Альберт Байкалов - Крестоповал. Война совести
– Нам не туда, а рядом, – ответил за чернявого сидевший рядом пассажир с покрасневшими глазами и толкнул в плечо дружка: – Поехали, Тонус.
Машина сорвалась с места. Стекло встало на место.
– Надо было навигатор взять. – Тонус бросил быстрый взгляд на Зыку.
– На хрена он здесь? – вяло ответил Зыка и провел по бобрику русых волос синей от наколок рукой. – Вот капли глазные кончились, это беда…
Он страдал от аллергии на пыль и с начала пути уже израсходовал пузырек «Патанола».
– Мало ли. – Тонус переключил передачу. – Я в тайге вообще никогда не был.
– Ничего, у тебя еще все лесоповалы впереди, – криво усмехнулся Зыка и слегка развернул голову к сидевшему позади пассажиру: – Верно говорю, Самурай?
– Не каркай! – Тонус бросил на Зыку испуганный взгляд и вновь уставился на дорогу.
– Тут одна дорога, – цокнул языком Зыка. – Не ошибешься.
– Зачем тогда сказал, чтобы я спрашивал? – удивился Тонус.
– Тебе что, тяжело тормознуться было? – отчего-то стал злиться Зыка.
– Тяжело, – подтвердил Тонус.
– Чего раскудахтались?! – раздался с заднего сиденья строгий мужской голос.
Парни вмиг притихли.
Тонус с опаской покосился на босса в зеркало заднего вида.
Крепкого телосложения, наполовину лысого мужчину с азиатскими чертами лица звали Глеб Аверин. Непонятно, внешние данные или долгое занятие карате стали причиной того, что вот уже много лет его называют не иначе как Самурай. Впрочем, поводом этому могли послужить и его принципы. Он не оставлял шансов врагу, был категорично беспощаден к предателям, презирал трусов. Тонус, в миру Тонукаев Женька, был в его команде давно, однако водителем-телохранителем стал после того, как Самурай собственноручно отправил на тот свет его предшественника – Колю-Бульдозера. За что, никто не интересовался, знали одно – за дело, и все тут. Значит, накосячил Колька…
Дальше ехали молча. Могло показаться, что Самурай задремал. На самом деле он думал, изредка поглядывая то в окно, то на часы. Еще вчера он был в Иркутске, куда прилетел из Москвы сразу после звонка Клима, который сообщил, что клад действительно существует и Хвастун его практически уже взял.
Самурай улыбнулся, представив лицо Хвастуна, когда вокзальный вор его увидит. Наверняка начнет врать, будто не сообщил о кладе раньше из опасений, что все это сказки, и обязательно бы доложил, как только тот оказался бы у него в руках.
Самурай уставился в окно. Две недели назад, когда ему позвонил родной брат Боря и сообщил о визите Хвастуна с очень интересным предметом, он и подумать не мог, где вскоре окажется. Борис рассказал, что в руки вора попала карта, на которой обозначен район, где спрятаны сокровища. Какие, тот не знал, но был уверен, что ключ к карте находится в иконе с изображением соловецких чудотворцев Зосимы и Савватия.
Самурай верил брату без оглядки. Еще бы – один из всей родни, выбившийся в свое время в люди. Боря имел хорошее образование и ученую степень. Однако в этом случае Самурай призадумался. Первое и главное, что смутило его, – это молчание Хвастуна, который в подобных случаях должен был ставить его в известность. Раз он этого не сделал, значит, решился поработать на себя. Ну а второе – это то, что Самурай не очень-то и верил в подобные сказки. Однако, как на грех, в тот же вечер на глаза ему попалась передача о найденных в Москве месяцем раньше сокровищах Трубецких. Он от начала и до конца просмотрел ее, после чего поручил своему помощнику Зыке поработать над темой. В тот же вечер пред очами Самурая по очереди предстали его доверенные лица в бригаде Хвастуна – Белка и Клим. Они бойко рассказали о том, как подрезали в Шереметьеве чемоданы, и все, что с этим было связано. Тогда же Клим получил задачу ехать с Хвастуном до конца и обо всем сообщать ему. Чтобы облегчить ему работу, Самурай принял решение оставить Хвастуна без Щербатого и Гвоздя. Тем более оба хорошо «засветились» на ограблении и были объявлены в розыск. Так Самурай убивал двух зайцев – лишал Хвастуна поддержки, на случай если тот решил отколоться и работать сам, и упрощал работу Климу. В день отъезда была организована утечка информации операм, и обоих бандитов сняли прямо с поезда. Схваченную Белку через пару часов отпустили.
– Что это? – отвлек от размышления голос Зыки.
Самурай слегка наклонился и посмотрел на дорогу.
