Евгений Сухов - Город в кулаке
Поигрывая номерком от вешалки, киллер вышел в вестибюль больницы. Дед лениво посмотрел вслед Мазитову. Разглядеть его лицо вахтер явно не мог.
На выходе Илья посмотрел на себя в зеркало. Вид был весьма солидный, несмотря на то, что халат был далеко не первой свежести. Он вполне мог бы сойти в таком виде за врача. Единственное, что могло вызвать подозрение, это неестественно оттопыренный стволом карман халата. Мазитов незамедлительно просунул в него руку.
Теперь оставалось выяснить, в какой палате находится Герасимов. Мазитов уверенно прошел мимо охранника в отделение на первом этаже. Таблички на дверях заведующего гласили, что это было отделение полостной хирургии. Киллер прикинул, что, скорее всего, Пилот должен был находиться в реанимации.
Как это ни странно, но Мазитов начал слегка волноваться. Он даже подумал, не отложить ли ему операцию до вечера, когда в коридорах будет меньше врачей, а медсестры разойдутся по ординаторским. Но, вспомнив недавний разговор с подельником, Мазитов передумал.
Реанимационное отделение долго искать не пришлось. Оно находилось в другом крыле здания. По дороге киллер зашел в уборную. Аккуратно разложил на подоконнике детали «велрода». Кто-то торкнулся в дверь уборной, и рука Мазитова дрогнула. Он выронил рукоятку. Она стукнулась о кафельный пол, расколов плитку. Мазитов выругался. Наконец ему удалось собрать все детали. Киллер надел на магазин каучуковую насадку. Оттянув назад, повернул затвор. Поставил пистолет на предохранитель.
В собранном виде нести пистолет можно было только спрятав его под бортом халата. Мазитов просунул под мышку пистолет и прижал его плечом. Затем он открыл окно. Прозрачное стекло послужило зеркалом. Рука, прижимавшая оружие, выглядела немного неестественно. Мазитов немного изменил положение пистолета. Теперь он выглядел более естественно.
В отделении реанимации был выставлен дополнительный пропускной пункт. Рядом со входом, за стеклянной дверью, находился столик дежурной сестры. Мазитов обратил внимание, что на столе перед сестрой лежал раскрытый журнал. Киллер встал напротив двери и решил дождаться, когда сестра отойдет ненадолго от столика. Через пять минут она действительно встала и пошла по направлению к одной из палат.
Мазитов мгновенно отворил дверь. Наклонившись над столиком, он быстро пробежал глазами по записям. В первых строках фигурировала фамилия Герасимов.
— Кто вы? — раздался прямо над ухом Ильи голос медицинской сестры.
Мазитов поднял голову. Его лицо выразило крайнее недоумение.
— Вы сестричка? Да? Как ваша фамилия, милая? — слегка напирая на медсестру, спросил он.
— Феклистова, — гораздо менее уверенно произнесла дежурная. — Я просто…
— Вас что, не информируют о приезде московской делегации? Член ассоциации хирургов России… Ященко. Меня ваш заведующий попросил осмотреть тут одного пациента с огнестрельным ранением. Где он? Как там его фамилия?.. Герасимов?
— Да, Герасимов. Я только заступила на дежурство и пока не успела посмотреть журнал. Сейчас, — сестра уткнулась взглядом в записи журнала. — Вот. Девятая палата.
Мазитов жестко посмотрел на медсестру и пошел прямо по коридору. Девятая палата оказалась за углом. Мазитов подошел к открытой двери. Прямо перед ним, глядя в потолок, лежал Пилот.
Киллер извлек из-под халата оружие и навел ствол на жертву. Герасимов оглянулся на дверь. Последнее, что он увидел, было дуло пистолета, направленное ему в грудь. Прозвучали три хлопка подряд. Первые два выстрела мгновенно окрасили белоснежные простыни в пурпурный цвет. Третий, контрольный выстрел, был выпущен в голову законника. Мазитов с отвращением отвернулся. Мощный выстрел девятимиллиметрового патрона буквально снес лицо жертвы, превратив голову в кровавое месиво.
Когда Мазитов возвращался, медсестры на месте уже не было.
1994 год. Москва Новости из Новоречинска
Накинув на плечи халат, Шейх вышел из ванной и прямым ходом двинулся в кухню. Открыв холодильник, он выудил из него початую бутылку дорогой водки, скрутил с нее пробку и неторопливо наполнил рюмку наполовину. Для Шейха это уже стало своего рода ежевечерним ритуалом. Поставив водку на место, он подсел к столу. Взял с блюдца небольшую дольку лимона. Залпом осушил содержимое рюмки и тут же отправил в рот и лимон.
Где-то в квартире заверещал телефон, но Шейх не торопился подниматься со стула. Приятное тепло разлилось по всему организму, и все проблемы минувшего дня как-то сами собой отступили на второй план.
