных искусств – жертва нумерологии. Ей не нравилось число «девять» и любая комбинация цифр, дающая его в сумме. Стеснительность не позволяла открыть тайну постороннему итальянцу.
– Хранение тайн – конек моего мужа, – заверила её Анна. – Матюша, фас!
Пара купюр сильно помогли итальяно-российскому взаимопониманию.
– Dio mio! Так бы и сказала сразу, что видела приведение короля Бирмы в спальне, – охотно принял объяснение портье. – Мы не допустим преждевременной смерти впечатлительной синьоры. Перенесем её вещи в номер 23. Подойдет?
– С видом на Неаполитанский залив?
– Certamente, signore Alekhin.
– Я училась вместе с ней в Историко-архивном институте.
– Что на Никольской улице? Где на фасаде дореволюционные Лев и Единорог, а на фронтоне герб СССР?
– Вы наблюдательны. Именно в том здании.
– Надо же, и моя теща провела там студенческие годы.
– Матвей Александрович, не заговаривайте зубы пожилому человеку. Скажите прямо: какова цель визита?
– От вас невозможно что-то скрыть, – обезоруживающе смутился Григ, поняв, что у женщины беспорядок в прическе, а не в голове. – Нужна консультация относительно причала ПП-88-П.
– Похоже, проект нашего института. Можете что-нибудь уточнить?
– Построен, вероятно, в 1991 году в Николаеве, – затаил дыхание гость, надеясь услышать историю «коробки».
– Кому нужно? – вновь удивила любительница живописи.
– Родине.
– Про нужды Родины слышу всю жизнь. Лично вам насколько важно?
– Чрезвычайно. Как старые голландцы для вас.
– Угу. Что за значок у вас на лацкане?
– Белый медведь – такие носят члены правительства Гренландии – сувенир времен работы в Скандинавии.
– Понятно. Устройте мне встречу с Ольгой Владимировной. Тогда и поговорим.
– Позвольте позвонить с вашего домашнего, – поспешил согласиться Алехин, осознав, что судьба свела с неортодоксальным человеком. Бабушка, способная навязать свою волю опытному чекисту, могла стать ценным союзником. Предвкушая раскрытие тайны причала, Матвей толкался в метро на пути к «мерседесу», который перед встречей с Чудовым бросил возле консквартиры. У машины его ожидал оперативник с секретным мобильником в руках. «Чудов обнаружил „забытую“ вещь? Или слухачи мониторят разговоры не только по телефону, но и вокруг него?»
Глава 23
Музей
Шофер заботливо – требование заказчика! – посадил Клавдию в салон и двинулся в сторону Пушкинского музея. У служебного входа дверь авто ей открыл уже Матвей. Именно он вчера заказал такси и договорился о встрече. Сам приехал с соблюдением мер конспирации – драгоценную «бабушку» нельзя засветить. В её голове (сегодня с уложенными поредевшими волосами) хранилась ценные данные по причалу.
– Нас ждут, – сообщил, заботливо поддерживая пожилую женщину под руку на прекрасной, но длинной лестнице, ведущей в залы.
Сверху недоуменно взирала маленькая хранительница больших сокровищ. Алехин обещал привезти соученицу, хотя директриса и уверяла, что пережила всех, с кем училась в институте. С каждым шагом гостьи росла уверенность, что они ранее не встречались.
– Матвей Александрович, вы погуляйте, – распорядилась Клавдия, – я с Ольгой Владимировной посекретничаю.
– Мы знакомы? – начала жертва нумерологии. – Не припоминаю.
– Знаю вас заочно, – последовал ответ. – Мои студенческие годы прошли позже ваших. Просто мне требовалось проверить искренность господина Алехина. Вдруг мне соврал в одном важном вопросе. Поэтому, когда он упомянул ваше имя, то я решила воспользоваться. Извините за шалость.
– Матвей Александрович – порядочный человек. Вряд ли стал бы вводить в заблуждение.
– Знаете, люди его профессии обманывают чаще, чем необходимо. Я навела справки насчет его карьеры в Швеции и Дании – у меня подруга-скандинавист.
– Какова же его профессия?
– Шпион.
– Надо же! Даже в таком случае не может быть лгуном.
– Замечательно. Что и требовалось подтвердить. Вы – авторитет для меня. Ваша жизнь в музее дает вам право судить о людях. Благодарю.
– Право, не за что. Просьба Алехина меня совсем не обременила. Раз уж вы здесь, то моя сотрудница покажет раритеты из запасников. Там есть и ваши любимые голландцы. Потом загляните ко мне на чашку чая – вспомним историко-архивный.
– О! Праздник души. Вы так любезны! Но сначала поговорю с Матвеем, – гостья махнула рукой шпиону, маячившему неподалеку.
В зале итальянского искусства средневековья присели на банкетку.
– Изделие уникальное. Внутри бетонного понтона есть ряд помещений. Доступ в них возможен при наличии домкратов и знании некоторых особенностей конструкции. Общая длина 100 метров, что маловато для основных боевых кораблей ВМФ, поэтому они могут швартоваться к нему только частью корпуса. Однако, это не главное его предназначение.
– Неужели?
– Изначально плавучий причал – отсюда аббревиатура «ПП» – сооружался для иных целей. Потом появился проект «Периметр». Слышали?
– Нет, – внутренне содрогнулся разведчик, вспомнив задачку Адмирала про «стометровый периметр». – Что это?
– Институт выполнял правительственное задание по «Периметру» – от него в названии появилась последняя «П». Несколько подземных объектов для особо хитрых ракет, сооружались в неизвестных мне местах.
