Сергей Самаров - Идеальный силовик
— Валидол подойдет через полчаса.
— А уйти не успеет. Надо как-то связаться с ним. Можешь послать человека в обход дороги?
— Я сейчас позвоню ему. Но… Что ты говорил про предателя?
— Кто-то из отряда сообщил майору о выходе колонны, и он начал заранее готовиться к ее встрече. Она еще за мостом была, а он уже готовил машину для сбрасывания.
— Поняла. — Валькирия вытащила «трубку» и спросила: — И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю срочно развернуть колонну и уйти как можно дальше. Тихоходный танк вообще можно бросить, его точно разбомбят. А людей, может быть, в Тахчурмахи спрятать. Да где угодно, но спрятать, иначе отряд будет уничтожен НУРСами. Расстрелять колонну проще простого, даже когда она разбегается в разные стороны. Звено вертолетов способно вести ковровую бомбардировку. Двух заходов звена хватит, чтобы уничтожить отряд.
— И твой майор двинется на нас.
— Майор двинется по дороге и уйдет беспрепятственно, потому что мы отступим в камни, где он нас не увидит. Там можно и от вертолетов спрятаться, сверху тоже не все видно.
— Через эти камни мы можем вообще уйти, — зашептала Валькирия. — Мои люди знают проход. Так ты предлагаешь оставить майора при его интересах?
— Он за свои интересы уже получил достаточно. Уничтожен почти взвод полицейского спецназа, твои парни ловко накрыли машину.
Комплимент был принят с удовлетворением.
— Да, пожалуй, это так. А если вертолетов не будет?
— Никто не пострадает, ни менты, ни отряд Абдулмалика, ни мы. Вот и все. Но если они будут, пострадает только отряд моего брата и мы, а менты будут плясать на наших костях. Звони Абдулмалику. Пусть он проследит, кто воспользуется своей «трубкой», когда он даст команду разворачиваться и уходить.
Валькирия зло кивнула, набрала номер и отошла в сторону. Разговор длился больше четырех-пяти минут. Она, видимо, тщательно обрисовывала ситуацию и объясняла, откуда у нее такая информация. Наконец подошла и молча протянула «трубку» старшему лейтенанту. Абдулмалик, очевидно, хотел поговорить с братом.
— Я слушаю, — сказал Гази Талгатович. — Абдулмалик, это ты?
— Гази?
— Я.
— Как ты там оказался?
— Добирался до Тахчурмахи, чтобы ты меня спрятал, а оказалось, что ты не в селе живешь.
— Давно мы с тобой не виделись. Ладно. Поговорим. Ты уверен насчет вертолетов?
— Уверенным нельзя быть ни в чем. Я просто «читаю» ситуацию по поведению командира ментовского отряда, по их действиям. Они могли бы уже десять минут назад атаковать нас, но не атакуют. Они тебя заманивают. И дали уже вторую дымовую завесу, чтобы мы не видели, что они готовят.
— А как ты видишь?
— У меня бинокль с тепловизором.
— Понял. Я ухожу на базу.
— Брось свой бульдозер.
— Это мой танк.
— Брось свой танк. Вертолеты уничтожат его и людей, что будут с ним. Уведи людей в село.
— Жалко. Это гордость моего джамаата.
— Жизнь стоит больше. И не забудь про «стукача». Кто-то докладывает ментам о твоих передвижениях. Отследи.
— Посмотрю. Но это может быть кто-то из села.
— Может быть. До встречи, — сказал старший лейтенант.
— До встречи. Валькирия приведет тебя ко мне. Дай ей «трубку».
Валидов протянул телефон женщине. Та молча слушала, потом сказала только одно слово:
— Хорошо, — и отключилась.
— И что решила? — спросил Валидов.
— Уходим…
* * *Уходили быстро, но недалеко. Каким образом Шамхал находил дорогу среди внешне одинаковых валунов, было непонятно, но он шел по этому лабиринту уверенным шагом. И только где-то уже на подступах к выходу на траверс хребта, через полчаса быстрого хода, группа остановилась.
— Будем здесь ждать, — сказал Шамхал.
— Будем ждать вертолетов, — подтвердила Валькирия.
Группа быстро начала устраиваться так, чтобы каждый человек оказался укрытым камнями от взгляда сверху. Благо, место позволяло это сделать.
