Стивен Лезер - Выстрел издалека
– Мы бы не стали вам этого показывать, но только так вы сможете получить представление о том, какие штуки иногда проделываются с видео- и компьютерными изображениями, – сказал он. – Вы поймете, почему при современном развитии техники нельзя больше доверять даже увиденному собственными глазами. И почему нам кажется забавным, когда кто-нибудь говорит, что видео не может лгать. Помилуй Бог, одни и те же люди смотрят «Терминатора» и понимают, что все эти спецэффекты созданы на экране с помощью компьютера, но в то же время воспринимают сюжеты, снятые на видеопленку для программы новостей, как нечто подлинное! Нам всем предстоит осознать, что верить фотографии или видео больше нельзя – их очень легко подделать.
– А ты помнишь снимки Каролин Перо? – опять вмешался Макдауэлл. – Росс Перо снял свою кандидатуру во время президентской предвыборной кампании 1992 года после того, как узнал, что изображения его дочери в сомнительном виде стали достоянием гласности. Нам давали снимки на анализ. Они оказались фальшивкой, но очень искусно сделанной. Прекрасная была работа!
Он подмигнул Уаймену.
– Хорошо хотя бы то, что мы знаем, откуда они исходят.
Уаймен кивнул.
– Не имело значения, фальшивка это или нет. Перо понимал, что основная масса людей просто верит тому, что видит, особенно если это опубликовано в крупнейших газетах.
Он нажал несколько клавиш, и на экране появилось изображение двух мужчин. Один был в темно-синем костюме, другой – в военной форме. Мужчины обнялись и пожимали друг другу руки. Это были Джордж Буш и Саддам Хусейн. Говард в изумлении уставился на Уаймена.
– Подождите, дальше будет еще забавнее, – пообещал тот.
Говард перевел взгляд на экран. В комнату вошла женщина в синей блузке и жакете. Агент без труда узнал в ней Маргарет Тэтчер, бывшего премьер-министра Великобритании. Она поцеловала иракского диктатора в щеку, а затем все трое повернулись лицом к камере, улыбаясь и кивая зрителям.
– Этого никогда не было, – пояснил Макдауэлл, подходя к Говарду и кладя руку ему на плечо. – Но ведь выглядит правдоподобно, не так ли?
Говард задумчиво покачал головой.
– Это опасно, – наконец проговорил он.
– Если попадет не в те руки, – согласился Уаймен.
– Это опасно в любых руках, – поправил его Говард.
– Смотрите, что там происходит! – воскликнул Макдауэлл, кивая на экран.
Картинка изменилась, теперь она представляла собой не офис, а спальню. Три действующих лица – ведущие политики мира – лежали обнаженные на огромной кровати. Говард поморщился. Наклонившись, он выключил монитор.
– Итак, специальный агент Говард, я догадываюсь, что вам нужны распечатки, – сказал Уаймен. – Я имею в виду изображения снайперов. А может быть, напечатать вам и нашу троицу? Можно и вас поместить рядом с ними, если хотите!
– Мне вполне хватит снайперов и мужчин, которые стояли на земле под самолетом, – ответил Говард.
– Лица можно дать крупным планом, если нужно.
– Отлично! – обрадовался Говард. – Сделайте, пожалуйста, несколько экземпляров.
Макдауэлл подошел к большому принтеру и включил его. Уаймен начал работать на клавиатуре. Через несколько секунд принтер загудел, и появилась первая распечатка. Смяв пустую жестянку из-под пива, Уаймен бросил ее в мусорную корзину и спросил:
– А какую музыку желал бы послушать специальный агент ФБР?
* * *В международном аэропорту Балтимора Мэри Хеннесси взяла такси, чтобы доехать до города. Был жаркий день, но водитель – рослый негр в зеркальных солнцезащитных очках – не включил кондиционер. Вместо этого он открыл в машине все окна, и сухой теплый ветер играл белокурыми кудрями Мэри, то отбрасывая их назад, то заслоняя ей лицо. Она с удовольствием закрыла глаза и, подставив голову ветру, наслаждалась его ласковыми прикосновениями.
– Вы из Австралии? – спросил ее водитель через плечо.
– Нет, я англичанка, – ответила Мэри.
Ей было противно постоянно скрывать свое ирландское происхождение, но она знала, что это необходимо.
– Да? Не вижу разницы, – лаконично бросил водитель.
Его локоть лежал на боковом окне машины. В северном направлении к городу вело трехрядное шоссе, и весь проезжавший транспорт не превышал установленного лимита скорости – пятьдесят пять миль в час. Никто из водителей не пытался свернуть не в свой ряд, и вообще движение было лишено той агрессивности, к которой Мэри привыкла на европейских дорогах.
– Первый раз в Балтиморе? – задал следующий вопрос водитель.
В его произношении это звучало как «Балмор».
– Да, – ответила Мэри.
Выглянув в окно, она залюбовалась роскошной, почти тропической растительностью вдоль дороги. Много лет назад – казалось, это было в какой-то прошлой жизни – она проводила медовый месяц на Дальнем Востоке. На несколько дней они с мужем заезжали в Сингапур. Было жарко, и неторопливая езда напомнила ей об этой островной республике.
