Кирилл Казанцев - Грязный спорт
– Слили? – раздался голос справа от Баркетова.
Максим повернул голову. Рядом с ним стоял Росляков и тоже наблюдал за тем, как игроки гостевой команды поздравляли друг друга с победой.
– Слили, – Баркетов опустился на стул. Придвинул к себе кружку с пивом и сделал большой глоток. – Я знал, что сольют, но до последней секунды надеялся… Глупо, конечно.
– Глупо, – согласился Росляков и тоже сел. – Трофимов не стал бы рисковать жизнью своей супруги.
– Вам это известно? – удивился Максим.
– И это, и многое другое, – сотрудник Роскомспорта поочередно уперся взглядом сначала в Баркетова, потом в Свантуша. Ребята определенно созрели для разговора и запираться уже не станут. – Не стоило вам связываться с Никоновым. Даже если представить дело, как применение оружия в целях самообороны… Все равно не стоило.
Баркетов побледнел. Росляков сделал вид, что не заметил этого. Поднял руку, привлекая внимание официанта. Матч на экране сменился рекламной заставкой. Если кто-то из корреспондентов и изъявил желание пообщаться с игроками, транслировать интервью в прямом эфире не собирались.
– Но давайте для начала черканем немного конкретики, – Росляков заказал себе кофе. – Рассказывайте, ребята. Внятно и по порядку. Кстати, а что с Ключевским?
– Он ранен, – Баркетов взял инициативу на себя. Свантуш, втянув голову в плечи, с отсутствующим выражением на лице потягивал пиво. – Вы не ошиблись. У нас действительно вышла стычка с Никоновым и его приятелем. Мы хотели выяснить, кто стоит за смертью Осина.
– Выяснили?
– Да. Никонов признал, что это его рук дело. Но он был всего лишь исполнителем. Имя заказчика нам узнать не удалось.
– А что насчет Агафонова? – спросил Росляков.
– Про него разговора не было. Ни с нашей стороны, ни со стороны Никонова.
– Понятно, – сотрудник Роскомспорта достал диктофон и положил его на стол между своим левым локтем и локтем Максима. – Оставим Никонова. Меня эта история в «Камелоте» волнует меньше всего. Расскажите мне о своих договоренностях с Агафоновым.
Росляков включил диктофон. На некоторое время за столиком возникла напряженная тишина. Баркетов растерялся, не зная, с чего начать. Ему пришел на помощь Свантуш.
– А какие могли быть договоренности? – Он придвинулся поближе. – За каждую слитую игру – деньги. Агафонов получал их от Никонова, а потом расплачивался с нами. Сливали не так уж часто. Чисел сейчас не вспомню, но грубо скажем… Пару раз в месяц.
– Кто был в доле? Только вы четверо? Я имею в виду вас двоих, Ключевского и погибшего Осина.
– Да, – подтвердил Баркетов. – Только мы четверо. Больше никто в команде об этом не знал. Догадываться, может быть, и догадывались. Кто их знает?.. Но доказательств не было, а следовательно, не было и открытых претензий…
– Какую роль во всем этом играл Денисов?
– Никакой.
– А кто-нибудь из административного руководства клуба?
Вопрос насторожил Максима. Вернее, не сам вопрос, а та интонация, с которой он был задан. У Рослякова явно была какая-то информация на этот счет, но делиться ею он пока не собирался.
– Если кто-то что-то и знал, – с расстановкой произнес Баркетов, – нам об этом ничего не известно.
Росляков сделал глоток кофе.
– Игра в день смерти Олега Осина должна была быть слита? – Он говорил полувопросительно и в то же время полуутвердительно.
– Да.
– Но вы ее не слили?
– Нет.
– Почему?
– Олег не захотел… – Воспоминания о том дне заставили Баркетова нахмуриться. – Он сказал, что никогда больше не будет играть по подсказке Агафонова.
– Агафонов об этом знал?
– Естественно. Олег открыто поставил его в известность. Они поругались, но Оса от своего не отступился. Мы его поддержали. А на следующий день… Впрочем, про катастрофу вы уже знаете, – Баркетов наморщил лоб. – Так же, как и о том, что она была не случайной. Олега убили.
– Что было потом? – Росляков продолжал задавать вопросы. – Когда подошла следующая подставная игра?
По губам Максима скользнула ядовитая усмешка. Он отхлебнул пива и сдвинул кружку на дальний край стола.
– Агафонов обратился к нам как ни в чем не бывало. Словно и не было истории с гибелью Осина. А ведь именно в тот день свитер Олега торжественно подняли под своды арены. Номер шестьдесят шесть был закреплен за ним посмертно. На века. А Агафонов… Сука!
– Давайте без эмоций, – Росляков постучал согнутым указательным пальцем по корпусу диктофона. – Что сказал Агафонов?
