Сергей Самаров - Проверено: мин нет!
Лагерь отдыхал. Где-то по периметру его не спали часовые, и дежурный сидел на камне рядом с грузовиком, разминал свою спину двумя руками, не понимая, что спина может болеть, в том числе и от сидения на холодном камне.
Голованов взял автомат, повесил на шею на специально пристёгнутом ремне прицел с тепловизором и сказал дежурному:
– Я, пожалуй, схожу к снайперам… По большому кругу, чтобы меня видно не было… Проснётся Деревянный, так и скажи… Я сам захотел на двор посмотреть…
– На какой двор? – переспросил дежурный.
– Деревянный знает…
Если даже кто-то из села наблюдает сейчас за лагерем, то уход одного человека в сторону никого насторожить не должен. Сельчане хорошо знают, что по всему периметру села, точно так же, как и по периметру лагеря, выставлены посты, днём уже не сдвоенные, как было ночью, и кто-то из офицеров мог пойти посты проверить…
Майор двинулся вдоль села к месту, где ночью был бой.
Вдоль нижней кромки огородов уже была протоптана тропа. Здесь ходили часовые – две группы прошли на операцию туда и обратно, и вот уже тропа.
На месте ночного боя топтались пять мальчишек и старик. Искали что-то… Но всё, что можно было и нужно унести, спецназовцы уже унесли. Остались только стреляные гильзы. Увидев Голованова, мальчишки что-то закричали и дружно пустились наутёк. Старик остановился, опёрся о землю посохом и уставился на майора. Сначала Голованову показалось даже, что это его знакомый по какой-то причине свой горб выпрямил. Подойдя ближе, увидел, что это совсем другой старик, хотя посох был очень похож.
– Что тут ищешь, отец? – устало спросил Голованов.
– Слушаю, как земля плачет… Люди здесь погибли… И земля плачет…
– Хорошее занятие… – вяло сказал Голованов, понимая, что в соответствии с восточными традициями это только предисловие к большому разговору, в котором будет высказано много претензий участнику и организатору гибели бандитов, и не желая в этот разговор вступать. – Я вот, наверное, глуховат… Ничего не слышу…
И прошёл мимо, направляясь в сторону зарослей, где ночью и сидел со своими бойцами.
Не оборачиваясь, Голованов чувствовал, что старик смотрит ему в спину с осуждением. Только за что старику осуждать его, майора спецназа, который здесь, в этом месте, этой ночью выполнил свою работу. Работу по обеспечению безопасности не только жителей этого села, но многих жителей республики. Старик может судить только со своей точки зрения. А майор Голованов не имеет права смотреть на события так. И он смотрит иначе. В этом и непонимание между местным населением и федералами. Да, местные жители тоже знают, что приходили не святые старцы, а откровенные бандиты и каждый нёс на плече автомат, готовый изрыгать огонь и пули в любого, кто будет не согласен с мнением бандитов. Но бандиты казались старику своими, а федералы пришлыми, и своих всегда бывает больше жалко, чем чужих.
Кусты скрыли майора с головой. Здесь, в самом начале зарослей, они были особенно густы и высоки и порой мешали идти прямо. Неопытный человек, впервые попавший в такие дебри, вполне мог бы и заблудиться. Но у Голованова интуиция разведчика. Он шел, не глядя, но зная, куда идёт и куда попадёт. Чуть дальше кусты стали ниже и реже, и там майор обернулся. Старик всё так же стоял на поляне, но смотрел он не в сторону удаляющегося майора Голованова, а в противоположную, где в низине далеко, вплоть до самых гор, простирались такие же густые заросли…
Несколько раз за время подъёма Голованов поднимал свою «оптику» и на короткие мгновения включал тепловизор. Кусты тоже излучали тепло, которое хорошо высвечивалось в окуляре, Но человека, как показывал ночной осмотр огородов, видно значительно лучше и ярче, потому что человеческое тело обладает большой теплоотдающей ёмкостью. Но сейчас никого увидеть не удалось, даже часовых, которые сидели чуть в стороне за камнями. Камень прячет человека от тепловизора, хотя бывает иногда, особенно в холодном воздухе, поднимается белое облако конденсата. Наличие конденсата говорит о том, что за камнем прячется человек…
Там, где кусты стали более низкими, Голованову пришлось слегка пригнуться, чтобы не показать направление своего движения случайному наблюдателю со стороны. И так, пригнувшись, пришлось долго идти. Миновав склон, сползающий к селу, наискосок, майор направился к утёсу со снайперами.
– Привет, командир… – издали сказал в «подснежник» прапорщик Денисов, которому с утёса было видно далеко. – К нам в гости или мимо прямиком в Москву?
