Сергей Зверев - Небесный шторм
Визжала «женская половина», две особы – одна постарше, другая помладше – спешно обвиваясь чадрами, пятились в незатейливо обставленные комнаты. Хлопали испуганные глаза. «А дочка-то симпатичная», – автоматически отметил Рауль. Хозяин бросился к нему с отчаянным криком; Рауль схватил его за грудки, стараясь не причинять боль.
– Прости, дружище, так получилось, – начал он оправдываться. – Ты уж потерпи, ладно? Есть запасной выход из дома?
Араб заламывал руки, что-то частил, закатывал глаза, а Раулю было жутко совестно. Но не выходить же с поднятыми руками под пули?! Джавахир бедный гончар, он никому не делает зла, за что Аллах насылает на него эту напасть? Чем он прогневил его? В доме только он и две женщины: Фахима и Ясмин – жена и дочь, больше никого нет. А также запасного выхода. Две стены в доме глухие, есть окно на задней стороне, но оно упирается в забор… «Спрячься, приятель! – тряс Рауль араба, чтобы быстрее доходило. – И женщин своих прячь, пока не началось!»
Уже начиналось! Времени не было, чтобы обследовать дом. Солдаты кинулись на штурм, подчиняясь приказу офицера. Несколько вояк с небритыми, бледными от усталости лицами просочились через пролом и попадали за цветником. Серега и Грачевский почти одновременно высадили прикладами стекла, припали к окнам. Рауль метнулся к дверному проему, залег за высоким порожком.
– Что, командир? – с иронией в голосе выкрикнул Димка, содрогаясь от грохота – солдаты ударили из всех стволов. – Снова не убивать? Пусть живут? Не наша война?
Отвечать было глупо. Рауль ударил рассыпчатой очередью, снимая все недосказанности – и голова, воздвигшаяся над забором, окрасилась кровью и пропала.
– С почином, Варан! – истерично захохотал Грачевский.
Трое за клумбой решили перебежать одновременно. Заиграли в три руки – и троица попадала, нафаршированная свинцом под завязку. Улица забилась в истерике, солдаты вопили, как оглашенные, разорялся офицер. Похоже, вояки что-то подтаскивали к забору, над гребнем мелькали их головы. Еще одна атака – двое бросились через пролом… и повалились под массированным огнем. Один из них, впрочем, от страха – он уже полз назад, отклячив задницу.
– Держитесь, мужики! – крикнул Рауль, откатываясь от порога, по которому уже стучали пули. Он кинулся в дом, пробился через бедно обставленную комнату, подбежал к заднему оконцу. Совсем крохотное, но пролезть можно. И заскрипел зубами от отчаяния – за окном тянулась трехметровая мощная стена. Между ней и домом был узкий проход шириной не больше метра. Он бросился обратно, на женскую половину. Вся семья была в сборе – сидели на полу, трясясь от страха; мужчина заслонял тщедушным тельцем своих женщин.
– Джавахир, что за стеной? – гаркнул Рауль.
– Овраг… – насилу выговорил хозяин. – Глубокий овраг…
– Солдаты могут зайти с той стороны?
– Нет… – простучал зубами араб. – Это сложно… нужно обойти половину города… Нужны какие-то лестницы…
Рауль помчался обратно, выбил раму вместе со стеклом, принялся протискиваться. Метнулся влево, вправо, кинулся на угол, вставляя новый магазин. На обратной стороне снова разгорелась стрельба. Он запнулся о какую-то метлу, вписываясь в поворот, а за углом споткнулся о приставленную горизонтально к стене длинную, сколоченную из брусьев лестницу. Машинально отметил: а это интересно! Но не сейчас. Он пронесся вдоль торцевой части строения, расшвыривая какие-то баки и бадейки. А от угла пришлось ползти – мимо ящиков, поддонов, задубевших глиняных горок. Смена параллакса – вид на те же события, но под другим углом. Теперь он наблюдал за боем с фланга, пробивая прикладом амбразуру в холмике. Его не видели – он грамотно спрятался. Похоже, у солдат иного выхода не было – только штурмом в лоб. А возможно, они не были знакомы с местными лабиринтами. Офицер уже охрип, посылая людей в бессмысленные атаки. Вновь массированный штурм – человек восемь с автоматами наперевес вломились в пролом. Пятеро добежали до клумбы, залегли. Остальных срезали из окон десантники. Рауль со своей позиции прекрасно видел лежащих. Они готовились к атаке – шептали обращения к Аллаху, пытались расслабить перекошенные от страха челюсти. Поколебавшись, Рауль припал к прицелу. Не хотел он воевать с солдатами, но если из этой пятерки хоть кто-то прорвется в дом… Он опустошил магазин длинной очередью. Пули ложились кучно, эффективно. Солдаты бились в корчах, роняя оружие, затихали. Лишь один успел подпрыгнуть и броситься к забору – но повалился ничком, прошитый очередью из окна. Взорвалась граната, выброшенная из-за забора. За ней другая. Толку от этих метаний не было – все взрывались с недолетом.
Несколько мгновений над полем боя царило потрясенное молчание.
– Командир, это ты там геройствуешь? – неуверенно вопросил Димка.
– Ну, – отозвался Рауль.
– Хорошо… Блин, мужики, что же мы творим? Боевик какой-то – все взрывается, трупы падают в медитативном темпе…
– Да ладно сокрушаться, – смущенно проворчал Серега. – Чай, не древнюю цивилизацию уничтожаем.
– Не одолеть нам их, – вздохнул Грачевский.
