Максим Шахов - Взорвать «Москву»
«Полосу препятствий повышенной сложности прошли на «отлично»… «мельницу» прошли отлично… психотренинг – «отлично»… Куда мне теперь вас, орлы, в космос, что ли, запускать, вроде Гагарина?..»
Артем очнулся в поту: приснился девяносто третий год и база спецназа под Гатчиной. Тогда их готовили к заброске в Таджикистан, но задание отменили. Те двое, с кем Тарасову довелось плечом к плечу стрелять по мишеням и бегать кроссы, сгинули через год. Один уволился из армии, нанялся в Латинскую Америку и пропал в пропахших плесенью тропических лесах. Второму наркоман, взявший заложника в здании «Промэксбанка», прострелил шею – как раз над вырезкой бронежилета пуля вошла. Оба были женаты, а тот, что пропал в «третьем мире», воспитывал шестилетнюю дочурку: «Даренкой» звал он ее ласково… Холостой Артем прошел огонь, воду, но застрял в медных трубах – и вот, с уголовной статьей за плечами стал бойцом-«невидимкой». Пушечным мясом новейшего времени. Бойцом, от которого при случае откажутся все. Впрочем, Артем знал все это, а значит, был предупрежден…
В полусне Тарасову почудился шум за стеной. Он приподнялся на локте и прислушался. Так и есть: в соседней комнате, наплевав на запреты и инструкции, попивали водку бойцы полковника Мезенцева. «Зайти, что ли, на огонек? – подумал Артем. – Все равно не усну, раз начались воспоминания…»
«А Черкасов говорит: мол, чтоб духу тут вашего!» – донеслось из-за стены, и раздалось ржание. «Он такой!» – добавил другой голос.
Выходит, Мезенцев скрыл от личного состава новость о гибели веселого майора.
«Не стоит туда идти, – решил Артем. – По моей роже слишком многое видно…»
Тарасов попытался уснуть. Голоса за стеной становились то тише, то громче. Бойцы смеялись. А завтра или послезавтра на плацу полковник Мезенцев скажет сакраментальное «Погиб при выполнении боевого задания…». И будни «Шишкина леса» потекут своим чередом.
* * *Человек в джинсовой куртке стоял на углу площади Рынок, разглядывая чудеса старинной архитектуры. Девочки-туристочки в шортах, ножками к памятнику. Тетки без возраста с кошелками, мелодично щебечущие на местном наречии. Обшарпанные солдатики срочной службы кучкуются – выясняют, кто пройдет по площади, выклянчивая деньги у прохожих. По адресу нужно прибыть пешком – тут недалеко.
«Действовать быстро и жестко» – так сказал полковник Мезенцев. Матерый спецназовец, похоже, сам здорово волновался.
– Скажу честно, Артем: вся операция держится на соплях, ну и на давних армейских связях, – напоследок, когда детали были обговорены, признался Мезенцев. – Под Пинском, на военном аэродроме, тебя вместе с арестованным будет ждать российский военно-транспортный самолет и два офицера спецназа. Должно все срастись, как надо. Запомни: границу Украины пересекли – полдела сделано… С богом, капитан!
Двое суток – и вот Тарасов во Львове. Один и без оружия. Впрочем, с оружием помог молчаливый Костя – водитель микроавтобуса, коренной львовянин, которого с российским спецназом неизвестно что связывало. Ствол с глушителем и запасная обойма. Негусто…
Неторопливые во Львове жители – не то что в Москве, – хотя улыбаются так же редко. Нечасто здесь случаются громкие события вроде похищения горе-политиков.
Тарасов взглянул на часы, плечом ощутив ствол в глубине мешковатой легкой куртки. Сердце ходило ходуном от волнения. «Нервы, что ли, сдают? – удивился Артем. – Оттого, что не дома…»
Выход там, где вход. Золотое правило. Жаль, что его не все знают.
Артем скользнул в полутемное парадное, взошел по мрачной разбитой лестнице, прошел мимо скромной обитой дерматином двери с номером двенадцать. Турист желает видеть львовскую архитектуру изнутри. Кульчицкий поднимется по ступенькам, сунет руку в карман за ключом… только бы машина не опоздала…
Внизу послышались шаги.
Тарасов поднялся на пролет выше и застыл, как изваяние.
По лестнице поднимались два парня солидного вида. Опытным глазом Артем заметил у одного из них пистолетную кобуру, выпирающую из-под пиджака. Бойцы остановились у двенадцатой квартиры и вошли внутрь. Чувствуют себя уверенно, неприятностей явно не ждут.
Если они не уберутся до прихода Кульчицкого, придется валить. Коридор до России будет открыт недолго – упакованную тушку нужно успеть вывезти в течение суток. Именно в течение этого времени украинские менты будут оставаться в стороне.
