Сергей Зверев - Компромат на президента
Дачник спорить не стал, погладил отполированные бруски пальцами. Двор встретил их тишиной. Ни из большого дома, ни из будки у ворот не доносилось и звука.
– Мы одни остались? – шепотом спросил Павел.
– Почти, – ответил Вадим.
У открытых ворот стояли новые синие «Жигули», охранник сел за руль:
– На переднее сиденье, не люблю, когда мне в затылок дышат.
Павел за неделю уже привык к относительной роскоши, и «Жигули» показались ему чуть комфортнее консервной банки. Он с готовностью забрался на переднее сиденье.
– Тебя как зовут? – спросил он Вадима.
– Никак, – без раздражения ответил охранник и запустил двигатель.
До самой Москвы Вадим больше не проронил ни слова, лишь перед постом милиции напомнил:
– Если менты спрашивать будут, отвечаю только я, а ты молчи.
Чем ближе подъезжали к центру, тем сосредоточенней становилось лицо охранника. У гастронома на шоссе Энтузиастов он свернул на стоянку, заглушил мотор.
– Не верти головой, – сказал он.
Сам же Вадим тем временем присматривался. Он сразу заприметил новенькую «Волгу» за троллейбусной остановкой. В салоне сидело трое мужчин. По другую сторону арки, ведущей во двор дома, где находилась квартира Хайновского, стоял белый «Опель», и снова – трое в салоне. Ни обычных побрякушек, ни крестиков-иконок над лобовым стеклом не раскачивалось, впрочем, как и в его «Жигулях». Обычная примета «подменных» машин, тех, у которых нет постоянного хозяина.
– Это менты? – Павел кивнул в сторону «Волги».
– Считай, что менты.
– А разве они…
Договорить Павел не успел, осекся, когда Вадим запустил двигатель и выехал на улицу. Дачник ощутил легкую дрожь в коленях. То, что рассказывал ему до этого Николай, казалось простым и почти неопасным, теперь же, глядя на сидевшего за рулем Вадима, он понял, дело затеяно серьезное. Но дороги назад уже не оставалось. «Жигули» завернули во двор, проехали мимо микроавтобуса. Вадим боковым зрением отметил, что еще три легковые машины прибавились здесь со вчерашнего вечера, и в каждой из них кто-нибудь был – ни одной пустой. Стоял здесь уже и джип, на котором приехал Порфирьев.
«Даже не прячутся, – с досадой подумал он, – а кого им бояться?»
«Жигули» замерли неподалеку от подъезда, вплотную прижавшись бампером к стене дома.
– Пошли, и держись естественно, – Вадим изнутри сам открыл дверцу Павлу.
В фургоне наступило полное затишье. Прохоров, пригнувшись, смотрел в стекло между кабиной и кузовом.
– Этих не трогать, – сказал он в микрофон, покачивающийся у него перед губами на «соломинке», обвившей ухо.
Павел замер перед дверью, нажал кнопку квартиры. Вскоре ему ответил спокойный мужской голос:
– Алло.
– Я от Якова Цирюльника, монеты привез, он должен был вам позвонить, – дыхание у Павла срывалось от волнения, и он окончил фразу визгливо, на высокой ноте.
– Проходите.
Щелкнул электрический замок. Вадим быстро закрыл за собой дверь.
– Лифтом не пользоваться, – сказал он и стал быстро подниматься по лестнице.
На площадке шестого этажа их уже поджидал Николай Порфирьев.
– Быстрее заходите.
Павел оказался в полутемной комнате, огромной, получившейся после того, как снесли перегородки во всей квартире. На стене висел огромный плоский телевизор, в его погасшем экране отражался сидевший на диване человек. Павел сперва увидел отражение, и только потом повернулся лицом к дивану. Хайновский в этой гигантской комнате казался маленьким-маленьким.
Михаил Изидорович приветственно улыбнулся гостю и негромко произнес:
– Рад вас видеть.
– Здравствуйте, – пролепетал Павел, он не представлял себе, кто перед ним.
Хайновского по телевизору показывали редко, он не любил светиться в публичной политике, привлекать к себе лишнее внимание болтовней. Но все же его лицо показалось дачнику немного знакомым, время от времени фотографии олигарха все же появлялись в газетах.
– Я вас где-то видел.
– Я вас – тоже, – улыбнулся Михаил Изидорович, – да не волнуйтесь вы так, скоро все для вас кончится. Разберутся, что ошиблись, и отпустят.
– Да-да, Николай говорил мне.
Порфирьев, стоявший рядом с окном, рассматривал двор сквозь небольшую щелку в портьерах, подтверждая сказанное, кивнул.
– Три машины и микроавтобус.
– Хорошо, – отозвался Хайновский, – как будут действовать?
– Думаю, сразу же блокируют выезд со двора.