– Одолеем, – хохотнул Болтунов. – В дополнительное время. По пенальти. Кстати, командир, как ты думаешь, этим парням за забором не странно, что мы разговариваем на русском языке?
Об этом история умолчала. Все насторожились и похолодели. Хрупкую тишину разорвал простуженный рев мотора. Он делался громче, страшнее, разнузданнее! Подходил танк – тот самый! И солдаты за забором радостно закричали. А Рауль содрогнулся – этот домик, слепленный из соплей, развалится от одного выстрела! Поздно! Танк был уже рядом, ревел, содрогаясь, тряслись деревья за забором, теряя листву. Встанет на удобную позицию, повернет башню… Нет, не поздно!
– Мужики! – прохрипел Рауль. – Хватайте семейство и всех вываливайте через заднее окно! И сами тоже…
Он энергично пополз обратно, не замечая, что его уже обнаружили, и пули взбивают глину под локтями. Вкатился за угол, побежал, схватив приставленную к стене лестницу. Ворочал ее за угол, обливаясь потом. Поднатужился, приставил к стене напротив окна. Схватил за шиворот араба, лопочущего что-то негодующее, выволок на улицу, подсадил на лестницу.
– Карабкайся, Джавахир, не медли, а женщины за тобой…
Он вытаскивал их одну за другой, подсаживал на стену, орал что-то грозное – они вопили от страха, послушно карабкались, пропадали с воплями за гребнем забора. А он ждал с замиранием сердца пушечного выстрела, после которого камня на камне не останется…
– Шикарно, Варан, – восхищенно пробормотал Грачевский, окидывая взглядом лестницу. – Stairway to heaven?
– Будешь тянуть резину, то точно на heaven! – проорал Рауль, и Грачевский с перепугу пулей вытряхнулся из оконца, взлетел наверх. Рауль от нетерпения подпрыгивал, наблюдал, как Болтунов, обладающий солидными габаритами, пытается пролезть в узкое отверстие. Он схватил его за руку, стал вытягивать.
– Лезь, Варан, не жди меня… – обливался потом Серега.
Рауль вскинул голову. Грачевский висел на той стороне, простирал руку.
– Геккон, где гражданские?
– А хрен их знает, Варан… – хрипел Димка. – Свалились вниз и убежали – они уже далеко… Руку давай, Варан, я же тебе не птичка на проводе…
Рауль взмыл на забор, оба схватили за руки тормозящего Серегу. Тот уже висел, ноги срывались с перекладины… когда прогремел пушечный выстрел! Дом не развалился, как картонный, но рухнули подпорки, стали крошиться и обваливаться стены, а снаряд взорвался, слава богу, внутри дома! Взрывом выбило крышу, она подпрыгнула и обрушилась вниз, а в небо взвился столб дыма и огня! Закричал от боли Серега – ударной волной вынесло оконную раму, ударило по лодыжке. Было слышно, как ломается кость! Рауль чуть не взвыл. Серега матерился, но его уже тащили наверх. Грачевский спрыгнул, едва не сверзившись в обрывистую расщелину, тянущуюся вдоль забора. На него повалился сломавший ногу Серега, и оба покатились вниз, матерясь и горланя от боли.
Второй снаряд продырявил остатки здания и проделал рваную дыру в заборе. Но Рауля там уже не было – он спрыгнул вниз и сползал в расщелину, стараясь не выронить автомат. Обернулся – Серега Болтунов прыгал по пади ущелья на одной ноге, Грачевский поддерживал его за плечо, подбадривал ласковыми матерками. Оба потеряли оружие, как мило… Рауль помчался за товарищами, но остановился, услышав крики за спиной. Рухнул на колено, припал к прицелу. Солдаты, возбужденные таким разгулом, уже пытались пролезть через пробоину в заборе. Злая очередь сбила двоих, они покатились, болтая конечностями, по склону, остальные отпрянули. Патронов больше не было. Он в сердцах зашвырнул автомат под ближайший куст, помчался догонять своих…
Серега терпел, сжав до хруста зубы, только в глазах поселилась неизбывная русская тоска. Рауль подхватил его под второе плечо, помчались прыжками. «Брось, комиссар, не донесешь», – только и успел пошутить Болтунов. Края лощины сглаживались, они уже были на поверхности, начинались необитаемые трущобы, разрушенные снарядами и минами. Очевидно, в этих трущобах на северной оконечности городка и был основной очаг сопротивления правительственным войскам. Десантники прыгали по крошеву, огибали поваленные балки и стены. Узкая дорога петляла в низину, где разрушений было меньше, громоздились барачные постройки, не подающие признаков жизни. И в этих лабиринтах они вторично угодили в засаду! Удача окончательно отвернулась от десантников. За спиной кричали и топали солдаты – они пока не видели добычу, но стоит им свернуть за угол… Рауль метнулся вперед, протаптывая дорожку… и попятился от трансформаторной будки – навстречу бежали автоматчики в форме, замыкая круг. Видно, чужаки окончательно разозлили военных, и те решили поймать их любой ценой. Спецназовцы заметались на открытом пятачке. Некуда бежать, под боком свалка металлолома, каменный колодец с залитым бетоном постаментом. Рауль в отчаянии метнулся к колодцу, перегнулся в бездонную яму. Внутренние стены были выложены из необработанного камня с огромными выступами и зазорами. Черная дыра диаметром больше двух метров. Была ли вода в колодце, неизвестно – в глубине ни черта не видно. Но пить из этого колодца явно не следует…
