Разведывательно-диверсионная группа. «Кабарда» - Негривода Андрей Алексеевич
11 декабря 1989 г. Абхазия
«Бригадный генерал» Гоча…
Тюленю с ребятами в виде боевой колесницы досталась относительно новая белая «Нива». Все трое были отчаянными парнями, а поэтому и решение о том, как провести разведку, пришло само. Они решили изображать собой боевиков, по каким-то своим соображениям отколовшихся от других командиров, к примеру того же Рафаэла или Реваза…
Разведка на грани самоубийства, и если бы Филин узнал тогда об этом, то, естественно, запретил бы ее… Но Андрей о принятом решении знать не мог, потому что ребята приняли его позже, уже тогда, когда выехали из разграбленного Сухуми… Приняли и не доложили, понадеявшись на свой немалый опыт…
Как и группа Медведя, Тюлень с Кабардой и Индейцем вышли в свой рейд утром 6 декабря. Ехали не торопясь, не желая попасть под автоматную очередь какого-нибудь чересчур ретивого «абхазского гвардейца» – пострелять «под шумок» хотелось многим, все же горцы как-никак!.. Только… Кабарда все чаще скрипел зубами, понимая, что этим «абхазским гвардейцам» на самом деле на Абхазию и ее народ было глубоко наплевать – это были бандиты-головорезы, мародеры и откровенные вымогатели, которые использовали глупую войну в своих личных целях…
Их никто не останавливал, не требовал документов для проверки, и от этого ребята нервничали. Каждый из них обладал достаточным опытом, чтобы понимать – на войне пустующих ничейных зон не бывает, а поэтому либо за ними ведется наблюдение, либо где-то им предстоит такая проверка, что дай бог ее пройти, не раскрывшись.
И еще они помнили, что Гоча Кочилишвили только сейчас стал «полевым командиром», а вообще-то он их коллега-разведчик, офицер, прошедший Афган. А это говорило ребятам о многом. Многого они от него и ожидали…
И, к сожалению, их ожидания оправдались… В нескольких километрах от городишки Дранда шоссе пересекало реку Кодори по довольно основательному, длинному мосту.
Этот мост был превращен «гвардейцами» «бригадного генерала» в мощный оборонительный узел.
– Слушай, Тюлень, а ведь не дурак наш Гоча, как думаешь? – обращаясь к Сергею, сказал Индеец, останавливая «Ниву» перед въездом на мост. – Смотри, и блоков бетонных набросали, и ежей наварили…
– Это еще не все, Артур, – не отрываясь от маленького, почти театрального, но тем не менее двадцатикратного бинокля, ответил Тюлень. – На той стороне капитальный блокпост, с амбразурами. Даже один «Утес»[19] вижу… Да это дот натуральный, мужики!
– Окопались, суки… – подал голос Кабарда. – Оборзели от безнаказанности. Ничего, Артист их быстро причешет!..
– Что дальше, Сергей! – Индеец немного волновался. Как всегда перед боем.
– Ничего, ехать будем… Вон, смотри, нас уже заметили. Руками машут, зовут. Так, Кабарда!.. Слушай внимательно, тебе с ними разговаривать… Ты родом из Гали. Работал и жил последнее время в Адлере. Когда началась заваруха, подался домой. Мы твои хорошие друзья, но русские. Поехали с тобой, потому что у нас проблемы с властями и мы за войной решили спрятаться от милиции… Если нас возьмут к себе – мы готовы служить в «абхазской гвардии». Ну и так далее в этой же теме…
– Ясно. Будем разговаривать…
– Ну что, Индеец, поехали, а то как бы не лупанули по нам из «Утеса».
На мосту, перед опущенным шлагбаумом, их остановили.
Здоровенный дядька постучал стволом своего «калаша» по стеклу, требуя открыть, и что-то произнес на незнакомом ни Индейцу, ни Тюленю языке. Вот тут и оживился Кабарда. Он что-то очень быстро затараторил и, с присущей всем горцам горячностью, размахивая руками, выбрался из «Нивы».
Боевик что-то спрашивал, а Каха отвечал, распаляясь все больше и больше. Этот затянувшийся диалог продолжался около десяти минут. И было заметно, что оба говорящих устали друг от друга.