– Я Москву не люблю… Там кавказских бандитов больше, чем на всём Кавказе, вместе взятом, и встречаются они чаще, и ведут себя наглее… – сказал Голованов. – К вам, к вам… Накрывайте стол…
2
Естественно, майор Голованов не стал рыть для своего кратковременного удобства окопчик, какие вырыли для себя снайперы. Он вообще не собирался надолго задерживаться на утёсе – хотел только рассмотреть обстановку в нужном дворе, изучить ситуацию вокруг, определить возможные пути отхода бандитов, если они в самом деле в доме засели, и сразу отправиться назад, чтобы подготовиться к «зачистке», в которой хотел принять со своими бойцами личное участие. И потому предпочёл вести наблюдение, просто сидя, понимая, что вниз головой лежать и ему показалось бы не совсем удобным. Благо, растянутая маскировочная сетка позволяла Голованову сидеть спокойно, не склоняя голову. А согнутая шея уже устала от длительного хождения по кустам только в одну сторону, и Голованов с неудовольствием думал о том, что ему предстоит ещё и возвращаться. Но возвращаться можно будет и другим путём, в обход села по склону. Может быть, там кусты повыше. Заодно следовало и на посты, выставленные майором Деревянным, взглянуть.
Всё село отсюда можно было видеть, как на ладони. Майор даже с сожалением подумал, что невозможно все события разыграть заново и отсюда, сверху, корректировать действия своих подчинённых. Но вообще-то по жизни майор Голованов не любил говорить в сослагательном наклонении и потому недолго сожалел.
Сначала просто, чтобы сравнить возможности, Голованов позаимствовал «винторез» у прапорщика Денисова. Долго просматривал дом и двор, полюбовался на собаку, попасться которой в пасть было бы нежелательно. Потом, желая получше рассмотреть собаку, вернул прапорщику винтовку и поднял к глазам свой прицел. Картина предстала иная, создался эффект почти присутствия – настолько мощным был прицел.
Прапорщик, кажется, с торжеством ждал этого момента.
– Разница ощущается, командир? – спросил Денисов. – Вот, подумай на досуге и позаботься о качестве вооружения группы. Добудь такой для любимых снайперов… Хорошо бы, вместе с винтовкой… «Дальнобойка» нам очень сгодилась бы…
Голованов знал, что армейский спецназ всегда перевооружается в последнюю очередь. Сначала хорошим оружием снабжают элитные подразделения ФСБ, потом МВД что-то получает, а уж военная разведка после всех… Тем же бойцам «Витязя», если бы им самим не нравилось носить «краповые» береты, как отличительный знак, как орден, полагается кевларовая каска со встроенным переговорным устройством. И у спецподразделений ФСБ такие каски есть. А спецназу ГРУ полагается носить на голове тяжеленные металлические каски, от которых устанешь раньше, чем каска спасёт тебя от пули… И потому армейские разведчики предпочитали носить обыкновенные камуфлированные косынки… Это же и винтовок касается… У боевиков винтовки лучше, чем у спецназа ГРУ… Боевикам какие-то спонсоры покупают прицелы с тепловизором… Да что уж о винтовках и прицелах говорить, достаточно просто посмотреть на армейские бинокли, и всё станет понятно…
– Не сбивай меня с толку, я работаю… – ответил Голованов, не желая вступать в разговор на темы, которые и для него самого были болезненными, а, главное, такие разговоры ничего не изменят, потому что вне власти какого-то майора изменить армейскую систему снабжения. Деньги в первую очередь выделяются на ракеты, на самолёты, на танки, а о простых солдатах и офицерах почему-то забывают…
Двор просматривался до мелочей. Голованов даже отметил про себя ступеньку в крыльце, где в доске зияла кривая поперечная трещина, и там можно было бы споткнуться.
Собака через сильную оптику вообще показалась не страшным, а очень добродушным зверем. Но Голованов знал, что это обманчивое впечатление – внешне кавказские и среднеазиатские овчарки выглядят добродушными, а в действительности они свирепы. И от такой собаки лучше держаться подальше…
– Горбатый где живёт? – спросил Голованов, не отрываясь от прицела. – Проследил?
– Он ещё из дома не вышел… Как выйдет, тогда и прослежу… – ответил Денисов.
А майор рассматривал забор на предмет его преодоления. Забор со стороны улицы металлический, из профилированного стального листа, высотой, похоже, около двух метров. Неудобно такой преодолевать. Цепляешься, руки режешь, забрасываешь на забор корпус, листовой металл гнётся, и ты теряешь координацию движений. Со стороны огородов забор невысокий, около полутора метров, каменный и старый, наверное, старше самого дома. Когда-то, похоже, здесь стоял другой дом, но на его месте кирпичный выстроили. К кирпичному пристроили металлический забор, а всё, что за забором, осталось от прежнего дома: и сараи, и внутренний забор, за которым лежал огород и росло несколько плодовых деревьев и кустов.
