Сергей Самаров - Дао воина

Луспекаев повторил удар подполковника со старанием, но при этом умышленно слегка перестарался, поскольку под лицом его противника оказался камень. Боевик замолк надолго. Но если Сохно у своего противника ничего не нашел, то лейтенант вытащил из бортового кармана своего подопечного коротковолновое переговорное устройство и протянул подполковнику.

– Есть!

Сохно тут же включил устройство на прием, чтобы слышать разговоры противника.

– Я «Четвертый»… Я «Четвертый»… «Шестой», куда ты, мать твою, подевался…

– Да, иду… Иду я… Я «Шестой»… Ты бы помог мины тащить, потом возникал… Ящик не бутылка, за пазуху не засунешь… У тебя есть, кому встретить?

– Сил, что ли, нет?

– Не те уже силы, что были… Плечо сломанное болит… Я с третьего этажа на это плечо падал… В другом кармане бутылка была, я на нее падал… И на плечо перевернулся, чтоб не разбить…

– Десять раз уже рассказывал… Хватит… Посылаю парня… Не подстрели. «Второго» не видел?

– Они с напарником понизу идут. У него позиция внизу. «Второй», слышишь?

«Второй» не отозвался.

– Из зоны связи вышел… «Переговорки» китайские… Выбросить не жалко…

– Значит, «Второй» – это теперь мы… – Сохно кивнул, и Луспекаев за шиворот поднял окровавленную голову боевика так, чтобы тот посмотрел на подполковника, которого только что пытался зарубить лопаткой.

– «Второй», скажи-ка мне, друг дорогой, сколько всего подготовлено позиций, с которых будет вестись обстрел села?

Боевик открыл глаза и посмотрел на подполковника с усмешкой, сплюнул в сторону кровь:

– А ты допроси меня… По всем правилам… Спецназ ГРУ умеет допрашивать…

– Придется… – ответно усмехнулся Сохно и вытащил из-за спины тяжелый боевой нож. – Если сомневаешься, я готов тебе доказать, что допрашивать я умею…

Подбежали еще двое «краповых», не успевшие поучаствовать в краткосрочной схватке. Оба остановились в позах, подразумевающих быстрый последующий рывок для атаки.

– В наших, значит, стрелять собрались…

– Наших, значит, лопатками порубали…

Два голоса прозвучали так мрачно, что у любого дрогнуло бы что-то в душе. Но Сохно, внимательно наблюдавший за глазами лже-«дракона», не заметил в них ничего, кроме насмешки. Парень «тертый», руки в татуировках. Не в цветных, как у нынешней молодежи, а в настоящих, «зоновских». И линия допроса выстроилась сама собой.

«Краповые» дружно шагнули вперед, и одновременно каждому из лже-«драконов» досталось по доброму пинку под ребра. В ответ не прозвучало ни звука. Парни умеют терпеть боль.

– Это только начало…

Следующие два удара пришлись в лица. И опять в ответ даже стона не раздалось, даже мат из окровавленных ртов не вырвался.

– Охранение! – дал команду Сохно, пресекая возникновение возможного эксцесса, способного испортить картину и лишить отряд Клишина таких ценных свидетелей. И подошедшие «краповые» поняли его с одного слова. Один шагнул вперед, второй вернулся по тропе к повороту, чтобы контролировать возможный подход других лже-«драконов».

Сам же подполковник, воткнув нож в землю, быстро связал своего пленника тонким, но прочным шнуром, а лейтенант Луспекаев так же быстро справился со вторым.

– Переверни его… – скомандовал Сохно. – Я люблю таким крутым ребятам в лицо смотреть…

Луспекаев выполнил команду и встал рядом. И тоже не удержался от доброго пинка, крушащего ребра. Чтобы пленник был сговорчивее. Тем временем Сохно подошел ближе и с усмешкой произнес:

– Говоришь, «зоны» не боишься, как и пыток…

– Я-то?.. Это правильно… Я уже ничего не боюсь… Ни «зоны», ни пыток… И «зону», было дело, прошел. И пытки, еще до «зоны»…

– И где же тебя пытали?

Лже-«дракон» довольно усмехнулся.

– Старая история. Афган… Плен… Пальцы на руках и на ногах ломали, шкуру местами сдирали, как со скотины…

– Как выкрутился?

– Освободили… Свои отбили… ДШБ[29] в кишлак вошел, а «духи» меня в зиндане[30] оставили… Оттуда и вытащили…

– Повезло тебе…

– Ага… Может, и здесь повезет. Я по жизни везунчик…

– Я, если на то пошло, тоже… Меня «духи» на склоне горы распяли… Там, где наши в атаку должны были идти… Трое суток на ночном морозе и на дневном солнце… Без капли воды… – вздохнул, вспомнив, Сохно.

– И как? – лже-«дракон» проявил интерес.