Телефон продолжал звонить. Шейх пригладил рукой мокрые волосы и поднялся из-за стола. Пока он неспешно шествовал из кухни в гостиную, аппарат на тумбочке рядом с телевизором успел смолкнуть. Шейх небрежно махнул рукой. Кому нужно, перезвонит еще раз. И как гласит известная народная мудрость: «Кто понял жизнь, тот не спешит». Шейх, в принципе, ни в чем не выносил суеты. Ей он предпочитал степенность и размеренность.
Взяв в руки пульт дистанционного управления, вор в законе плавно опустился в низкое удобное кресло. Вытянул вперед босые ноги и только после этого нажал на пульте одну из кнопок.
Экран осветился и представил на обозрение Шейху одну из интеллектуально-развлекательных передач сомнительного качества. Он переключил канал и наткнулся на выпуск новостей. Поморщился. Палец потянулся к следующей кнопке, но неожиданно замер на полпути. На экране телевизора появилось лицо Пилота. Шейх мгновенно напрягся и машинально прибавил звук.
«…В определенных кругах уже поговаривают, что убийство Герасимова может привлечь к Новоречинску небывалый интерес со стороны столичного криминалитета. Бизнесмен из Москвы был застрелен неизвестным киллером, переодетым в медицинский халат в первой клинической больнице города Новоречинска, куда он угодил после первого совершенного на него покушения, произошедшего сразу же, как только Герасимов сошел с поезда „Москва — Новоречинск“ и ступил на перрон вышеназванного города…
Сейчас операторы показывают нам кадры пятилетней давности, когда Герасимов впервые после двадцатилетнего перерыва появился в своем родном городе. Итак, наши комментарии.
Предприниматель из Москвы, Николай Герасимов, уроженец Новоречинска. Герасимов достиг в бизнесе небывалых для новоречинцев высот. Последние пять лет он входил в сотню самых богатых людей столицы. По непроверенным данным, бизнесмен имел отношение к криминальным структурам, где он был также известен под кличкой Пилот. Поговаривали, что в Новоречинск Герасимов приехал, чтобы участвовать в разборках местных криминальных группировок… Правда это или нет, судить вам…»
Телефон на тумбочке у Шейха зазвонил опять. Теперь он резко подался вперед и практически сорвал трубку с аппарата.
— Телевизор смотрел? — без всяких приветствий поинтересовался Альбатрос.
— Сейчас смотрю.
— Понятно. — Альбатрос выдержал паузу. — Завтра в девять утра жду тебя у себя. Остальные тоже будут. И не опаздывай, Шейх.
Последнее предупреждение было совершенно напрасным. Будучи человеком до крайности пунктуальным, он никогда за свою жизнь не опоздал ни на одну встречу.
1994 год. Москва Приговор
Гнетущее молчание становилось невыносимым, но никто не торопился его нарушать. В руках у каждого из воров в законе было по опустевшей рюмке, и они все еще перекатывали их между пальцев. Формально Пилот уже был помянут. Но только формально. Альбатрос распорядился, чтобы тело товарища было выслано из Новоречинска в Москву, где оно и будет предано земле. Только после этого в «Короне» состоятся официальные поминки, куда стекутся законники со всей России. Но один вопрос требовал немедленного решения, и потому Альбатрос собрал сегодня своих ближайших приспешников.
Помимо его самого, Шейха, Канта, Лешего и Республиканца, в кабинете Альбатроса присутствовал еще один человек. Несмотря на свое высокое положение в московских кругах, он занимал весьма скромное место на диванчике неподалеку от входной двери и чувствовал себя слегка неуютно в этом криминальном обществе. Генерал столичного РУБОПа Игорь Самсонов вот уже более десяти лет поддерживал тесные отношения с ворами в законе. С тех самых пор, когда еще был в чине майора. Альбатрос практически считал его своим человеком и мог говорить о многих вещах в присутствии Самсонова не стесняясь. То же самое было и сегодня.
Шейх первым поставил рюмку на стол. Его высокий лоб пересекла глубокая поперечная морщина.
— Жаль, конечно, Пилота, — сказал он, извлекая из нагрудного кармана пиджака сигару и откусывая ее кончик. — Не за себя пострадал. За общее дело и… по нашей с вами совместной глупости. Но прежде, чем решать вопрос по Кулагину, я думаю, мы должны обсудить еще кое-что. Бизнес. Общий бизнес, ставить который под угрозу мы просто не имеем права. — Никто не спешил перебивать Шейха с целью вставить свое собственное словечко, и потому он продолжил: — В последнее время Пилот занимался поставкой оружия и курировал северо-западные районы. С районами, я полагаю, проблем не будет… С этой миссией вполне справится Михалыч. Он давно в теме, работал с Пилотом в паре, да и вообще он башковитый. С понятиями. А вот что касается оружия… Мы не можем сейчас взять и заморозить это дело. Слишком много поставлено на карту. Нас просто не поймут…
