Юрий Гаврюченков - Ландскнехт
Семагин поспешно ввалился в квартиру, наскоро облег-чился, прошел в комнату и увидел сидящего в кресле Мишу.
Открытая форточка показывала, откуда он взялся. Правда, окно было без балкона и находилось на пятом этаже девятиэтажного дома, но для подобного специалиста это не являлось помехой.
– Здравствуй, Миша! – радушно улыбнулся Сема-гин. Он совершенно не знал, что делать, и потому мог лишь улыбаться.
Миша бесшумно поднялся, сохраняя выражение без-участного внимания. Он уже прошел восстановительный курс физиотерапии, и новое тело, на пятнадцать процентов состоящее из нитей "МАС-81" – сплава Мальцева повышен-ной эластичности, – не замедляющих развитие опорно-двигательного аппарата, подчинялось ему с точностью от-лаженного механизма.
– Э… У тебя все нормально? – выдавил Семагин, леденея под пронзительным взглядом маленького килле-ра. Только сейчас он заметил застывшую мимику его лица, характерную для МАС-имплантированных.
"Мальцев!" – понял Семагин и отчаянно рванулся за пистолетом, сожалея, что не надел заплечную портупею с выкидным устройством. Движение "ландскнехта" было стремительным и мягким, как у пантеры. Тяжелый мясницкий нож, позаимствованный на кухне, до половины вошел в шею Семагина. Александр Семенович осел, вы-ронив бесполезный ПМ. Миша переступил через труп, скрытно удалился от дома и, пройдя пару кварталов, заметил таксофон.
– Алло, – сказал Мальцев. Он ждал звонка.
– Кино закончилось, – произнес Миша. – Я скоро приду.
Николай Петрович опустил трубку на аппарат и не-громко засмеялся. Шестнадцать лет назад ему впервые захотелось расквасить подлую гэбэшную рожу. И сегодня он сделал это – своим стальным кулаком.
***– Да, милый, конечно, – ласково прошептала Аль-бина, поднося коньячный бокал к изъеденным сифилисом корявым губам Фиксатого. Тот зыркнул на нее тупым, осоловевшим взглядом, натужно выпустил дым и глотнул французской дряни. Фиксатый презирал все напитки, кроме водки, но для дамы сердца прикупил на пару лимонов кэмюшной отравы класса "X. О."
Альбина знала, что этому перешедшему на заказухи отморозку недолго осталось коптить небо, и старалась выжать побольше, пока он не сдох. Три недели назад Фиксатый вытащил ее из кодлы хачиков, за что Альбина была ему обязана. Фиксатый шкурой чувствовал, что это его последняя подруга, и упражнялся с ней, как мог. Вче-ра он подарил бриллиантовое колье за пять тонн баксов. Он гулял, а Альбина изо всех сил помогала, рассчитывая на машину, после чего можно будет рвать когти. Она хотела осесть где-нибудь подальше, вылечиться и заняться нормальным делом. Окрутить, например, какого-нибудь бизнесмена и войти со своими деньгами в долю. Или просто жить в свое удовольствие. Глав-ное, удалиться от той среды, в которую, волей обсто-ятельств, она оказалась втянута.
– Да-ай, – прогнусавил Фиксатый.
Альбина подавила отвращение и потянулась губами к его смердящему паху.
Екатеринбург.
27 декабря 1995 года
Последний автобус высадил одинокого пассажира на заметенной снегом остановке. Сегодня поставщики запо-здали с товаром, и помощнику коммерческого директора МГП "Альянс" Александру Александровичу Кузнецову пришлось задержаться. Увязая по колено в сугробах, он поспешил к украшенному праздничными огнями дому, привычно отыскав знакомые окна. На кухне горел свет – там ждала жена. Она была на седьмом месяце, и Мельник не хотел ее беспокоить.