– А мой командир группу провел не снизу, а по вершине, как альпинист… Двое суток карабкались, чтобы до позиции добраться. И с другой стороны ударил… Так и отбил…[31]

– Хороший командир… Своего не бросил… – согласился лже-«дракон».

Он легко вступил в разговор, понимая, что этим оттягивает неприятный момент допроса. Да и надежда появилась, что схожесть судьбы заставит подполковника быть помягче.

– Хороший командир, – кивнул Сохно. – Очень хороший. Его операции вошли в классические учебники, по которым сейчас обучают курсантов. Он и сейчас здесь, твоих друзей подпирает. И подопрет, будь уверен. И никто тебя уже не выручит. Не до того будет. И командир твой на звание «хорошего» не тянет. Отбивать не полезет… И просто потому, что ты ему уже не нужен. И ситуация, сам понимаешь… Ему не до того будет. Это я тебе могу твердо пообещать. Не надейся…

– Тогда – убивай… – усмехнулся лже-«дракон». Так усмехнулся и плечами передернул, несмотря на связанные за спиной руки, что стало ясно, что он равнодушно относится к смерти.

– Шалишь… И не собираюсь… – улыбнулся Сохно. – Тебе еще долго жить за «колючкой». На пожизненное ты не тянешь, а вот лет на десять-двенадцать отправишься. Как там, нравится?

– Нормально… Можно прожить, если за себя постоять умеешь… Не пропаду…

– Пропадешь! – улыбка с лица подполковника сошла мгновенно. И голос стал жестким, холодным, и в глазах лед появился.

– Ты уверен?

В глазах лже-«дракона» мелькнул опасливый огонек. Он еще не понял, что надумал этот подполковник, но слишком уж он уверенно держится.

– Разговор такой… Или переходим на откровенность, или я тебя кастрирую. Что такому на «зоне» обещают – сам понимаешь… За двенадцать-то лет…

Лже-«дракон» закрыл глаза и то ли застонал, то ли зарычал, как зверь. Значит, Сохно повел допрос правильно.

– Я такой язык не понимаю… – Сохно начал торопить события, потому что времени на раздумья в их ситуации отпущено мало. – Будем говорить или я приступаю?

Лже-«дракон» так и не открыл глаза.

– Лейтенант, снимай с него штаны…

Луспекаев коротко хохотнул и ножом поддел брючный ремень боевика. Хорошая кожа ремня лопнула под острым лезвием.

– Посадите меня… – хрипло выдавил из себя лже-«дракон».

– Сидячего оперировать неудобно… – покачал головой Сохно. – Или ты говорить надумал?

– Говорить…

– Вот и отлично…

Сохно включил «подснежник», отключенный перед началом схватки, и вызвал Согрина:

– «Рапсодия», я – «Бандит». Слышишь?

– Я – «Рапсодия». Слушаю тебя…

– У нас два пленных лже-«дракона». Веду допрос. С выходом на позицию задерживаюсь. Подстрахуйтесь своими силами.

– Понял.

– Я – «Друг»… Не упусти их, «Бандит». Это вопрос чести всех «драконов». И не прибей сгоряча… Они очень нужны живыми… Очень нужны…

– Я постараюсь. Мы постараемся… Есть сообщение. Кто-то из лже-«драконов» тащит ящик с минами и очень устал. У него сломанное плечо болит. С третьего этажа мудак падал… Ему навстречу выслали парня в подмогу. Подозреваю, что идет с вашей стороны. Перехватите мины…

– Я «Рапсодия». Понял. Постараемся. «Драконы», все слышат?

– Понятно…

– Смотрим…

– Если с нашей стороны, то не пройдет…

– Все. Я работаю. Конец связи… «Подснежник» не выключаю…

– Конец связи… – подтвердил Согрин.

Сохно повернулся к пленнику, которого Луспекаев посадил спиной к поваленному стволу молоденькой пересохшей сосны.

– Итак, я повторяю вопрос, который уже задавал…

– Люблю, когда все вопросы решаются быстро, – улыбнулся Пулат, выйдя из старенькой «Мазды» чеченцев, и увидел, что вдалеке, стоя на крыльце, его встречают Сохатый, Ангел и Доктор Смерть. Народу в аэропорту много, но не заметить Доктора Смерть даже в толпе невозможно – слишком колоритная внешность, благодаря длинным волосам и бороде, да и возвышается он над другими на целую голову. Со стороны посмотреть – взрослый человек в толпе детей.

В такой компании можно повоевать в свое удовольствие и добиться того, чего невозможно было бы добиться, работая лишь вдвоем с Сохатым, даже учитывая индивидуальную подготовку и опыт самого Пулата и Дым Дымыча. Так получилось, что чеченцы собственными стараниями подготовили себе ловушку, не имея достаточно времени на тщательную проверку кандидатов в наемники. Впрочем, и проверка ничего бы не дала, поскольку никто из них не афиширует своей работы в Интерполе и имеет почти официальное прикрытие.

– А как у нас обстоит дело с билетами? Я не люблю ночевать в аэропортах…