Ли Чайлд - Джек Ричер, или Похититель
Глава 42
Через десять минут Ди Мария Грациано вернулась домой. Захрипел домофон: она просила, чтобы ей помогли донести покупки до квартиры. Ричер спустился с четвертого этажа и поднял сумки наверх. Ди Мария принялась хозяйничать в кухне. Она купила много супа, желе, болеутоляющие и антисептические кремы.
– Мы слышали, что какая-то женщина посетила Кейт Лейн в Хэмптонсе.
Ди Мария не ответила.
– Это были вы? – спросил Ричер.
– Сначала я пошла в «Дакоту», – ответила Ди Мария. – Однако портье сказал, что они уехали.
– И тогда вы отправились туда.
– Два дня спустя. Мы подумали, что нужно это сделать. День получился долгий и тяжелый. Пришлось потратить много денег.
– Вы хотели предупредить преемницу Энни Лейн.
– Мы решили рассказать ей, на что способен ее муж.
– Как она отреагировала?
– Она меня выслушала. Мы прогулялись по пляжу, и она выслушала все, что я ей рассказала.
– Как она отреагировала?
– Она слушала молча, ничем не выдавая своих чувств.
– Вы были достаточно убедительны?
– Я сказала, что у нас нет доказательств. И добавила, что сомнений у нас тоже нет.
– И она так ничего и не сказала?
– Только слушала, не прерывая.
– А о своем брате вы рассказали?
– Это было частью всей истории. Она слушала и молчала. Эта женщина красива и богата. Такие люди отличаются от нас. Если что-то происходит не с ними, значит, этого не происходит вообще.
– Что случилось с вашим мужем?
– С Винни? С Винни случился Ирак. Он напоролся на мину.
– Я сожалею.
– Мне сказали, что он погиб мгновенно. Но они всегда так говорят.
– Иногда это правда.
– Надеюсь. Хотя бы на этот раз.
– Он был строевым военным или работал по контракту?
– Винни? Он служил в регулярных войсках. Винни всегда ненавидел контрактников.
Ричер оставил Ди Марию на кухне и вернулся в гостиную. Голова Хобарта была откинута назад, губы подергивались. Худое горло бугрилось от выступивших сосудов. Истощенный торс казался слишком длинным по контрасту с обрубками рук и ног.
– Вам что-нибудь нужно? – спросил Ричер.
– Глупый вопрос, – отозвался Хобарт.
– Что означает для вас тройка треф?
– Найт.
– Почему?
– Три было его счастливым числом. А Трефа – его прозвище среди морских пехотинцев. Найт Трефа – так его называли в те дни.
– Он оставил на теле Энни Лейн игральную карту. Тройку треф.
– В самом деле? Он рассказывал мне об этом. Я ему не поверил. Мне показалось, что он приукрасил свой рассказ. Как в книге или в кино.
Ричер промолчал.
– Мне нужно в туалет, – сказал Хобарт. – Позовите Ди.
– Это сделаю я, – ответил Ричер. – Дадим Ди передохнуть.
Он подошел к Хобарту и взял его на руки. Хобарт оказался удивительно легким, не больше ста фунтов. В нем почти ничего не осталось.
Ричер отнес Хобарта в ванную. Он держал его вертикально, придерживая одной рукой, как тряпичную куклу, а другой рукой расстегнул ему джинсы и спустил их вниз.
– Вы уже делали это прежде, – заметил Хобарт.
– Я был военным полицейским, – ответил Ричер. – Нет ничего такого, чего бы я не делал прежде.
Ричер принес Хобарта обратно на диван, и Ди Мария снова накормила его супом. И тем же влажным полотенцем вытерла подбородок.
– Я должен задать вам обоим важный вопрос, – сказал Ричер. – Мне необходимо знать, где вы находились и чем занимались в последние четыре дня.
Ди Мария сразу стала отвечать. Ни малейшего обмана, колебаний, фальши или неуверенности. Она говорила немного несвязно, но это делало ее рассказ еще более убедительным. Повествование о четырех днях продолжающегося кошмара. Они начались с пребывания Хобарта в больнице Святого Винсента. Ди Мария отвезла его туда на машине скорой помощи, потому что у него начался тяжелый приступ малярии. Врач принял его на двое суток для лечения внутривенными инъекциями. Большую часть времени Ди Мария провела рядом с братом.
Потом она привезла его домой на такси и на собственной спине притащила на четвертый этаж. С тех пор они находились в квартире вдвоем, ели то, что было запасено на кухне, ничем особенным не занимались и никого не видели – пока Ричер не сломал дверь и не оказался посреди их гостиной.
– Почему вы спрашиваете? – поинтересовался Хобарт.
– Новая миссис Лейн похищена. Вместе с дочерью.
– И вы подумали, что это сделал я?
– Да, такая мысль у нас была.
– Подумайте получше.
– Я уже подумал.
– Да зачем мне это делать?
