Валерий Горшков - Реаниматор
— Это можно. Я их не убивал.
— Теоретически — вероятно, — согласился, помедлив секунду, Томанцев, тем самым осторожно подталкивая бригадира к откровенности. — Но это теоретически. А практически... знаешь, мне, при желании, не составит труда доказать обратное, — сухо заверил Томанцев. Не дождавшись реакции на эти слова, майор решил выложить основные аргументы: — Я знаю, что вы — ты, Антонов и толстяк — были в Русско-Высоцком. Я знаю, что вы разыграли целый спектакль, чтобы проникнуть в дом к порнодельцам. Я знаю, что уехали вы из поселка не одни — с вами была девушка, совсем молоденькая, лет пятнадцати—семнадцати. И я знаю, что толстяк не принимал участия в убийствах. Он и девушка покинули дом значительно раньше вас двоих. Порнушников застрелили вы — ты и Антонов. И у меня есть свидетель, который может письменно подтвердить, что видел вас обоих выходящими из дома. Вы, Гольцов, несли в руке полиэтиленовый пакет. Свидетель готов опознать вас. Мое личное предположение, что в пакете находились найденные вами в доме деньги. И причем немалые...
По спине Лехи пробежал холодок. Пальцы непроизвольно несколько раз подряд стряхнули с сигареты пепел. Майор не мог этого не заметить.
— Только это еще не все, Алексей, — чуть убавив натиск, глухо произнес Томанцев. — Возможно, тебе неизвестно, что буквально через час после вашего отъезда Антонов, уже один, вернулся в поселок. Не знаю, что заставило его пойти на такой рискованный шаг, и не знаю, нашел ли он то, ради чего вернулся... Но вот кого Антонов точно не ожидал увидеть, так это незнакомого парня рядом с окровавленными трупами! Недолго думая, он выстрелил из пистолета, практически в упор, и попал точно в голову. Но только и это еще не все! Догадываешься, в чем вся соль, Гольцов, или подсказать?
Леха, на потемневшем лице которого яростно перекатывались желваки, отрицательно покачал головой и чуть слышно прошептал, словно разговаривал с самим собой:
— Он выжил... Парень, продавец из киоска. Только он мог нас выследить...
— А ты явно не дурак... Выжил, да. Невероятно, но факт! Причем не только выжил, но минувшим вечером пришел в себя после сложнейшей операции и дал предварительные показания!.. Значит, тебе все известно про возвращение Антонова? — откинувшись на спинку стула, спросил Томанцев.
— Нет, я ничего не знал. Просто догадался...
— Вот сейчас верю. И, как видишь, я оказался прав насчет того, что у меня достаточно оснований повесить на тебя еще три трупа. Может быть... теперь действительно поговорим без пурги, а, Алексей? — По голосу майора можно было сразу понять — теперь он не сомневается, что Реаниматор пойдет на сотрудничество.
— Что вы хотите от меня услышать? — опустив глаза, отсутствующим тоном поинтересовался Леха.
— Правду, — посерьезнел майор. — От начала и до конца. И если я буду совершенно уверен, что ты рассказал все, что знал, тогда... Я, мент, пойду тебе, бандиту, навстречу. А знаешь, почему я готов помочь тебе, Гольцов? Это уже между нами, мужиками... — Томанцев медленно, глубоко вздохнул и сказал, понизив голос почти до шепота: — Каждый из тех, в кого ты стрелял, включая подельника по бригаде Антонова, уже перешел границу, отделяющую человека от бешеной собаки. И выпади мне возможность привести приговор в исполнение, рука не дрогнула бы ни на миллиметр!
Выпустив облачко дыма, Томанцев с минуту глядел на Реаниматора, а затем заговорил снова:
— Если ты не знал о том, что Лобастый вернулся в поселок, значит, ты не знаешь, что там его тачкой заинтересовался живущий в Русско-Высоцком сотрудник ГИБДД. Подошел, спросил документы, возможно, предложил проследовать на пост, расположенный в восьми километрах оттуда. А этот отморозок вдруг сбил сержанта с ног и на глазах жены, наблюдавшей за всем этим из окна дома, словно походя свернул ему шею. После чего спокойно сел в машину и уехал назад в Питер!
— Т-твою мать... — чуть слышно слетело с губ Реаниматора, едва Томанцев замолчал.
— Вот поэтому, Алексей, я чисто по-человечески не хочу, чтобы ты попал в тюрьму особого назначения. Хотя совсем спустить на тормозах четыре трупа, увы, невозможно. Сидеть тебе однозначно придется. Вопрос лишь в том — сколько. Семь—десять лет или всю оставшуюся жизнь. Вот такой у тебя нехитрый расклад... братан.
В комнате для допросов СИЗО повисла гнетущая тишина. На сей раз первым ее нарушил Леха;
— Хорошо, майор... Раз ты со мной по-людски, я расскажу тебе, как все было. Но с одним условием... — Реаниматор поднял на Томанцева тяжелый взгляд: — Имен девушки и толстяка ты не узнаешь. Толстяк никого не убивал и даже не бил. Обычный облом, каких много... А девушка...
