Призрак в мундире - Александр Александрович Тамоников
– Борис, выдвигайся правее лесом. Постарайся понять, что там происходит. Если есть возможность, помоги Виктору огнем. Мы закончим здесь и займем позицию в лесу. Самое главное, постарайся понять, сколько фашистов.
Снимая с плеча автомат, Коган побежал в лес. Появился Сосновский с тонким шнурком в руке. Он закрыл дверь в землянку, а потом дернул шнурок. Гулко ударил взрыв, уши заложило, а из щелей потянуло удушливым кислым дымом. Разбросав обожженные обрывки документов, разведчики побежали в лес навстречу выстрелам.
Небольшая промоина, протянувшаяся извилисто по лесу, сразу привлекла внимание Шелестова. В нескольких местах потоки воды подмыли корни деревьев, и те накренились, растопырив толстые корни как огромные лапы. В некоторых местах они создавали почти идеальные дзоты.
– Здесь встретим, – распорядился Шелестов. – И лесок впереди немного реже. Имейте в виду, что времени и патронов на долгий бой у нас нет. Стрелять наверняка и короткими очередями.
Трое разведчиков залегли, выбрав себе основные и запасные позиции. Разложили запасные обоймы к автоматам, гранаты. Где-то справа впереди находился Коган, и Шелестов очень на него наделся. Надо вытащить Буторина и дать немцам по зубам так, чтобы они отказались от боя и преследования. Сколько бы их там впереди ни было.
Шелестов сразу увидел Буторина, как только тот выскочил из-за деревьев. Виктор бежал зигзагами, бросаясь то в одну, то в другую сторону. Иногда он останавливался, если попадался толстый ствол дерева. Тогда он прятался за ним и давал из-за этого укрытия пару очередей. И потом снова бежал. До позиции группы ему было бежать метров двести, а Шелестов уже видел первых гитлеровцев. Те вели себя не очень осторожно. Бежали, не особенно прячась, только когда Буторин начинал стрелять, они прятались за деревьями, падали на землю. Но потом поднимались и снова гнали его. Это выглядело именно так: они гнали русского, как охотники – зверя. И, видимо, уверились в том, что он один и что у него сейчас кончатся патроны.
А потом Буторин увидел Когана. Видимо, тот крикнул, и Виктор мгновенно метнулся в сторону и скрылся за кустарником. Хорошо, сейчас Борис ему все объяснит. Немцы появились. Их было всего человек пятнадцать. Они перекликались, озирались, пытаясь понять, куда делся русский. Кто-то отдал приказ, и гитлеровцы стали стрелять по кустам, надеясь, что русский залег там. Им ответили два автомата. Один немец повалился как подкошенный, второй схватился за руку и опустился на землю за деревом. Фашисты мгновенно развернулись в сторону выстрелов, рассредоточились за деревьями и открыли ураганный огонь. Потом перебежками по два человека стали приближаться к позициям Когана и Буторина. Все они были как на ладони.
– Огонь! – крикнул Шелестов и прицелился.
Три автомата из засады били короткими очередями по немцам. Тем некуда было спрятаться на открытом месте. Шестеро уже упали, скошенные пулями. Остальные попятились, пытаясь как-то укрыться за деревьями, но огонь по ним велся теперь с двух сторон. И тогда немцы побежали. Разведчики дали им вслед еще несколько очередей, убив еще двоих гитлеровцев.
Подбежали и спрыгнули в промоину Коган и Буторин. Шелестов кинул Виктору его вещмешок.
– Что с Пашкой?
– Нормально, – вытирая потный лоб, отозвался Буторин. – Он прошел спокойно. А на этих я на обратном пути нарвался. Такое ощущение, что по всем дорогам у них засады устроены с пулеметом, по двадцать-тридцать автоматчиков. Перекрывают все подходы к лесам и все выходы.
– Ладно, будем иметь в виду, – Шелестов поднялся. – Вперед. Идем цепочкой. Я первый, Буторин замыкает. Сектора для наблюдения обычные. Побежали, а то эти гаврики могут прийти сюда с подкреплением.
Они бежали обычным кроссовым бегом, стараясь держать ровный шаг и не сбивать дыхание. Немцу это давалось труднее всего, но он мужественно держался. Шелестов посматривал на Майснера и подстраивал под его состояние скорость группы и частоту перехода на шаг. Одновременно Шелестов успевал посматривать на карту. Лес должен кончиться примерно через километр. Дальше много открытых участков, потом снова лесной массив. Довольно густой, с высокими деревьями, но там есть просека, по которой можно двигаться быстрее, чем продираться через лес. И направление просека даст выдержать. Но до просеки еще надо добраться, а выход из леса может быть тоже перекрыт.
Через полчаса Максим сделал знак перейти на шаг, потом объявил привал и подозвал к себе Буторина.
– Виктор, посмотри на карту. Мы сейчас выйдем из леса вот здесь. Нам предстоит преодолеть относительно открытые участки местности, чтобы снова войти в лесной массив. Где, по-твоему, немцы могут устроить засаду? Как они ее устроят?
– Хреновое место, – покачал Буторин головой, глядя на карту. – Судя по тому, как они меня там подловили, держать они будут выход из леса и окрестности вот отсюда. Отличное место: простреливаются подходы к лесу на расстоянии полукилометра в обе стороны. С одной стороны, зря мы мотоцикл бросили, а с другой, конечно, тарахтели бы на весь лес. Всех не увезешь.
– Ты же знаешь, что в нем бензина на пару километров. Больше шума, чем пользы. – Шелестов задумчиво смотрел на карту, потом решительно сказал: – Оставляем вещмешки здесь. Борис, останешься с немцем охранять. Я, Виктор и Михаил идем вперед, осмотримся. Там наверняка выход из леса заблокирован. Попробуем понять ситуацию и придумать решение.
Втроем разведчики подошли к самой опушке. В лесу немцев не было, но зато метрах в пятидесяти в небольшой промоине они устроили блиндаж с амбразурой. Тут же виднелся ствол пулемета и броневой щит легкого бронетранспортера, замаскированного в низинке. Несколько минут разведчики рассматривали позицию фашистов. Буторин поднялся в полный рост, встал за деревом и продолжал смотреть куда-то чуть правее бронетранспортера.
– Что ты там увидел? – спросил Сосновский.
– Считаю, сколько их здесь, – ответил Буторин. – Получается, что всего человек пятнадцать. Там родник бьет позади бронетранспортера. Я насчитал пятнадцать солдатских котелков, сваленных у родника. Видать, дежурный мыть будет.