Завибрировал мобильный – эсэмэска пришла: «На месте». Значит, микроавтобус у парадного.
Внизу скрипнули тормоза. Провиднык прибыл…
* * *Взъерошенный Кульчицкий с телефоном возле уха торопливо зашагал по ступенькам. За ним двигался еще один боец – жгучий брюнет в черной футболке со спортивной сумкой через плечо. Ствол в сумке. Это меняет дело.
Артем извлек пистолет из кармана куртки, сделал несколько мягких шагов вниз по ступенькам.
– Гражданин Кульчицкий!
Эта простая фраза как громом поразила провидныка: мгновенно побледневшее лицо поднялось навстречу Тарасову, а боец в футболке отработанным жестом уже рвал с плеча свою сумку. Опередив бойца на секунду, Артем нажал на спуск. Хлопок гулко отдался в обшарпанных стенах. Боец, дернувшись, криво упал на ступени. Провиднык было дернулся, но, остановленный предостерегающим жестом Артема, застыл спиной к стене.
Дверь квартиры 12 распахнулась. Боец в пиджаке, видимо, не требуя дальнейших разъяснений, пригнувшись, выпрыгнул на площадку с тяжелой «береттой» в руке.
«Если он выстрелит, шуму будет на весь Львов», – подумал Тарасов и вскинул ствол. Двух пуль бойцу хватило: он с грохотом покатился вниз по лестничному пролету. Артем прыгнул через три ступеньки и легонько ударил пистолетной рукояткой в челюсть белому Кульчицкому – для острастки. Клацнул изнутри двенадцатой дверной замок: обкакался третий боец. Кишка оказалась тонка.
– Пошел вниз, – внятно проговорил Артем. – Медленно.
Провиднык, не проронив ни слова, неуверенно шагнул на лестницу. Он было поднял руку, чтобы вытереть выступившую на губах кровь, но тут же получил резкий предупреждающий удар в плечо. Держа ствол у груди под курткой, Тарасов медленно двигался следом. Он не переставал фиксировать слухом дверь квартиры. Нет, тихо. Не высунется. Звонит своим, сукин сын, не иначе.
Захват длился секунд двадцать.
Микроавтобус уже стоял у парадного. Отъехала дверь, мелькнуло встревоженное лицо водителя. Артем ткнул Кульчицкого пистолетом между лопаток, и тот послушно забрался в салон.
– Браслеты, – прошелестел Тарасов и ловко перехватил брошенные водителем наручники.
Заработал мотор. Клацнули браслеты на запястьях провидныка. Тарасов пошарил в карманах Кульчицкого, вытащил мобильник и отшвырнул далеко в сторону.
– Двигай, как договорились, – сказал Артем. – Менты случайно тормознут – не останавливай. Нам бы до трассы добраться.
– Куда вы меня везете? – прохрипел Кульчицкий по-русски.
– Скажем, в братскую Беларусь, а оттуда в Москву-матушку, – ответил Тарасов. – Легче стало?
Провиднык промычал что-то неразборчивое.
Микроавтобус, торопливо петляя, выбирался из города. Костя-водитель изредка с хмурым видом поглядывал в зеркало заднего вида.
– Неслыханная наглость! – раздельно проговорил Кульчицкий. Он, видимо, овладел собой. – Бандиты! Убийцы!
Артем кивнул и мельком взглянул на часы: они шли ровно по графику.
– Скандал будет огромный! – продолжал провиднык, сбиваясь на украинский акцент. – Это рука Москвы! Душители свободы! Убийцы! Но свободная Европа не потерпит…
– Ну что ты заладил: убийцы да убийцы, – примирительно сказал Тарасов. – Скажи спасибо, что жив, а не валяешься сейчас с простреленной башкой в парадном… А Европа – она, родимая, потерпит, поверь!
Вдруг какое-то колесико в голове провидныка прыгнуло с зубца на зубец, и он заорал, брызгая слюной и порываясь вперед:
– Остановите машину! Я в своей стране, мерзавцы! Выпустите меня!.. Я покажу вам украинскую конституцию, где о моих правах все написано…
– А я тебе покажу индийскую «Камасутру», где про твои права все нарисовано, – парировал Артем.
На шумной автостраде вопли Кульчицкого вряд ли были слышны, но Тарасов все же ткнул того локтем под дых. Провиднык громко икнул, шлепнулся на сиденье и сдулся, наподобие воздушного шара.
– Когда я таксистом работал, – сказал Костя, – меня раз бандиты зацепили: отвези, мол, за город. А с ними – тип с мордой заклеенной…
Артем вопросительно уставился в водительскую спину.
– Вот и говорю: вон та «Хонда» за нами уже километров десять идет, как приклеенная, – заключил Костя.
Артем обернулся. Он недооценил бандеровцев – это была погоня.
– Оторваться не смогу – машин много, – опередив Тарасова, заметил водитель.
