Сергей Алтынов - Ангелы во брони
– Пожалуй. Но мы не будем отступать! – Руслан как ни в чем не бывало подмигнул Кате и девочке. – В компьютере твоего бати скорее всего банковские счета и еще… кое-какое наследство! Заберем его, отсидимся за границей, потом… Видно будет, кто, чего и где возглавит.
Машина неслась к Москве на средней скорости. Привлекать к себе лишнее внимание милиции Руслан не хотел.
Вот и разошлись, что называется, как в море корабли. Но что еще мог сделать Водорезов? Таким ситуациям в военных училищах и учебных центрах не учат. Когда Руслан уехал, Максим молча пожал командиру руку. Что ни говори, но из неволи без Руслана Максиму было не вырваться… На войне в Закавказье всякое бывало. Приходилось и отступать, и под огонь собственных батарей попадать. Группу Водорезова выручало то, что Николай сам по образованию офицер-артиллерист (Тульское артиллерийское, но факультет ВДВ!), поэтому был неплохим арткорректировщиком и всегда держал связь с командирами расчетов. А вот другой разведгруппе не повезло, корректировщика у них не было, возвращались с задания и попали под огонь собственной артиллерии. Почти вся группа из восьми человек полегла. Бывало, что под удары своей же авиации попадали. Несколько групп вэвэшников (войск МВД) потери от таких ударов понесли оттого, что радиочастоты у армейцев и МВД были разные, согласованность от этого неважная. Опять же из-за этих самых частот как-то и Водорезов с Максимом угодили под огонь своих. Шли с задания, причем были уже в глубоком тылу у своих, от этого шли без особой маскировки и лишних мер осторожности. И вышли на позицию, которую занимало спецподразделение службы исполнения наказаний, в функции которого входила охрана тыла. О появлении группы Водорезова «тюремщиков» не предупредили, и те, не вступая в лишние переговоры, открыли по десантникам огонь. Из двух пулеметов. По счастью, для начала поверх голов. Десантники ответили… Опять же по счастью, у «тюремщиков» командир оказался толковый, и у Водорезова с соображением и глоткой все было в порядке. Сумели командиры перекричать своих подчиненных, прекратилась стрельба. Хорошо хоть раненых не было, но многие тогда на «своих» сильную обиду затаили. Мало того, что «чехи» десантуру валят, в плен не берут, так еще и в спину, хуже, считай, чем пресловутые полумифические заградотряды… И еще был такой случай – Водорезов и команда шли разведдозором, обеспечивая таким образом предстоящее наступление двух штурмовых батальонов – ВДВ и морской пехоты. Возле одной деревни столкнулись с «чехами». Короткий бой, и обе группы отступают. У Водорезова двое раненых, причем один тяжело. До своих близко, однако пока шли, вновь на «чехов» напоролись. Только те «чехи» сами раненого тащили, и с боезапасом у них явный напряг был. Столкнулись почти лоб в лоб, и каким-то чудом огонь первыми ни «чехи», ни десантники не открыли. Ну а дальше чуть ли не на языке жестов объяснились друг с другом – проходите, дескать, не тронем и в спину не выстрелим. И сумели именно таким образом разойтись… А позже тяжелораненого лейтенанта не могли двое суток вертолетом в госпиталь отправить, он из-за этого чуть руки не лишился. Так что война на все горазда – свой чужим становиться, а враг иной раз нежданную от него доброту проявит… Получается, что сегодня у Водорезова и его лучшего бойца гвардии рядового Богданова именно такая ситуация. Где свои, где чужие – разобрать сложно… Но разобраться придется.
– Ну вот, теперь звоним в прокуратуру? Так, Максим? – спросила Люба.
Сейчас она выглядела не пышной блондинкой «а-ля Анна-Николь Смит», а старшим следователем по особо важным делам.
– Так, – кивнул Богданов и взял протянутый Любой телефон.
Часть третья
В своих не стрелял
1
Генерал МВД переглянулся с представителями Генпрокуратуры и Следственного комитета.
– Ну вот, Богданов не только вышел на связь, но еще и пообещал лично посетить нас, – сообщил прокурорский работник, кивнув на телефон.
– И что? – уточнил генерал.
– Мы готовы его принять, – ответил прокурорский. – И, разумеется, допросить по всей форме…
– А где второй? Кизил? – спросил генерал.
– Пока ничего не известно, – покачал головой флегматичного вида следователь комитета. – Взрывы спровоцировали столь сильное выгорание помещения, что эксперты затрудняются сказать что-либо определенно. Несколько обгоревших трупов, точнее, останков… Более ничего.
– Богданов жив, а семейство Мятликовых-Каляевых сгорело? Сам Каляев мертв, Сторожев, он же Угорь, мертв… Какой смысл допрашивать Богданова? Он беглый преступник, и для начала его нужно взять под стражу, – довольно категорично заявил милицейский генерал.