– Вот видите, ничего страшного, – с милой улыбкой проговорил Хайновский, поднимаясь с дивана. – Оденьте, пожалуйста, вот это.
Павел смотрел на висевшие на резной спинке стула костюм и легкий шелковый плащ. Он неуверенно расстегнул рубашку, ремень. Ему было неловко раздеваться при людях – еще трое охранников появились в дверном проеме. Прохладная рубашка идеально подошла. Уже завязанный двойным узлом галстук облег шею. Костюм слегка пах парфюмерией.
– Носки тоже переоденьте – правда всегда в деталях, – ухмыльнулся Хайновский.
Павел уже стоял в плаще и шевелил пальцами ног.
– А как же кроссовки? – спросил он, глядя на строгие английские туфли.
– Поставьте возле стула. Произведем обмен – мои туфли на ваши кроссовки.
– Нельзя, там деньги спрятаны, – прошептал Павел, показывая пальцем на подошву.
Хайновский не сразу понял, о чем идет речь. Павел продемонстрировал трещину, засунув в нее палец.
– Без ножа не вынуть.
Порфирьев уже нервничал, он готов был выхватить пистолет, сунуть его в бок тупице и вытолкать на площадку, и только миролюбивый тон Михаила Изидоровича сдерживал его. Начальник охраны удивлялся выдержке олигарха – в момент, когда решалась его судьба, Хайновский оставался спокоен и рассудителен. Сам Порфирьев абсолютно не верил в то, что план олигарха сработает, он мог дать небольшой выигрыш во времени, но и только.
«Ведь весь квартал перекрыт!»
Павел нервно обматывал кроссовки шнурками и явно не расстался бы с ними ни под какие обещания.
– Ладно, берите их с собой, – разрешил Михаил Изидорович, – только дайте ему какой-нибудь пакет, не нести же ему их в руках открытыми.
Кроссовки оказались в черном бумажном пакете с надписью «ZARA», так, словно Павел только что покинул бутик с покупкой. Он стоял посреди комнаты и глупо улыбался, разглядывая собственное отражение в погасшем экране большого телевизора.
– Наденьте темные очки, – Хайновский вынул из нагрудного кармана своего пиджака солнцезащитные очки в золотой оправе, – ну вот, теперь вы выглядите почти как я. Во всяком случае, подмену можно разглядеть только вблизи. Не забывайте, короля играет свита, – обратился он к охране, – обступите его поплотнее. Отсекайте его по направлениям к машинам. Садитесь быстро, а когда вашу машину блокируют, не открывайте дверцы сразу, тяните, сколько можно. Мне нужно время, чтобы уйти. С богом, – неожиданно пафосно сказал он. – И тут же добавил: – И еще один штрих, подождите, – перегнулся через спинку дивана, достал серебристый портативный компьютер, – когда человек что-то несет в руке, это отвлекает внимание от лица, во всяком случае, в первые секунды. Держите и не выпускайте, – он вручил ноутбук Павлу. – А теперь идем.
– Тяжелый, – взвесил его в руке дачник.
– Аккумуляторы, они всегда тяжелые.
Павел, неуверенно ступая, вышел на площадку, там сразу стало тесно. Шестеро охранников вместе с Порфирьевым, он и Хайновский. Спускались по лестнице, свет на марши пробивался сквозь сложенную из стеклянных блоков шахту лифта. Когда оказались на площадке пятого этажа, Хайновский остановился, коротко пожал руку Порфирьеву, бросил ему:
– Свидимся, – и тронул за плечо Вадима, – ты остаешься со мной.
Никто из охранников не проронил ни слова. Процессия медленно спускалась по лестнице. Хайновский подмигнул удивленному Вадиму, тот совсем не ожидал, что хозяин оставит его с собой, думал, что пойдет вместе со всеми. Михаил Изидорович открыл дверь квартиры на пятом этаже своим ключом и подогнал Вадима:
– Быстрее же.
Обстановка здесь была поскромнее, чем наверху. Три комнаты, хороший, но не идеальный ремонт.
– Скорее к окну, не высовывайся и говори, что происходит, – Хайновский сел к столу, нервно вертел в руках трубку сотового телефона.
– Они пока еще не вышли, – как заведенный, говорил Вадим, – так, открылась дверь. Первым вышел Порфирьев. Они все на улице, идут квадратом. Он посередине…
– Ноутбук при нем? – торопливо перебил Хайновский.
– Да. Две машины завелись. Одна из них едет к арке. Микроавтобус завелся. Наши уже в машинах. Трогаются…
Вадим напрягся, сжал кулаки, хоть и ожидал, что это произойдет. Одна фээсбэшная машина резко развернулась поперек арки, перекрыв выезд во двор. Джип, в котором ехали Порфирьев и Павел, еле успел затормозить, тут же две другие фээсбэшные машины подперли джип сзади. Из арки посыпались люди в черных масках с автоматами.
