Сергей Алтынов - Зона особого внимания
– Не ломай комедию, Болт… Отпусти моих телохранителей, а со мной можешь делать все, что угодно. Если духу хватит…
«Ну все, пора открыть карты, – понял Болт. – Черт с ними, с телохранителями, их здесь всего двое, где-нибудь в карты режутся… Сейчас главное не поднимать шума, пусть катятся, потом все равно достанем "шестерок". А так, устрою приятный сюрприз Санычу, пойдет мне в зачет…»
– Слово Маршала закон! – ухмыльнулся предатель.
Ребята-телохранители (кикбоксеры из личной команды Штурмана) получили распоряжение вернуться завтра утром и уехали, ничего не заподозрив. Маршал же, в окружении отмороженной команды, прошел в глубину штурмановского особняка.
– Ну что, Болт… – начал он, – сам меня замочишь? Или своих «шестерок» подставишь? За меня ведь ответ придется держать по полной программе…
Болт похолодел. Эх, зря он отпустил телохранителей – это свидетели, что Маршал остался один в присутствии его своры. Нет, надо ждать терминатора, а потом завалить его здесь. Иначе труба – у законников руки длинные, и Маршал далеко не последний из них. Ну что ж, подождем. Маски сброшены, мандраж прошел, и теперь безоружный старый вор был не страшен.
– Нет, Маршал! Мы тебя мочить не будем! – улыбаясь одними губами, изрек Болт. – Тебя твой камикадзе Костя кончит! – удовлетворенно изрек беспредельщик. – Он сейчас как раз сюда мчит! Передумал на полпути в Новгород, решил вернуться, начальничку любимому долги отдать!
Лицо Маршала дрогнуло, исказилось страшной гримасой – такого он действительно не ожидал.
– Мразь, – почти беззвучно прохрипел законник, сделав неуловимые быстрые движения руками. Болт, знакомый с такими трюками, успел отпрянуть, и лезвие опасной бритвы лишь слегка чиркнуло по подбородку. Стоявшему рядом отморозку повезло меньше: лезвие распороло ему мясистую шею, он с хрипом и бульканьем стал оседать. Быстрее всех сориентировался Тиша, прыгнув вперед, он грамотно ударил законника прикладом автомата по темени. Маршал рухнул на пол. Отморозки стояли в нерешительности – даже бесчувственного авторитета трогать не решались.
– Что стоите, шпана! – Тиша брал инициативу в свои руки, – Вяжите его…
– Ну вот и все, Маршал! – Болт радостно улыбался.
Беспредельщики притащили законника в большую комнату, усадили в кресло и приковали наручниками. В таком виде его должен был обнаружить Костя Еремин. Отморозки не стали затыкать законнику рот, он и так молчал, точно онемел.
– Минут через двадцать и твой подшефный подъедет! Разговор интересный будет…
Болт выставил дозорных: как только машина с Костей покажется на шоссе, бандиты должны предупредить бригадира, отойти в укрытие и ждать окончания «беседы» с Маршалом. В ее исходе никто не сомневался. Однако беспредельщики недооценили недавнего бойца десантно-штурмового батальона.
Бригадир отошел за дом облегчиться. Застегивая «молнию» на брюках, он услышал шорох в густой траве. Он особо не удивился, здесь водилось множество ежей. Еж животное ночное, а сейчас как раз вечерело… Бандит опустил глаза и, никого не увидев, уже намеревался вернуться в особняк, как вдруг услышал негромкий властный голос:
– Не суетись, Юрий Михайлович… Веди себя естественно! Иначе пришибу!
Болт, невольно скосив глаза вправо, увидел короткий автоматный ствол, направленный ему в переносицу, и незнакомые, звериные глаза Кости Еремина.
– Молчи, – отдавал команды Костя. – Иди вперед, я за тобой. Держись свободно, не оборачивайся, ты на мушке… – Болт медленно поднялся на крыльцо, еще не веря в свой шанс: Костя его не обыскал, верный «ПСМ» остался в правом кармане, под рукой.
Тиша рухнул, не издав ни звука. Бросок штык-ножа даровал ему незаслуженно легкую смерть. С такого расстояния Костя никогда не промахивался. Болт стоял неподвижно, на истекающего кровью соратника даже не взглянул, его больше волновало собственное будущее.
– Болт, я не понял… – на крыльце послышался топот нескольких ног, показался еще один боец беспредела. Костя, стоявший у стены рядом с дверью, встретил его точным ударом автоматного ствола в висок, подхватил, опустил на пол без шума, не выпуская из поля зрения Болта, снова прижался к стене, давая дорогу следующему мордовороту. Опять резкий, как бросок змеи, удар стволом в висок. Третий… Болт продолжал стоять в одеревеневшей позе.
– Сколько их тут у тебя? Зови остальных!
