Финальная бойня - Наиль Эдуардович Выборнов
Я снова был в потоке, гнал около восьмидесяти по трассе, стараясь не разгоняться. Машина была устаревшей, ей уже под двадцать лет, да и бензина в баке было немного. Но на двести километров, разделявшие границу зоны отчуждения и Новую Казань, хватило. И должно было хватить добраться до места. Однако ехал я все равно в экономном режиме, хоть при желании и мог выехать в крайнюю полосу и дать газу.
Вокруг снова были люди, и это было непривычно. Краснодар-сити не был таким уж населенным городом, это был именно что курорт и место для отдыха пиджаков. После того как традиционное сельское хозяйство кончилось из-за применения климатического оружия, Кубань перестала быть житницей России. Нет, там до сих пор было много теплиц, которые обслуживались местными жителями, но почти вся продукция шла на внутреннее потребление. И больше на производство синтетических продуктов. Питательные среды, на которых выращивали синтетическое мясо, готовили именно из растений. Правда там в ход шло все, включая ботву и шелуху. Производили крахмал для искусственной гречки и риса, шариков из полимера с углеводами и пищевыми добавками внутри. Очень немногое шло на стол в первозданном виде, и было доступно только пиджакам.
Вокруг были люди. Они ехали на машинах по своим делам, практически не смотрели по сторонам. Все жили в своем ритме. Работа — дом — работа, и тому подобное. На редких выходных выйти куда-нибудь погулять, чаще всего не дальше ближайшего к дому торгово-развлекательному центру.
Мне все это стало непривычно. Сперва курортный город, потом — одиночная камера, а дальше — заброшенная территория, застройка в которой была ещё из старого, двадцатого века. Новые города все были похожи один на другой. Впрочем, наверное, и города, построенные в старые времена, были такими же. За исключением различных архитектурных причуд, вроде Казанского или Московского кремля, наследия совсем уж далёкого прошлого.
Я не жил в их ритме. Я был песчинкой, камнем, выброшенным на обочину, вылетевшим из-под колеса одной из машин.
Я посмотрел на свои руки на руле. Они снова дрожали. По идее это кибернетические протезы, они не должны дрожать, но моё эмоциональное напряжение передавалось на искусственные мышцы, и получалось то, что получалось. Странное дело, наверняка этот феномен толком ещё не изучен, да и не будет никто заниматься подобной ерундой.
Ориентироваться приходилось по навигатору, установленному в бортовой компьютер машины, мой не работал. Я связал мужчину, но оставил дверь в его комнату открытой. Мне не хотелось убивать человека, который просто попался мне под руку. Особенно убивать так: оставаться медленно загибаться от голода. Однако у каждого из нас в голове есть плата, которая позволяет выйти в сеть. Так что он наверняка уже очнулся, вызвал помощь, а машину объявили в розыск.
Но меня пока не беспокоили.
Я повернул в сторону съезда, повинуясь указаниям навигатора, спустился вниз, развернулся и поехал в сторону отметки. До нее оставалось совсем немного.
Черт, неужели я всё-таки добрался? Неужели мне удалось? Я помнил о том, что почти все решалы города получили контракт на мое убийство.
Наемники, бандиты, корпораты, полиция — все против меня. Но я не на знакомых улицах Новой Москвы, где мог затеряться в любой момент. Ситуация совсем другая. И единственные мои союзники — это таинственная группировка хакеров. Люди, которых я не знаю, о мотивах которых ничего не подозреваю. Но им определенно что-то нужно от меня. Но даже представить не могу, что именно.
Впрочем, я уже был в такой ситуации, и мне помогали хакеры. Правда, я даже не знаю, когда было хуже — тогда или сейчас. За моей башкой охотились сразу две крупнейшие корпорации России. Одни хотели сделать из меня пеона, как назывались элитные корпоративные наемники. Обещали жизнь в закрытом городе и все блага, доступные только высшим корпоративным чинам. Взамен надо было всего лишь продать душу дьяволу, подписать кабальный контракт и потом до конца жизни прибирать за корпоратами их дерьмо.
Становление пеоном однозначно лишило бы меня статуса Легенды, который я заслужил кровью и потом. Больше никто не произнес бы мое имя с уважением, никто бы не выпил бы за мое здоровье, а потом за упокой. Все плевались бы при одном моём упоминании, называли бы крысой и предателем. Тех, кто подписался на такое, никто не любит.
Я предпочел остаться соло, наемником, который работает с несколькими решалами и берется за разные дела. Не из-за статуса Легенды, просто так сложились обстоятельства. Князь нашел бы меня даже там. А потом… Потом уже было поздно, отношения оказались окончательно испорчены. Да и…
Нет, это не для меня. Пусть ищут другого дурака.
Кем же ты стал, Женя Петров. Чуть больше года назад ты был обычной корпоративной крысой, работал в офисе и занимался оптовыми поставками водки в магазины. Налаживал контракты, занимался логистикой. Но все изменилось.
Сейчас за моей спиной не меньше двух сотен трупов. А уж про убитых зомби вообще молчу, их даже сосчитать не получится.
Две сотни жизней — это не так много по меркам Новой Москвы. Наверняка счёт Князя перешёл за тысячу, а может быть, и за десятки тысяч. Каждый день в Новой Москве умирает больше народа. И не только от криминальных дел. Паленый алкоголь, болезни, передозы наркотиков, банальные автомобильные аварии. С точки зрения демографии — это ничто.
Зато никто не знает, что на самом деле я Женя Петров. Все кличут меня Молодым. Даже полковник, который лично допрашивал такого опасного преступника, как я, все равно называл меня по позывному, а не по имени. Хотя, вроде бы, обязан был обращаться официально.
До нужного бара оставалось совсем немного. Я включил радио, покрутил ручку настройки и остановился на новостном канале. Говорили разное. Об очередных успешных операциях наших войск в Африке. На самом деле все победы были обеспечены частными военными компаниями, но о солдатах удачи никто не упоминал.
Об акциях, о том, что Всероссийский Государственный Банк только начинает оправляться от удара, нанесенного ему в прошлом году, когда акции рухнули, а несколько топ-менеджеров покончили с собой.
