Сергей Соболев - Октановое число крови
— Еще недавно они считались террористами, врагами человечества.
— Но кое с кем пока не удалось договориться, — пропустив его реплику мимо ушей, сказал американец. — Слишком жадны, чересчур много запрашивают. Война для них — способ набить карманы.
— Надо же! А я-то думал, что войны ведутся исключительно по идейным соображениям.
— Ты видел Доху, Козак? — неожиданно спросил Доккинз.
— Вы, должно быть, знаете, сэр, что я эти несколько дней сидел за решеткой.
— На пятачке в несколько десятков квадратных километров этой долбаной пустыни закопаны сотни миллиардов! — Доккинз поднялся, обогнул Ивана, сидящего на диване, подошел к иллюминатору, в который был хорошо виден центр Дохи, подсвеченный прожекторами.
— Вы говорите о тех деньгах, которые инвестированы в местное экономическое чудо? — не оборачиваясь, спросил Иван. — Я правильно понял?
— Надо достаточно громко нашуметь, чтобы стадо инвесторов ринулось отсюда прочь! Катарцы опасаются, что, несмотря на их пожертвования и авторитет в исламском мире, могут найтись люди, которые попытаются причинить им ущерб.
— Кто-то грозит заняться этим?
— Да, есть такие нехорошие парни.
— Ну а при чем тут Фарход и его клан? Они вообще-то в основном завязаны на наркотрафик.
— По сведениям, полученным мною от коллег из Лэнгли, Шерали и близкие к нему полевые командиры, в основном таджики, ощутили себя обделенными.
Их разговор прервал телефонный звонок. Доккинз ответил на вызов, выслушал то, что кто-то ему говорил, бросил пару коротких реплик, после чего дал отбой.
Обернувшись к Козаку, он хрипловатым голосом заядлого курильщика сказал:
— На рассвете полетите в Карачи.
— В Пакистан? — удивился Козак. — Не в Афган?
— А что ты так удивляешься? Змеиное гнездо находится именно там, в Пакистане.
— Детали?
— Они сами забили стрелку. Хотят, чтобы им привезли бабло. Типа аванса. Старшим будет Питер.
— Это тот здоровяк, который меня допрашивал?
— Да. С ним посылаю группу для прикрытия, а также тебя.
— В каком качестве?
— Назовешься их старшему и скажешь, чтобы тебя свели с Фарходом Шерали или с его племянником. Желательно выйти на них напрямую, а они, сволочи, не идут на контакт! Скорее всего, за угрозами, поступающими катарцам, стоят вовсе не таджики. Но они могут знать, откуда это все идет.
— Скажите прямо, существует угроза терактов в Дохе?
— Ты правильно все просек, — процедил американец. — Озвучена даже дата, двадцать пятое июня.
— Опа!
— Осталась всего неделя.
Они вышли на палубу. На кожаном диване, свернувшись калачиком, лежала Джейн. Кто-то прикрыл ее тонкой белой накидкой, подоткнув край, чтобы та не парусила, не унеслась в воды залива. Из-за этой тряпки, смахивающей на простыню, Козаку на миг почудилось, что на диване лежит тело, завернутое в саван. Но уже в следующую секунду Джейн что-то пробормотала и повернулась на другой бок. Накидка соскользнула на палубу и обнажила женское тело, прикрытое лишь двумя крохотными полосками материи.
Яхта дрейфовала в заштилевших водах залива, милях в пяти от берега. Перед глазами людей, находившихся на ней, как на ладони лежал сверкающий аравийский бриллиант, пульсирующий светом, переливающийся разноцветными гранями, — Доха. Иллюминированный город действительно был сказочно красив в это довольно позднее время, если смотреть на него с некоторого отдаления.
Но Иван видел его и другим — с недостроенными высотками, пустынными паркингами, военными базами, находящимися на его окраинах. Эти объекты были недоступны для простых смертных. Там не действовали ни местные, ни американские законы, зато хорошо работали большие деньги.
— Питер! — крикнул рулевому Доккинз. — Вас через три часа ждут на авиабазе, так что давай рули к берегу!
Глава 18
Дверь приемной, где дежурил за своим рабочим терминалом Игорь Зеленский, была прикрыта неплотно. Через щель в кабинет Виктора Михайловича пробивалась дорожка неяркого света. В этом помещении все лампы, как верхние, так и настенные, были погашены. Антонов сделал это, чтобы отдохнули глаза.
Он в который уже раз ощутил, как налились свинцом веки, напиталось тяжестью все тело, и поднялся из кресла. Хозяин кабинета мог позволить себе вздремнуть часик-другой, но предпочел отправиться в ванную комнату. Там Виктор Михайлович умылся холодной водой, намочил короткий ежик волос.