В какой-то момент Кабарда махнул рукой и подошел к машине:
– Он хочет проверить машину. Говорит, что если мы не боевики, но у нас вдруг найдут оружие, то разговаривать дальше будем с «Утесом».
– Ну, оружие он не найдет без эстакады, но все равно хреново… – сказал Тюлень. – Если проскочим, нужно будет придумать что-нибудь похитрее… А то затрахают нас на каждой такой остановке…
– Выходим? – спросил Индеец.
– Обязательно, Артур, иначе завалим все задание… – ответил Тюлень, открывая дверцу.
Их «Ниву» распотрошили в лучших традициях личного таможенного досмотра. Даже сиденья подняли. То ли боялись чего-то боевики, то ли выспались, но вся эта вакханалия продолжалась больше получаса. И, как назло, ни одной попутной машины, могущей переключить внимание на себя…
Да только не знали «гвардейцы», что ребята потратили полночи на то, чтобы насверлить в днище машины дыр… Потом в них были пропущены куски тонкой, но крепкой медной проволоки, с помощью которой они крепко-накрепко привязали к днищу машины свое оружие, обернутое предварительно в целлофан и промасленные тряпки. Потом им стоило проехать немного по проселочной дороге, и все эти «конструктивные дополнения» превратились в большие комки налипшей грязи…
Боевики искали оружие внутри, а оно было снаружи, только руку протяни!..
Ну а старенькие, не первой свежести, с пятнами побелки камуфляжи и ведра с инструментами только подтвердили то, что это строители или ремонтники, короче, сугубо гражданские мужики. Поживиться у них было нечем, не было даже обручальных колец, и «гвардейцы» отпустили их через час с очень недовольными рожами…
Отъехав от моста километров 10–12, они остановились, и Тюлень обернулся к ребятам:
– Так, пацаны… Сколько еще будет, таких застав или блокпостов, мы не знаем, а тратить по часу на каждого поца мы не имеем права… – Индеец и Кабарда согласно кивнули головами. – Поэтому так… Достаем стволы, чистим «комки» и дальше изображаем «гвардейцев»…
– Внаглую решил? – улыбнулся Кабарда. – А что? Мне нравится!
– По крайней мере, стволы ближе к рукам будут… – поддержал Индеец.
– Ну, значит, решили… Пойдем по-гусарски, с наглыми мордами.
Заставу на подъезде к райцентру Тамыш они проехали, уже будучи «боевиками», выставив в окна автоматы, стволами в небо, сигналя, а Кабарда еще и выкрикивал какие-то приветствия… И самое смешное то, что их даже не попытались остановить, приняв за своих!..
– Вот бараны! – от души смеялся Каха. – Слушай, Тюлень, а может, у них патронов попросить, а?
– Могут дать… – Сергей был серьезен. – А могут и очередью из пулемета отсыпать! Ты давай не очень-то веселись, у Гочи в ближайшем окружении, думаю, не все такие придурки.
Тюлень был прав, и слова его подтвердились через несколько дней… А пока они въехали в довольно крупный город Очамчира…
Война, война… Она не красит ни людей, ни места, где эти люди живут или пытаются выжить. Особенно если ту войну ведут не войска, а сборища бандитов-головорезов, ищущих легкую поживу… В такой войне богатые, крепкие дома в один миг превращались в ободранные лачуги, а зажиточные семьи – в семьи нищие или мертвые… Даже монгольские кочевники грабили и облагали данью чужие народы, не трогая соплеменников. Здесь же грабились все и вся. Нелюди, собравшиеся в одну стаю, готовые в любой момент перегрызть друг другу глотки…
Очамчира, как, наверное, и все курортные, а значит, богатые города, была разграблена. На всем лежала печать запустения. После первого часа пребывания в городе ребятам стало ясно, что искать здесь «генерала» Гочу не имеет смысла.
К вечеру пошел снег, и Тюлень решил больше не рисковать – ночью, при ограниченной снегопадом видимости, «гвардейские патрули» могли открыть огонь, не разбираясь… С перепугу… Что, видимо, и происходило – то тут, то там в городе слышались автоматные очереди…
На окраине города ребятам попалось на глаза странное строение – сарай не сарай, конюшня не конюшня. Но в приоткрытые ворота могла въехать «Нива», и бойцы решили остановиться на ночлег именно здесь.
– Ребята, а ведь здесь была конюшня… – втягивая ноздрями воздух, сообщил Кабарда.
