Владимир Гриньков - Турецкий транзит
– Привет!
– Привет, – отозвалась она. – Ты кто?
Он посмотрел на нее насмешливо. Будет, мол, тебе шутить, сейчас не до шуток.
Рустам с мрачным видом разглядывал девушку. Тогда она спросила у него:
– Кто это?
– Прикалываешься помаленьку? – осведомился Рустам и нехорошо улыбнулся.
– Я вижу его в первый раз.
– Ну-ну, – сказал Рустам недобро.
– Пусть он уйдет, – потребовала Татьяна. – Я при нем не буду говорить.
– Теперь ты будешь говорить, – пообещал Рустам и окинул взглядом своих страшных подельников.
Они скалами нависали над сидящей за столом девушкой, занимая все пространство крохотной подсобки, и казалось, что, сомкнись эти скалы – не останется от Тани Тимофеевой мокрого следа.
– Ты мне не угрожай, – сказала Татьяна. – Я тебе нужна, ты нужен мне, нам надо договариваться. Пусть он уйдет, у меня дело серьезное.
– Деньги – где? – спросил Рустам.
– Ты про те семьсот тысяч? Забудь про эту мелочь. Все изменилось, Рустам. Можно заработать много больше.
– Деньги – где? – спросил Рустам свистящим шепотом.
Он закипал и скоро должен был дать выход своему гневу – это было известно всем, кто его знал. Таня Тимофеева его знала очень хорошо, в разных переделках его видела.
– Я тебе даже их отдам, эти семьсот тысяч, – произнесла она спокойно. – Они в надежном месте. Поедем заберем. Но я еще раз повторяю: денег теперь намного больше. Ты представить себе не можешь, как легла карта. Так он уйдет? – кивнула в сторону молодого подельника Рустама.
– Нет! – сказал Рустам, показывая, что он один здесь все определяет.
– Мы же с тобой встречались, – напомнил парень девушке.
– Где?
– На Йолюденизе.
– Я там не была. Собиралась, да не доехала.
– Ну-ну, – сказал Рустам.
Он будто уличал ее во лжи. И тут ее осенило наконец.
Йолюдениз. И рядом – Фетхие. В больнице в Фетхие лежала Полина Звонарева.
– Ты меня видел? – спросила, вглядываясь в парня. – На пляже в Йолюденизе?
– Ну! А ты не помнишь? – осклабился тот.
Не верил.
– А кто из вас разбил ей голову? Кто покалечил? – спросила Тимофеева.
Они переглянулись между собой.
– У нее голова разбита, – сказала девушка. – Вот здесь.
Склонила голову, показала. На том месте, которое она демонстрировала собеседникам, у нее был наклеен пластырь. Этот пластырь она в мгновение содрала, визжа от боли. С пластырем вырвала клок своих волос. Но под пластырем не было раны. И даже царапины не было.
– Ей разбили голову, и она какое-то время была без сознания. Но она – не я. Она – другая. Нас – две. Мы близнецы! И она где-то здесь, в Турции. А я только что прилетела из Москвы.
Достала из сумки авиабилет, передала Рустаму. Он посмотрел, но никак не отреагировал.
– А вот ее паспорт. Служебный. Я по нему сюда прилетела.
И паспорт показала тоже. Рустам посмотрел. Полина Звонарева. А фотография Татьяны.
– Мы сестры-близнецы, – сказала Тимофеева. – Я ничего не знала до недавних пор. Случайно выяснилось. Совсем недавно. А она и сейчас не знает, как я подозреваю. Но главное, что этого не знает ее отец. Страшно крутой папик. Но он с семьей не жил и думает, что дочь у него одна. Мать рожала уже без него, его не было рядом в то время. А теперь в нем отцовские чувства проснулись и он для дочки на все готов: хоть тачку новую, хоть виллу на Канарах. Рустам, ты представляешь, как мы можем его развести? Как лоха. Он же подвоха не ждет.
– Зато я жду, – сказал Рустам. – Я пока не знаю, зачем ты это все придумала…
– Я не обманываю!..
– Давай заканчивать все это, – оборвал Рустам. – Семьсот тонн баксов – где они?
– Я просто так тебе их не отдам, – покачала головой Тимофеева. – Потому что ты их возьмешь и больше не захочешь моим делом заниматься. А я одна не справлюсь. У меня вся надежда только на тебя.
– Ты их отдашь, – сказал Рустам.
Прозвучало угрожающе.
Тимофеева вздохнула и ссутулила плечи.
– Рустам! Вы потеряли меня в Анталье! Я собиралась ехать в Йолюдениз, но не поехала, потому что я случайно вас увидела. Я поняла, что вы меня выследили. И испугалась так, что все там бросила: паспорт, сумку…
– Деньги, – насмешливо подсказал Рустам.
Его насмешливость была страшнее крика.
– Нет, Рустам, деньги спрятаны, – сказала Тимофеева поспешно. – Они не пропали. Но в Йолюденизе вы уже наткнулись не на меня. Я не знаю, как это получилось, но это было так. Дальше уже вы не за мной гонялись, а за ней.