Он вытер бумажным полотенцем лишь руки, лицо оставил мокрым, пересек кабинет, выбрался в предбанник и осведомился:
— Игорь, есть какие-нибудь новости по реакции Катара на нападение на их дипломата?
— На ресурсах самого Катара?
— Да. И на сайте «Аль-Джазиры».
— Кроме того короткого сообщения, которое появилось сегодня в утренних новостях, пока никакой реакции.
— Странно, не так ли?
— Да, странновато. Как будто арабы приберегают эту новость для специального выпуска.
— Или же не хотят привлекать внимание именно к этому происшествию.
— Шеф, я закончил обработку той записи, что транслировалась вчера на хостинге «Аль-Хамра-Ком». Есть парочка интересных моментов. Показать?
— Пойдем в кабинет.
Антонов по обыкновению уселся на край своего письменного стола. Зеленский тоже привычно занял место у другого, рабочего, на котором лежал ноутбук, подсоединенный к плазменному экрану. Войдя в свой раздел, он кликнул по папке с заархивированными видеороликами, выбрал нужный файл и включил воспроизведение.
Этот ролик, транслировавшийся вчера в режиме онлайн на уже известной страничке видеохостинга «Аль-Хамра-Ком», Антонов просмотрел в записи несколько раз. В кадре был мужчина. Он стоял на пустынном паркинге, возле какого-то высотного здания. Оператор снимал его с некоторого расстояния, вероятно, через окно противоположного здания. Центральный район Дохи, квартал высоток, уже возведенных, но еще не сданных в эксплуатацию.
Спустя несколько секунд оператор взял более крупный план. Теперь стало можно разглядеть лицо мужчины. Вне всякого сомнения, это был Козак.
Прошло еще несколько мгновений, и из крутящихся дверей высотки на паркинг вышла женщина, закутанная с головы до пят в черное одеяние. Козак заметил ее, сорвался с места и побежал к ней. Они обнялись. Теперь уже было заметно, что это рослая особа. Она лишь немного ниже Козака, в котором почти сто девяносто сантиметров.
Женщина в парандже прильнула к Козаку. Ее руки обвили его шею.
Антонов проглотил комок, подступивший к горлу. Сутки назад он в компании с Игорем смотрел этот сюжет впервые, в режиме онлайн. Уже тогда в голове у него на какой-то миг всплыла та же самая мысль, что и сейчас. Эта женщина, вышедшая из высотки, к которой бросился Иван, когда заметил ее, — Анна Козакова.
Зеленский поставил изображение на паузу, затем извлек из другой папки вырезанный и обработанный файл. На экране появилось изображение женских рук, обнимающих шею Козака.
— Обрати внимание, шеф! На руках этой женщины нет ни известного нам перстня, ни знаменитых часов!
Антонов досадливо поморщился и заявил:
— Мы ведь обсуждали это, Игорь. Украшения с нее могли снять.
— Они хотят получить в качестве выкупа огромную сумму — сто миллионов долларов. Зачем им дамские побрякушки?
— Может, кто-то из охранников присвоил?
— А вот еще один важный момент! — Игорь вывел на экран другое изображение.
На этом кадре был запечатлен момент, когда Козак, сблизившись с женщиной, отбросил сетку-чачван, скрывающую ее лицо.
Если бы такое произошло в публичном месте и это была бы чужая женщина, то мужчину, совершившего подобный поступок, по местным законам ожидало бы суровое наказание. Но внимание Зеленского к данному эпизоду привлекло вовсе не это обстоятельство, а нечто другое. Лицо этой женщины, как теперь выяснилось, было скрыто не только чачваном, но и помехой, своеобразной маской, поставленной оператором.
Игорь продемонстрировал еще несколько кадров. При внимательном просмотре на всех была видна мозаичная маска.
— Я думаю, они подстраховались, — сказал Игорь. — Не захотели, чтобы при онлайн-трансляции в кадр угодило лицо этой женщины.
— Значит, ты считаешь, что это все же была не Козакова?
— Я в этом почти уверен.
Антонов задумчиво потер подбородок и проговорил:
— Да, странно. Ивана они показали во весь рост, с открытым лицом, а вот женщину зачем-то спрятали под паранджу. Да и на другом ролике, где мы ее увидели впервые, ее лица нам так и не продемонстрировали.
Виктор Михайлович и его помощник многозначительно переглянулись. Игорь, словно угадав мысль шефа, кликнул по папке с заархивированными почтовыми сообщениями.
Вчера, в седьмом часу вечера, спустя короткое время после показа этого ролика, от Анонима пришло письмо на корпоративный адрес фонда. В этом сообщении, отправленном с одноразового ящика, содержались только банковские реквизиты. Больше в нем ничего не было.