– Сказал, что мы должны слить игру. Деньги поставлены немалые, чтобы перекрыть прошлый просчет. Обещал заплатить нам троим по двойному тарифу…
– Мне не обещал, – ввернул Свантуш.
– Значит, только мне и Ключевскому, – продолжил Баркетов. – Поставил нам в центр Вартека. Это должно было облегчить задачу и вызвать меньше подозрений. Центр из Вартека никакой… – Максим помолчал секунду-другую. – Но мы все равно эту игру выиграли. В память об Олеге.
– И назло Агафонову?
– Можно и так сказать.
– И на этот раз он предупрежден не был? Я правильно понял? Черканем здесь немного конкретики.
– Да, – Баркетов скривил губы в улыбке. – Мы не стали ему ничего говорить. Просто выиграли, и все. Может, это и вызвало у него сердечный приступ… Хотя вы упоминали что-то о транквилизаторах…
– Об этом потом, – отмахнулся Росляков. – Что дальше?
– А дальше вы и сами все знаете. На место Агафонова пришел Трофимов, принялся перекраивать и команду, и прежнюю модель игры. Он собирался создать все четыре равноценные пятерки. Исключительно атакующие. Убрал из состава Ярика, – Баркетов качнул головой в направлении Свантуша; чех быстро кивнул, соглашаясь со сказанным. – Но ничего больше он сделать не успел. Его приперли к стенке известным вам образом. Итог мы только что видели на экране. Игра с «Кристаллом» оказалась слитой.
– Почему вы были не там? – Росляков неопределенно мотнул головой, но Максим сразу понял, что имеет в виду сотрудник Роскомспорта.
– Я ушел из команды.
– Из-за этого?
– Да. Трофимов предложил мне вернуться к прежнему, но я отказался. В настоящий момент готовятся документы по расторжению контракта.
Росляков выключил диктофон и убрал его в карман. Неторопливо допил кофе, размышляя о чем-то своем. И Баркетов, и Свантуш сидели молча.
– У меня есть к вам предложение, – сотрудник Роскомспорта устремил взгляд поверх голов собеседников. – Я не буду поднимать вопрос о том, кто убил Никонова и Динарова в «Камелоте», а вы поможете мне прижать Трофимова.
– Что значит «прижать»? – насторожился Свантуш.
– А то и значит. Давайте черканем немного конкретики. Мне известно, с кем встречался Игнат Артемьевич накануне слитой игры. Но я не знаю, кто стоит в данной организации еще выше. Подозреваю, но не знаю наверняка. Уничтожить гидру возможно, лишь отрубив ей голову. Однако я вынужден действовать в рамках закона. В отличие от вас, ребята… – Росляков выдержал паузу. – Вы вдвоем отправитесь к Трофимову и заставите его поехать на встречу с этим неизвестным лицом. С самым главным, а не с тем, с кем он разговаривал в прошлый раз. Пусть выторгует себе такое условие. Вручите ему диктофон… После этого мы сядем Трофимову на хвост и таким образом не только отыщем интересующую нас гидру, но и достанем необходимые улики.
– Этот «кто-то» очень высокопоставленный? – уточнил Баркетов. – Тот, кого вы подозреваете?
– Да. Очень.
– А кто под ним? Кто тот человек, с кем встречался Трофимов? Мы можем узнать его имя? – Видя, что Росляков колеблется с ответом, Максим усмехнулся: – Да бросьте вы! Мы же теперь в одной упряжке.
– Хорошо, – сдался Росляков. – Это Рубаев, вице-президент клуба «Стальные Беркуты».
– Рубаев! – на выдохе откликнулся Баркетов. – Вот сука!
– Курва! – поддержал товарища Свантуш.
– Так вы беретесь помочь мне?
Росляков, не дожидаясь официанта, расчехлил портмоне и положил на стол сторублевую купюру.
– Он не согласится, – сказал чех, слизнув с губ пивную пену.
– Трофимов?
– Да.
– Так в том-то все и дело, – сотрудник Роскомспорта улыбнулся одними уголками губ. – Вам нужно его убедить. А уж как вы добьетесь положительного результата, меня не волнует. Проявите характер, парни.
Намек был слишком прозрачным, чтобы бывшие игроки «Стальных Беркутов» не сумели его понять. Баркетов нахмурился, но уже через секунду его лицо разгладилось. Какого черта? Ему вполне по силам сделать это. Разве он не стремился к тому, чтобы справедливость восторжествовала?
– Согласен.
Максим протянул раскрытую ладонь Рослякову, и мужчины обменялись крепким рукопожатием. После секундного колебания то же проделал и Свантуш. Баркетов невольно обратил внимание на следы от наручников на запястьях Алексея. Во время их прошлой встречи этих следов не было.
Чех допил пиво, расплатился, и все трое одновременно поднялись. Росляков молча передал Баркетову диктофон. Не тот, которым пользовался сам, а другой.