Рустам посмотрел на Дениса. Тот без труда расшифровал его взгляд.
– Она это была, – сказал Денис, кивнув на Тимофееву. – Что я – не вижу? Один к одному!
– Так бывает! – воскликнула Тимофеева, пытаясь убедить. – Я слышала, что близнецы во всем копируют друг друга! Общие привычки и общие болячки! Все сходится вплоть до мелочей! Даже если они долго не видят друг друга! Я как-то читала историю про близнецов. Заграничных. Два мальчика. Были в детстве разлучены и воспитывались отдельно друг от друга. И снова встретились уже только взрослыми. И в их жизни все совпало. Профессии одинаковые. Оба курили, и при этом одну и ту же марку сигарет. Оба пиво любили. Одно и то же. Одежду носили одинаковую. И даже их жены оказались похожими друг на друга. Потому что природу не обманешь, если с самого начала так заложено. Когда я оказалась в квартире Полины – там многое нашлось, что будто это я сама и покупала. Платья в шкафу – так я сама ношу такие. Обувь – и размер мой, и фасон такой, который я предпочитаю. Даже диски с песнями – я эти песни слушаю! Я! Рустам, я вижу, что ты мне не веришь. Что тебе хочется побыстрее до этих баксов спрятанных добраться. Ты можешь их заполучить, конечно. Вывезешь меня в укромное место, начнешь резать на куски, я их сама отдам. Ну нет таких людей, которые любую пытку выдержат. И я тоже не железная. Скажу. Но ты, когда меня убьешь, не заработаешь, а потеряешь. Потому что тогда у тебя уже не будет выхода на него.
– На кого?
– На этого папика богатого. Он машины по сто тысяч баксов покупает за месяц по пять штук. Не потому, что ему ездить не на чем, а чтобы можно было их менять, как трусики-недельки. Он квартиры и дома себе покупает не там, где дешевле, а где ему понравилось. Я была в его квартире, она размерами, как этот квартал Лялели, а из окон виден Кремль. Я тоже так хочу, Рустам. Моя сестра Полина такой жизнью жила всегда. А теперь я хочу так пожить. Я имею право. И денег там хватит на всех. И на меня, и на тебя, и вот на них, – показала на подельников Рустама. – Я с вами поделюсь, можешь не сомневаться. Если ты думаешь, что я хочу вас обмануть – ты ошибаешься. У меня семьсот тысяч, не забывай. Драпанула бы в Россию с ними и жила там в свое удовольствие. Да и не в России тоже. С деньгами везде хорошо. Но я же этого не сделала. Я сама к тебе пришла. Ты задумайся – почему?
Рустам молчал.
– Потому что я увидела, что можно много больше заработать. Семьсот тысяч эти закончатся. А папика доить можно всю оставшуюся жизнь. Он по бизнесу. И деньги у него будут всегда. Я не хитрю, Рустам. И я не убегу. Я ведь сама пришла. Потому что мне нужна твоя помощь. У меня проблема.
– Какая?
– Моя сестра. Сейчас она в Турции. Но когда вернется в Москву – тогда все пропало. Потому что вся эта безумная любовь – одной только ей. Ее надо разыскать, Рустам. Она где-то здесь, и у нее явно что-то с головой – после того как вы ее отделали. И вот ее надо перехватить прежде, чем она засобирается назад, в Москву. Мне нужно многое от нее узнать. Я ведь о ее прежней жизни практически ничего не знаю. И без этих знаний я могу попасть впросак. Она должна мне рассказать. Я расспрошу ее, Рустам, во всех подробностях. И после этого надо сделать так, чтобы вместо нее всегда была только я. Она никогда больше не должна появиться в Москве.
Рустам вопросительно приподнял бровь, будто хотел услышать, о чем, собственно, идет речь.
– Ты же умный человек, Рустам, – сказала Тимофеева, недобро щурясь. – Ты все понимаешь. Ее потом придется убить.
Ее собеседники переглянулись.
– Мне мой знакомый в Москве показывал кино про Турцию, которое они здесь снимали, – сказала Тимофеева. – И я узнала, что у турецких султанов была традиция: убивать тех своих родных, кто мог бы тоже стать султаном. Там, где власть, и там, где деньги, наследников много быть не должно. Один остаться должен. Пусть это буду я.
Часть шестая
С МЕРТВЫХ ДОЛГ НЕ СПРОСИШЬ
Она испытала немалое потрясение, когда их машина свернула на развилке направо, промелькнули последние дома, залитый огнями ресторан, и начался лес. Так совпало, что и в этот раз был вечер, темнота в лесу сгустилась, и снова деревья тянулись к путникам своими ветвями-руками. Она вспомнила свои прежние ощущения, вспомнила, чем закончился ее предыдущий визит в Кайю, и заново пережила весь тот кошмар, который довелось ей испытать.
– Давай вернемся! – прошептала умоляюще.
– Это еще почему? – отмахнулся Сергей.