Следователь и прокурор не нашлись с ответом. Генерал повернулся к находившимся здесь же, в кабинете, полковнику Яковлеву и майору Воробьеву.
– Богданова необходимо задержать и препроводить в СИЗО, – сказал им генерал. – Иных вариантов не вижу. Не исключено, что он взорвал коттедж и убил находившихся там родственников Каляева. Это не первое его тяжкое преступление… Куда вы, полковник?
Милицейский генерал окликнул направившегося к дверям и не проронившего ни слова полковника Яковлева.
– На пенсию, – не замедлив шага, ответил полковник.
Спускаясь по лестнице к проходной главного управления, Юрий Сергеевич остановился, достал из кармана таблетку от сердечных болей. Вот уже более года он вынужден был принимать лекарства и, по возможности, соблюдать режим. А такая возможность была не всегда.
Если Руслан жив, она должна найти его. Найти и встретиться. Пусть их убьют, но непременно вместе и не за просто так. Руслан свою жизнь отдаст дорого. А ее, Карины, еще дороже. Руслан не может просто так исчезнуть, испариться из ее жизни. Он назвал Карине несколько адресов, и она их запомнила. Не исключено, что сейчас Руслан находится по одному из них. Жаль, нельзя больше звонить, менты запеленгуют и тут же найдут ее… По какому адресу может быть Руслан? Если… Нет, никаких если, действовать только наверняка! Она зашла в интернет-кафе, посмотрела последние новости. Из всех происшествий самым громким был взрыв коттеджа в элитном поселке Пироговка. И еще смерть генерала ФСБ Каляева… Вот здесь надо остановиться! Что говорил Руслан? Адрес – Москва, центр, улица… квартира… принадлежит Каляевым. А если Руслан сейчас именно вот по этому адресу? Москва, центр, улица… Не так уж далеко от интернет-кафе… Поэтому Карина немедленно поедет туда, в любом случае ей необходимо что-то делать, а это единственное решение. Карина привыкла действовать.
– Я работал на органы безопасности. Без званий, чинов и наград… Единственное, в чем мне оказали помощь, – это сумели найти хороших продюсеров, и я смог реализовать свой музыкальный потенциал… Если вы меня отпустите, я дам вам очень-очень ценный совет.
– Очень-очень? – переспросил Туба Водорезов.
– Очень-очень, – кивнул Туб. – Похороните вы все это дело… Особенно его! – кивнул певец в сторону Максима. – Хорошо бы сделать так, чтобы он сгорел вместе с коттеджем.
– Поздно, – отозвался Максим. – Я ведь уже позвонил в прокуратуру.
– Это очень плохо… Ладно, последнее слово, дорогие товарищи! Но только с условием, что отпустите.
– Отпустим, – вставила и свое слово Люба. – Вот только пугать не надо… Угорь с господином Каляевым всех пугали и где теперь?
– Бывает, – вздохнул Миша Туб. – Так вот… Если вы нашли лабораторию Угря (а вы ее, судя по всему, нашли), то уничтожьте ее. Сами, без всех этих следователей-дознавателей. Ну и… Желательно, чтобы это уничтожение не прошло мимо средств массовой информации.
– Ну ты и сказанул… Миша Туб! Да тут штурмовая команда нужна, я ведь в самом деле был на этой базе-лаборатории, – усмехнулся в ответ Водорезов. – Нам вдвоем не по зубам, Миша. Или ты с нами?
– Нет, я не с вами, я теперь сам по себе, – покачал головой певец. – А лабораторию нужно уничтожить. На ней сошлись интересы слишком многих… сильных мира сего, – медленно подобрал нужное определение Туб. – А на нет – суда нет. НА НЕТ – СУДА НЕТ!
– Мы как раз хотели, чтобы суд был, – отозвалась Люба.
– Как знаете, я свое слово сказал… Могу быть свободным?
– Конечно, – кивнул Николай.
Спустя час, вопреки советам Миши Туба, все трое были в стенах следственного управления. Следователь, представившийся Рустамом Муратовичем, оказался классическим флегматиком. Лишних вопросов не задавал, слушал молча, не выражая никаких эмоций.
– Значит, Богданов был, что называется, подставлен, потому что собрал разоблачительные материалы об этом так называемом «Долгострое»?
– Да, – кивнул Максим. – Здесь многое…
– Но все это требует проверки, – сказал Рустам Муратович, мельком взглянув на «досье», представленное Максимом.
– Так проверяйте! Нужно немедленно ехать в «Долгострой»! Брать его приступом, штурмом! – вставил Николай. – Иначе склад и лабораторию переведут в другое место.