– Приехали, чтобы посмотреть на вашего?
Мэри нахмурилась.
– На кого это «моего»?
Шофер рассмеялся. Смех рождался где-то в глубине крупного тела, заставляя его вибрировать.
– Да на вашего премьер-министра. Он ведь должен приехать сюда примерно через неделю. Разве вы этого не знали?
Он взглянул на пассажирку в зеркало заднего вида. Мэри покачала головой.
– Ну да. Он собирается участвовать в игре птичек, – произнес водитель. – Наверное, остановится здесь по пути в Вашингтон.
– А что это за «игра птичек»? – поинтересовалась Мэри.
Шофер опять расхохотался.
– «Иволги», – объяснил он. – Так называется наша бейсбольная команда. Кроме того, эта птица – символ штата Мэриленд. Сейчас мы будем проезжать спортивный комплекс, где проводятся игры. Вон там, справа!
Мэри повернула голову направо и увидела стадион – величественный, как некий современный Колизей.
– Ваша королева приезжала к нам в 1990 году. Она присутствовала на игре птичек на старом Мемориальном стадионе, к северу от города. Уж не знаю, понравилось ли ей!
Водитель опять рассмеялся.
– Ваш премьер собирается сделать первый удар, – продолжал он.
– Правда? – вяло откликнулась Мэри.
– Ну да, – подтвердил он. – На игре будет президент и вообще вся верхушка. В прошлый раз президент сам делал первый удар. Подсчитали скорость, оказалось всего тридцать девять миль в час! Наверное, он никогда этого не переживет. Да сейчас в женских софтбольных[8] командах наносятся более быстрые удары! Вы понимаете, о чем я?
– Да, – ответила Мэри, хотя на самом деле понимала едва ли половину того, что говорил водитель.
Стадион был построен из кирпича. Высокие арки придавали ему сходство с собором. Свет лился сверху, через стеклянную крышу. Здание выглядело новехоньким.
– Построено в девяносто втором, – пояснил шофер, как будто читая ее мысли. – Это наш самый крупный спортивный комплекс. Обязательно сходите туда, пока будете в Балтиморе!
– Непременно, – откликнулась Мэри.
* * *Джокер взбил подушку и примостил ее в углу кровати. Прислонившись к ней спиной и вытянув ноги, он уставился в телевизор. На экране появилась женщина с тронутыми сединой волосами, в очках с красивой красной оправой. Она вела дискуссионную передачу, посвященную расстройствам аппетита. Вопросы аудитории адресовались трем молодым женщинам. Как выяснилось, все они страдали от нервной анорексии, хотя, на взгляд Джокера, находились просто в отличной форме. Почти все вопросы звучали как обвинение и сводились, по существу, к одному: «Да почему, черт возьми, вы не едите больше?» Такая враждебность со стороны присутствующих – в основном людей с избыточным весом – удивила Джокера. Он всегда считал американцев очень терпимым народом, но, очевидно, тема поглощения пищи пробудила в их душах самые низменные чувства. Вперед вышла одна из находившихся в студии женщин – слоноподобные ноги, дряблые мясистые руки и тройной подбородок, к которому ведущая тут же поднесла микрофон.
– Возможно, я не худенькая, но я отлично себя чувствую! – с вызовом проревела толстуха. – Полноты не стоит стыдиться.
Аудитория одобрительно загудела и разразилась аплодисментами. Женщина с победоносным видом оглядела сидящих в студии и несколько раз качнула огромной головой. Джокер не смог сдержать улыбку. Неожиданно передача прервалась рекламой. Диета, рассчитанная на неделю, обещала потрясающее снижение веса. Если вы этого не добьетесь, гарантировался возврат денег. Как печально, подумал Джокер, ведь некоторые люди в этой стране едят так много, что должны платить за то, чтобы сбросить вес, и в то же время дети умирают, так как им вовремя не сделали нужных прививок, а некоторые взрослые просят подаяние на улицах!
Он наклонился к прикроватной тумбочке и налил себе еще «Старого ворчуна». Поднося стакан к губам, Джокер краем глаза заметил какое-то движение за окном. Рука непроизвольно дернулась, и виски пролилось на постель. За стеклом он увидел кошку, которая стояла на задних лапах на подоконнике, уперевшись передними в окно. Она уставилась на Джокера немигающими изумрудно-зелеными глазами. Левое ухо животного было разорвано в драке, шерсть свалялась и местами была покрыта чем-то похожим на масло. Джокер приветственно поднял стакан и выпил. Затем он опять повернулся было к телевизору, где в это время рекламировали обезжиренный сырный салат, не содержащий холестерина, но кошка начала скрестись в стекло, пытаясь привлечь его внимание. Пришлось пойти и открыть окно. Как только Джокер приподнял нижнюю створку, кошка спрыгнула на ковер и начала красться к кровати. Он стоял и наблюдал, как она вскочила на лежавшее на постели покрывало и осторожно пошла к тумбочке. Деликатно обнюхав бутылку со спиртным, кошка сморщила нос и осуждающе посмотрела на Джокера.