– Здесь больше нет никого, только дозорные у забора и у ворот… Крикнуть?
– Твоих дозорных я снял восемь минут назад! – сообщил Костя бандиту. – Потом сходишь, полюбуешься… – Костя нехорошо, по-звериному улыбнулся. Кровожадный хищник окончательно выбрался наружу.
– Веди к своему Маршалу! – приказал Константин, ткнув Болтянского автоматом в потную спину, между лопаток.
– Здравствуй, Маршал! Я пришел! – Костя стоял перед обездвиженным законником. – Тебя, я гляжу, уже приковали! – парень кивнул на наручники. – Сейчас я поговорю с тобой… Так, как с «чехами» говаривал! Молись, бандюга, если в бога веришь! – Константин вскинул автомат.
– Костя… – только и смог вымолвить Маршал. – Костя… – повторил он и замолчал. Не было у Маршала больше слов. Вершилось страшное! Самое страшное в его жизни!
Костя неожиданно опустил ствол. Голос, весь вид Маршала что-то в нем перевернули.
– Костя! – наконец решился законник. – Убей меня, но сначала выслушай! Я про мать, про Катю не случайно тогда спросил… Мы ж с Катей… Ты мой сын, Костя! – прохрипел измученный Маршал. – У матери пятно на плече было? От ожога? Ну?
– Было… – одними губами произнес Константин. – Наручники снять! – неожиданно скомандовал он Болту, топтавшемуся без дела.
Опять пошло дурацкое индийское кино – неправдоподобное и слезливое, тем не менее все было именно так. Освободившись от наручников, Маршал шагнул к сыну.
– Ну а теперь убивай меня, Костя! – сказал законник. – Я вор и бандит! И, наверное, не заслужил другой участи… Но я рад, что встретил тебя… Все-таки прожил не зря.
Костя смотрел на него в оцепенении…
Болт понял, другой секунды не будет, и выстрелил Маршалу в спину, загораживающую Костю. Тот среагировал автоматически: отбросив бесполезный автомат – падающий Маршал еще был на линии огня, рыбкой нырнул Болту в колени, сбил с ног, мгновенно оказался у него на спине, отработанный до автоматизма захват за волосы и подбородок, оборот, второй…
… Костя сидел на полу, держа голову Маршала на коленях, и ловил его меркнущий взгляд. Говорить Маршал не мог, жизнь, казалось, уже покинула его тело…
– Бросить оружие, всем лечь на пол! – неожиданно услышал Костя над своей головой. Плохо осознавая происходящее, он поднял глаза и увидел в дверях нескольких ребят в собровском камуфляже и черных масках, среди них человека в форме РУОПа. Майор Каменев опять опоздал…
– Осмотреть помещение, всех живых сюда… – распорядился майор. – Вызывайте следственную бригаду и труповозку, если обнаружите раненых – «Скорую». Моих наблюдателей, которые спят, пока их стрельба не разбудит, ко мне на доклад. Что здесь произошло, парень?
– Отец… – коротко прохрипел Костя и закрыл глаза.
– Как, Маршал твой отец? Он жив?
– Не знаю… – парень впадал в ступор.
Маршал был еще жив, но его рана оказалась смертельна. Пуля раздробила позвоночник и прошла рядом с сердцем, повредив аорту. Он умер по дороге в «Скорой», так и не придя в сознание. Костя поддерживал его голову, даже когда машина, развернувшись на полпути, подъехала к моргу. Там сердобольные санитары сделали ему укол прямо через рукав. Реакция превзошла ожидания, Костя впал в состояние апатии и молча, вяло выполнял то, что ему говорили.
К середине следующего дня Каменев знал о Косте многое. Прописан он был в Курске по адресу, откуда, по данным местной милиции, ушел на службу в армию и с тех пор не возвращался. При обыске особняка Штурмана нашли Костины больничные документы, Каменев побывал у лечащего врача, по словесным портретам представителей «Союза ветеранов локальных конфликтов», которых описал врач, легко угадал Штурмана и Болта и дорисовал себе следующую картину: Маршал, узнав, что Костя его сын (а может, он и раньше это знал), взял его к себе телохранителем. Когда предательство Болта раскрылось, произошло побоище; Костя, защищая отца, участвовал в стычке и оказался единственным из уцелевших. Кто из погибших в особняке был на стороне Маршала, кто в команде Болта, без помощи Кости разобраться было невозможно.
Медики не хотели пускать Каменева к Косте, тот был в шоке, лежал пластом, на вопросы не отвечал, смотрел в пространство… Каменев узнал картину выхода из очередного «состояния берсерка», которую нарисовал врач из психдиспансера. Тем не менее майор настоял на визите.
Костя лежал один в четырехместной палате. Стерильная чистота, хотя вид тумбочки, кровати, постельного белья говорил о том, что больница дошла до крайней степени материального убожества.