Ждать пришлось недолго. Звук вертолетных двигателей слышно было издалека, а потом показались и сами вертолеты. Целых шесть штук, три звена. Это были новые, недавно полученные авиацией штурмовики К-52, прозванные «Аллигаторами», несущие мощное вооружение. Но показать мощь вооружения вертолетам было негде. Они покружили над дорогой, потом пролетели в сторону села и только там дали один сильнейший залп, видимо, расстреляв на дороге брошенный бульдозер. Сам момент расстрела не видели ни старший лейтенант Валидов, ни бандиты группы Валькирии. Могли только догадываться, и все. Когда вертолеты отправились в обратный путь, Валькирия приняла решение:
— Пойдем через хребет.
— Зачем? — не согласился старший лейтенант. — Минут через пять мимо нас проедут менты. Свободно пойдем по дороге…
Эпилог
Абдулмалик всегда отличался рассудительностью, и потому вопрос его не удивил Гази.
— И как ты видишь свое будущее? Я понимаю, что у меня в джамаате ты не останешься, хотя мне очень хотелось бы иметь такого опытного бойца.
— Остаться с тобой значит воевать против своих. Против солдат, которых я воспитывал, против моих товарищей, — объяснил старший лейтенант. — Я не могу так поступить.
— Я тебя понимаю, и другого ответа не ждал. Но чего-то ты все же хочешь?
— Я хотел бы восстановить справедливость и очиститься перед властью. Пока жив майор Мухаммадгафуров, это невозможно. Поэтому мне нужно сначала майора уничтожить. Беда только в том, что и он меня хорошо знает в лицо, и все его окружение.
— Эту проблему решим. У нас в отряде есть специалист, который убирает таких майоров без проблем, — хвастливо сказал присутствующий при разговоре Абдулкадыр Нуцалханов. — Поможем… А дальше что?
— Я бы предпочел вернуться в строй. Хотя следователи могут не поверить моим словам, а доказать свою правоту я могу только словами. Если не получится, хотелось бы уехать из страны. Я уже звонил своему командиру бригады, и он обещал помощь в защите. Не знаю, как получится. Но по крайней мере свои меня ментам не сдадут, это точно.
— У вас с ментами точно такие же проблемы, как и у нас, — согласился Абдулмалик. — Но по крайней мере на неделю ты у меня задержишься?
— Абдулкадыр пообещал…
— Я завтра же отправлю своего специалиста, — подтвердил Нуцалханов.
— Как только специалист вернется, я смогу отправиться решать свои дела.
— Договорились, — кивнул Абдулмалик.
* * *Когда старшего лейтенанта Валидова оставили одного, чтобы он хотя бы отоспался, Гази Талгатович вытащил «трубку», посмотрел полученное смс-сообщение об услугах связи и удовлетворенно выключил ее. Его «трубку» в управлении ГРУ в Москве сделали идеальным подслушивающим устройством с очень чутким микрофоном. Разговор с братом и Нуцалхановым в Москве слушали, и эсэмэской подтвердили, что все поняли. Можно было отсыпаться в свое удовольствие.
Разбудили Валидова только на следующий день, когда Нуцалханову потребовались данные о расположении кабинета майора Мухаммадгафурова. Своего специалиста он показывать старшему лейтенанту не желал, но старший лейтенант видел, как в палатку к Нуцалханову сразу после этого разговора вошла Валькирия. Сомневаться не приходилось, что представляет собой специалист.
А ближе к вечеру, когда перед вечерним намазом, в котором Гази Талгатович участия не принимал, поскольку по матери считался христианином, он спросил брата, где молится Валькирия. По законам шариата, женщины должны молиться отдельно.
— Валькирия? — переспросил Абдулмалик. — А… Валия любит себя так называть. Это человек Абдулкадыра. Она вообще не молится, кажется, она атеистка.
— Валия? — переспросил Гази Талгатович. — Что за странное имя…
— Она не из Дагестана. Кажется, откуда-то из Татарии или из Башкирии. Валия Агзамовна Киреева. Что, понравилась? Боюсь тебя разочаровать. Мне кажется, она любовница Нуцалханова. И лучше к ней не подходить с сомнительными вопросами, убивает каблуком своей туфли. У нее там металлический штырь, им и убивает, — улыбнулся Абдулмалик. — Извини, дела…
Он ушел, а Гази Талгатович дождался, когда придет новая эсэмэска. И этот разговор Москва прослушала…
* * *Через три дня в палатку эмира, когда там сидели только братья, вошел мрачный Абдулкадыр Нуцалханов.
— Неприятные известия.
— Что случилось? — спросил Абдулмалик.
— Мне только что позвонили. Погибла Валькирия. Майор оказался не так прост, он застрелил ее. Мне мент знакомый сообщил.
— Значит, судьба такая, — поднялся старший лейтенант. — Придется мне самому с этим майором разбираться.
— Пойдешь? — спросил брат.
