Михаил Серегин - Убойные ребята
Вслед за ментами приехал черный «Лексус», который пропустили безропотно, даже не заглянув внутрь салона. Калитин и без того прекрасно знал, кто приехал.
…Черный «Лексус» остановился, не доезжая до загородного дома Боцмана метров пятидесяти. Из него вышел невысокий плотный мужчина лет около сорока пяти, в неброском черном костюме и черной шляпе, надвинутой на лоб. У него было широкоскулое лицо, узкий нос и чуть тяжеловатый, четко очерченный подбородок. Миндалевидные темные глаза смотрели остро и холодно. Сразу можно было сказать, что в этом человеке течет монголоидная кровь – быть может, ее и немного, но она весьма заметна.
Это и был знаменитый Китаец. Зловещий наперсник знаменитого вора в законе Боцмана, «серый кардинал», могущественный и влиятельный человек, который тем не менее никогда не светился на публике и не позировал на телевидении и пресс-конференциях.
Китаец приблизился к сразу напрягшемуся Орехову (Вадим Дмитриевич был сильно бледен и с трудом унимал крупную дрожь во всем теле) и сказал:
– Что тут? Серьезные люди?
– Серьезнее я давно не видел, – сказал Орехов.
– Ты, Грек, всегда склонен драматизировать ситуацию. Хотя почти десяток трупов за последние сутки – это действительно… неприятно. Значит, ты предлагаешь?..
– Воспользоваться подземным ходом, – тихо сказал Орехов, а потом, шагнув к Китайцу вплотную, быстро заговорил, пользуясь тем, что их никто не мог слышать: – Не мне напоминать тебе, что этот дом оформлен на Боцмана задним числом, уже после его смерти. А дом построили для тебя, и построили как раз на те деньги, которые ты взял из общака, за что тебя Батя едва не прихлопнул. И вот теперь, когда…
– Ты еще дай пресс-конференцию насчет того, что ты тут сказал, – невозмутимо прервал его Китаец. – Или выйди к ментам, которые там у шлагбаума переминаются. Уверен, что они тебя и на бис вызовут.
– У нас нет времени на разговоры.
– А вот с этим я соглашусь, – кивнул Китаец. – Значит, иного выхода, кроме как тобой предложенного, нет?
– Если мы будем ломиться в лобовую, то они всех положат. Профессионалы…
Китаец помолчал. Орехов напряженно смотрел на него, но думал, кажется, о чем-то своем. От напряжения он даже прокусил нижнюю губу, и по его подбородку потянулась тонкая ниточка крови.
– Ну что же, – наконец произнес Китаец. – Я думаю, что время настало. Я открою ход. Только при одном условии.
– Каком? – вздрогнув, спросил Вадим.
– Никого не надо брать живыми. Всех, кто будет в доме, уничтожить.
– Петю?..
– Его-то в первую очередь, сам понимаешь, – кивнул Китаец.
– И?.. – Орехов осекся, сам ужаснувшись тому, что он только что чуть было не ляпнул. Китаец, который уже было повернулся к нему спиной, живо на него глянул:
– Что?
– Да нет… ничего.
– А мне показалось, что ты что-то хотел сказать.
– Да нет, вам показалось, – угрюмо ответил Орехов, наконец обретая самообладание, которое он не мог вернуть с того момента, как обнаружился побег Юли Строгиной и то, что она направилась в осажденный дом.
* * *– Быть может, нас решили оставить тут на ПМЖ?
– Что? – повернулся к Свиридову, выпустившему эти пропитанные тревожной иронией слова, Фокин.
– На постоянное проживание нас решили оставить, что ли, говорю, – повысил голос Владимир. – А вообще скверно это. Ожидание смерти хуже самой смерти. Кстати, иллюстрации нагляднее, чем многоуважаемый Петр Валентиныч, я еще не видел.
Все досадливо оглянулись на дрожавшего всем телом толстяка, зябко ежившего плечи так, словно в доме стоял дикий дубильник и дыхание курилось паром. Юля сказала сквозь зубы:
– Вы, конечно, можете продолжать мне не доверять, но только я достаточно хорошо знаю Орехова, и не в его характере так медлить. Следует ожидать какого-то сюрприза.
– Ну, лично меня ничем уже не удивишь, – отозвался Афанасий. – Господи, и что меня понесло в этот сумасшедший край… конец географии… да и всему конец при таких раскладах! Сидел бы себе, мирно исповедовал прихожанок, причащался бы себе помаленьку…
– По литру в день! – усмехнулся Свиридов. – Знаю я эти твои причащения и душеспасительные беседы. Но честное слово, лучше бы ты оставался дома и хоть чем там занимался, но не ехал со мной сюда!
– Я тебе все испортил? – не замедлил наершиться Фокин. – Ты это хочешь сказать, что ли?