Впереди у обочины стоял джип. Рядом бродили грузный мужчина в джинсовой безрукавке со множеством кармашков и худенькая женщина. Они не походили на аборигенов и казались на фоне природы чем-то чужеродным и архаичным.
– Стой! – коротко скомандовал Самурай, еще не зная зачем.
* * *Оказавшись в лесу, который начинался почти сразу за огородами, за вспаханной старообрядцами на случай пожара полосой, Матвей перешел на шаг. Погони не было. Отойдя от деревни на расстояние, которое уже не позволяло его увидеть за кустарником и деревьями, он на ходу расстегнул куртку и отмотал бинт, которым была зафиксирована к животу так и не пригодившаяся травматическая «Оса». Сунул ее в карман штормовки. Потом, ненадолго задержавшись, снял с ноги нож. Его повесил на веревку, которой связывал себя в амбаре, а сейчас подпоясал штаны.
Матвей сразу решил идти к лагерю, где его схватили. Он был уверен: старообрядцам и бандитам из-за раненого было некогда разбираться ни с машиной, ни с вещами, и все осталось на своих местах. Необходимо было собрать уцелевшее снаряжение, продукты и перевезти их в другое, более спокойное и тихое место. Не исключено, что уже с утра будут организованы его поиски. К этому времени нужно во что бы то ни стало забрать у старообрядцев Марту и вывезти ее в безопасное место. Но это не было решением проблемы. В скором времени он станет главным подозреваемым во всех бедах, свалившихся на эту деревню. Матвей понимал: его считают беспощадным, ни перед чем не останавливающимся и уже замаравшимся кровью главарем банды, приехавшей сюда за кладом. Еще немного, и на него, кроме старообрядцев, знающих в этой тайге каждую тропинку, и бандитов, будет охотиться еще и полиция. Это и без того тяжелое положение может усугубить Марта. Наверняка полиция вывезет ее отсюда и поместит в СИЗО. Тогда выпутаться из этой истории будет еще сложнее. Одновременно на эти остатки суток рассчитывает и Хвастун. Против него также играет время, и тот, кто на этом его отрезке переиграет своего противника, выйдет победителем. Причем, если бандитам удастся одновременно расправиться с ним и с Мартой, они без труда свалят на него всю вину за случившееся. За тот короткий срок, который Матвей знает Хвастуна, он уже понял, что изворотливости его ума может позавидовать любой стратег. Бандиту удалось не только войти в доверие к старообрядцам, но и выставить Матвея совсем в неприглядном свете. Даже своих помощников Свища и Жакана он умудрился сделать его дружками.
Уже наступил вечер, когда Матвей подошел к озеру, у которого располагался лагерь. Осторожно ступая, он шел вдоль проселка. Ковер из мха и прошлогодней хвои делал шаги бесшумными. Неожиданно впереди раздался рык и шорох. Он присел, весь превратившись в слух. Не похоже, что это человек. Скорее какой-то зверь. Рядом водопой, и внимание того же медведя вполне может привлечь запах разбросанных продуктов.
Матвей вынул «Осу». Толку от нее немного, но напугать зверя звуком выстрела может. Вслушиваясь в каждый шорох, осторожно пошел вперед. Вскоре за молодыми сосенками стал различим «УАЗ». Матвей приподнялся и увидел левее него несколько грязно-серых кабанов. Под ногой хрустнула ветка, и звери насторожились, одновременно развернув головы в его сторону.
Матвей огляделся в поисках подходящего дерева. Кабаны непредсказуемы. Мало ли. Однако, недовольно похрюкивая, они удалились.
Он вышел на полянку. Звери изрядно потрудились. Они истоптали валяющиеся на земле вещи, изрыли все вокруг рюкзаков.
Первым делом Матвей принялся за машину. Ничего серьезного здесь не было. Хвастун обрезал провода замка зажигания. Матвей собрал в один из рюкзаков консервы и полуфабрикаты, забросил его за сиденья. Быстро свернул и уложил туда же палатку. Немного побродив, нашел топор и фонарь.
Уложив все в машину, Матвей заменил разряженный Хвастуном аккумулятор на запасной, одновременно похвалив себя за то, что предусмотрел и такое развитие событий.
Уже совсем стемнело, когда он заглушил машину на краю свежевспаханного поля, расположенного в километре от деревни. Свет не включал. Поскольку даже стекло сгущало сумерки, под конец пришлось ехать, высунувшись в окно, чтобы лучше видеть препятствия на дороге.
Матвей выбрался из машины и осторожно прикрыл дверцу. Было тихо и тепло. Усыпанное звездами небо украшала полная луна. Невольно Матвей вспомнил, что сейчас ночное светило находится максимально близко от Земли за свой многолетний цикл вращения.