— Ты ее знаешь?! — понимающе кивнув, с ходу предположил Томанцев.
— Да, — признался Леха. — И я не хочу, чтобы о ее пребывании в этом проклятом доме знала еще хоть одна живая душа. Остальное я тебе расскажу.
— Говоря по правде, установить личность и девушки, и толстяка не такая уж трудная задача, — сдержанно ухмыльнулся майор. — В компьютере РУБОПа помимо сухих досье есть огромное количество фотографий бандюг. И с большой долей вероятности среди них отыщется и толстяк. Мы вычислим толстомясого, рано или поздно возьмем, и, будь уверен, он сообщит нам имя освобожденной вами девушки. — Заметив, как недобро напряглись скулы Реаниматора, Томанцев поскреб гладко выбритый подбородок и продолжил: — Но если ты действительно не хочешь...
— Я не хочу, — жестко подтвердил Леха. — Не трогай их, майор. Не как мента — как нормального мужика тебя прошу. Толку вам ни от толстяка, ни тем более от девчонки никакого. А сломать людям жизнь — дело нехитрое... Ну что, мы с тобой договорились?
— Предварительно, — помедлив, осторожно сказал Томанцев, рукой разгоняя повисший над столом сигаретный дым. — Остальное зависит только от тебя, Алексей. Итак, погнали. — Майор шумно вздохнул и хлопнул ладонями по обшарпанной крышке стола. — Откуда вы узнали про порностудию?
— Барыга один на рынке «Юнона» по пьянке сболтнул. Это толстяка тема, я точно не могу сказать. Была лишь информация, что коттедж из белого кирпича, двухэтажный, расположен на окраине поселка. Утром мы приехали на место, я подошел к киоску, прикинулся красноперым, дал парню пятихатку и сказал, что, мол, ищу кореша. Малец оказался ушлым, пришлось дать еще столько же. Короче, выложил пацан, что живет по соседству с коттеджем и однажды видел, как оттуда ночью пыталась сбежать почти голая девица. Потом рассказал про минивэн, который время от времени ездит в сторону леса... Даже круглый дурак бы понял: мы нашли то, что искали. В общем, если бы не парень, все могло быть совсем иначе... А так... Нашли дом, я придумал эту мулю с переодеванием в пьяных работяг. Разыграли как по нотам, ворвались, связали, допросили козлов, узнали про девчонку... Потом кончили всех троих, из их же стволов. Я и Лобастый... Нашли в гараже, в тайнике, немного денег и кучку золотых цацек. Их эти уроды снимали с убитых шлюх. Мне было противно брать это золото, и я настоял, чтобы бросить его прямо там, на столе...
— Что ж, теперь понятно, ради чего Антонов рискнул вернуться, — задумчиво констатировал майор. — А девушку, надо полагать, вы отвезли домой?
— Я отвез. Высадил Лобастого в Красном, потом, по дороге, толстяка...
— Ладно, со студией в общих чертах расклад понятен, — кивнул Томанцев. — Тогда скажи мне, Алексей, без протокола... За что ты замочил Антонова? Ведь вы три года были с ним практически в одной связке? Корешковались, так сказать.
— Это дело личное, — глухо сказал Реаниматор, зло прищурив глаза. — Он сдал меня в одной серьезной разборке.
— Негусто, прямо скажем. А ведь мы с тобой договаривались общаться открыто.
— Про Антонова мне нечего больше сказать.
— Ну, дело твое, — мельком взглянув на наручные часы, задумчиво пробормотал майор. — Тогда ответь мне еще на один вопрос, и будем считать, что на сегодня мы с тобой задачу выполнили.
Мент долго держал паузу, словно обдумывая, как лучше сформулировать свой вопрос, а затем поднял глаза на Леху и, сверкнув карими глазами, бросил прямо в лоб:
— Эту девушку, которую вы освободили, зовут Алена Белова. Дочь авторитета Тихого. И ты отвез ее на виллу старика, в Озерки, где в лесополосе тебя уже поджидала засада — пацаны Новгородского Быка. Лобастый предупредил твоего шефа, что ты собираешься освободить случайно попавшую вам в руки дочь старика, и на тебя объявили охоту. Так, Леша?!
Реаниматору показалось, что табурет, на котором он сидел, а вместе с ним и ободранные стены комнаты для допросов покачнулись.
— Откуда... вам все известно? — поняв, что отпираться бессмысленно, выдавил Реаниматор.
— Я долго работаю в милиции, Гольцов, — нажав спрятанную под крышкой стола кнопку вызова контролера и глядя прямо в глаза Лехе, сухо ответил старший оперуполномоченный из ГУВД. — До разговора с тобой — и это сущая правда — я о многом даже не догадывался... А теперь просто сопоставил уже известные ранее факты с твоими показаниями и сделал выводы... — это часть моей работы. Вот так, Алексей...