– Да мало ли что я хочу сказать? Самое важное сейчас то, что ты можешь погибнуть вместе со мной, – просто ответил Свиридов. – А мне бы этого не хотелось…
– Честное слово, мне тоже! – откликнулся Фокин, вставляя новый рожок в автомат. – Но вот что, Влад… что сидеть на месте, ожидая, что они сюда влезут, все эти Ореховы, Калитины и Китайцы… пароля, который открывает дверь через комп, нам все равно не подобрать… а не поискать ли нам другого выхода? Юля, ты тут была? – повернулся он к девушке.
– Только один раз.
Афанасий покрутил пальцем в воздухе:
– Есть тут какие-нибудь… загадочные уголочки, в которых… м-м-м… через которые все-таки можно вытиснуться из этого проклятого дома. Эх, кабы нам гранатомет!.. – вздохнул Афанасий. – Я бы быстро нашел, откуда тут можно выйти!
– Да я уже смотрел, – сказал Влад. – Тут все бронебойное. Не дом, а настоящая крепость. Ореховские брателлы уже убедились. И очень хорошо, кстати, что у тебя нет гранатомета, Афоня. А то с твоей прытью ты бы понаделал делов.
– В каждой крепости, между прочим, есть или должен быть отводной ход, через который можно выбраться в авральной ситуации, – задумчиво произнес Фокин. – На случай пожара или как вот сейчас мы. И, по-моему, у таких сверхосторожных людей, как местные хозяева, это должно быть предусмотрено. Как ты думаешь, Влад?
Свиридов качнул головой:
– Ну, если этот ход существует, почему им еще не воспользовались хозяева? Потому, что он проходим только с одной стороны? Изнутри дома? Да вряд ли.
– Я тут на мониторе вижу какой-то подвальчик, – сказал Фокин. – А что, если спуститься туда и там все хорошо прощупать? Пока есть время, а? Все-таки, Влад, у нас с тобой в «Капелле» были курсы по всякому там обнаружению, дешифровке разных там тайников, лазов… контрэскарпных галерей!
– Это ты завернул! – сказал Свиридов и вдруг резко повернулся к Юле. Она смотрела на него застывшим взглядом, в котором, если бы Свиридов до такой степени умел читать по глазам, можно было бы прочесть одно слово, взбаламутившее Юлю Строгину: «Капелла»!
– В чем дело? – после паузы спросил Свиридов.
– Ничего, – без выражения сказала она. – Просто я вспомнила, как веселый фээсбэшник Калитин собирался делать из меня и мне подобных этакую женскую «Капеллу».
(В ее голове всплыло, как было вчера: «Ну вот, теперь можно из тебя с подругами делать суперагентов, как говорится. Этакую женскую "Капеллу". Не хор, в смысле, а был такой отдел особого назначения у разведки, расформировали его давно – "Капелла". А мы свою сделаем…». Как давно это было, сколь многого не вернуть.)
Свиридов отвернулся и, вставая, сказал Фокину недовольно:
– Опять эта твоя болтливость…
* * *Китаец повернулся к стоявшему у него за спиной Орехову и четырем автоматчикам (четверка была самой проверенной и опытной, прочих оставили в оцеплении виллы и перед домом) и произнес:
– Вот здесь. Подними люк, Вадим. Я все-таки не такой сильный, как ты. Да нет, не такой, это, верно, слабо сказано. Раза в три я тебя слабее.
Орехов наклонился и, нащупав в земле металлическую скобу, крепко взялся за нее и потянул. Открылся люк, за которым виднелось черное пространство. Китаец сел на корточки, протянул руку, пошарил – щелкнул выключателем. Разлился мягкий свет. Китаец жестом велел следовать за ним. Когда все люди Орехова во главе с ним самим оказались в тесном подземном помещении размером примерно два на два и на два с половиной – в высоту – метра, Китаец с неожиданной для его небольшой фигуры силой захлопнул люк и сказал:
– Мы в пятидесяти метрах от дома. Вход идет через подвал. Мои инструкции вы помните. И повторите их много раз, пока я открою вот это. – И он постучал по внешне невзрачной металлической двери. Характерный глухой звук дал понять Орехову, что толщина двери весьма внушительна.
Китаец тем временем набрал код на панели справа от двери, а потом, когда высветился зеленый контур в виде человеческой ладони, приложил к нему свою руку. Сначала ничего не произошло, а потом в помещении возникло еле слышное гудение, и тяжелая металлическая дверь начала отъезжать в сторону, уходя в стену и открывая за собой черный прогал тоннеля. Китаец угрюмо посмотрел на автоматчиков, а потом кивнул Орехову:
– Иди первый. Свет включится автоматически, как только ты наступишь на порог.
Вадим Дмитриевич повиновался. Все произошло, как и говорил Китаец, и теперь сотрудники «Грома» оказались в узком тоннеле длиной около пятидесяти метров. Китаец заблокировал дверь и пошел последним. В конце тоннеля обнаружилась еще одна дверь, но на этот раз безо всяких хитроумных кодов и локов. Орехов взялся за ручку двери. Металл обжег кожу холодом, и Вадим, глубоко вдохнув, потянул ручку на себя.