– Чтобы отомстить. Или из-за денег. Выкуп составил ровно половину суммы, заработанной Лейном в Буркина-Фасо.
– Я бы захотел отобрать все.
– Я тоже.
– Но я бы не стал похищать женщину и ребенка.
– Я тоже.
– Так почему же я вас так заинтересовал?
– Мы получили сведения о вас с Найтом. Нам было известно об увечьях, но подробностей мы не знали. Потом нам рассказали о парне, у которого нет языка. Мы сложили два и два – и получили три. Мы решили, что за этим стоите вы.
– Нет языка? – задумчиво проговорил Хобарт. – Хороший выбор. Я бы сразу согласился. – Потом он добавил: – Но язык обычно отрезают в Южной Америке. В Бразилии, Колумбии, Перу. Может быть, в Сицилии, в Европе. Но не в Африке. Мачете не засунуть в рот. Губы – да. Я такое видел. Или уши. Но не язык.
– Мы приносим свои извинения, – сказала Полинг.
– Ничего страшного, – откликнулся Хобарт. – Никто не пострадал.
– Мы починим дверь.
– Я буду благодарен.
– И мы поможем вам с сестрой, если сможем.
– Я вновь буду вам признателен. Но сначала помогите женщине и ребенку.
– Мы считаем, что уже слишком поздно.
– Не говорите так. Все зависит от того, кто их похитил. Пока есть надежда, есть жизнь. Именно надежда помогла мне продержаться все эти пять тяжелых лет.
Ричер и Полинг оставили Хобарта и Ди Марию на диване, с недоеденной миской супа. Они спустились с четвертого этажа на улицу и остановились в тени замечательного летнего дня. Машины медленно ползли мимо них, периодически кто-то нетерпеливо гудел. Куда-то спешили пешеходы.
– Восемь миллионов историй обнаженного города, – сказал Ричер.
– Мы не продвинулись ни на шаг, – ответила Полинг.
Глава 43
Ричер повел Полинг на север по Хадсон, они пересекли Хьюстон и оказались в квартале, разделяющем Кларксон и Лерой.
– Я думаю, что человек без языка живет где-то поблизости, – сказал Ричер.
– Здесь живет около двадцати тысяч человек, – заметила Полинг.
Ричер промолчал.
– Что теперь? – поинтересовалась Полинг.
– Нам предстоит вернуться на трудный путь. Мы напрасно потратили время и силы. Это полностью моя вина. Я был глуп.
– Почему?
– Вы видели, как одет Хобарт?
– В дешевые новые джинсы и куртку.
– А тот парень, что уезжал в машине с деньгами, был оба раза одет в старые джинсы и куртку. Старые, много раз стиранные, полинявшие и удобные. Человек из России сказал то же самое. И старый китаец. Тот парень, которого я видел, не мог недавно вернуться из Африки или откуда-то еще. Проходит долгое время, прежде чем джинсы и куртка принимают такой вид. Этот парень последние пять лет прожил здесь, регулярно стирая свои вещи, а не сидел в богом забытой тюрьме.
Полинг ничего не ответила.
– Теперь мы можем разделиться, – сказал Ричер. – Вы узнали то, что хотели. Энни Лейн погибла не по вашей вине. Ее убили до того, как вы услышали о ее существовании. Вы можете спокойно спать по ночам.
– Едва ли мой сон станет спокойным. Я по-прежнему не могу добраться до Эдварда Лейна. Показания Хобарта ничего не дают.
– Потому что это лишь повторение чужих слов?
– Иногда и такие показания приносят пользу. Суд мог бы принять к сведению предсмертные слова Найта, ведь перед смертью у него не было причин лгать.
– Так в чем же проблема?
– Не было никакого предсмертного заявления. У нас есть лишь серия случайных фантазий за четырехлетний период. Хобарт выбрал один из возможных вариантов, вот и все. Он откровенно говорит, что они с Найтом большую часть времени плохо понимали, что происходит вокруг. В суде надо мной просто посмеются.
– Но вы ему поверили.
– Целиком и полностью, – сказала Полинг.
– Значит, вы можете этим удовлетвориться. Как и Пэтти Джозеф. Я зайду к ней и расскажу о том, что мы сумели узнать.
– А вас это удовлетворяет?
– Я сказал, что вы можете на этом закончить. Но я буду продолжать. Мои намерения с каждой минутой становятся все серьезнее.
– Я останусь с вами.
– Вам выбирать.
– Знаю. А вы хотите, чтобы я продолжала работать с вами?
Ричер посмотрел на нее и честно ответил:
– Да, хочу.
– Тогда я остаюсь.
– Только не будьте слишком щепетильной. Эту проблему мы не решим в суде, и нам не помогут предсмертные заявления.
– Но как ее можно решить?
– Я пристрелил первого же полковника, с которым поссорился. Пока что Лейн нравится мне гораздо меньше, чем тот полковник. Тот был практически святым по сравнению с Лейном.
