Сергей Соболев - Русские идут
– Але ж як би була гарантiя, що живим звiдтiля вернешся… то може i я б пiшов… Та що про це балакати?!
– А чого ты не захотiв iдти ото на тiй… «бункеровщик»?! Там теж гарнi грошi обiцяли…[28]
– Та хотiв, але не взяли… бо погано росiйскою мовою володiю…[29]
Вскоре их голоса стали затихать. Подсвечивая себе фонариками, эти двое направились к кирпичному строению, так и не обнаружив тех, кто пристально наблюдал за ними из темноты.
«Итак, их тут, как минимум, пятеро, – подвел для себя итог Мокрушин. – Двое возле шлагбаума… там же и собака. Плюс эта парочка, что бродят по обьекту с фонарями… Пятый… Их пятый товарищ, скорее всего, дежурит в самом здании… вот к нему, скорее всего, эти двое сейчас и направились…»
– Братишка, а ну-ка проследи за ними! – свистящим шепотом сказал Мокрушин, адресуясь Второму. – А мы тут небольшую ревизию устроим.
Один из приданных Рейнджу спецов бесшумно исчез, растворившись в ночи. Остальные просквозили к коттеджу, который занимают охранники. Рейндж нащупал дверную ручку и аккуратно потянул на себя… дверь оказалась заперта. Тогда он обошел постройку и на некоторое время застыл у окна, которое смотрит в сторону бухты (именно в нем ранее был виден свет… наверное, от включенного телеящика). Снял «бошевский» фонарь с пояса, включил его и посветил в оконный проем. Окно, как и следовало ожидать, лишь частично занавешено. В просвет между неплотно задернутыми занавесками были видны кое-какие детали обстановки: стол с брошенными после раздачи или незаконченной партейки игральными картами… двухтажные «нары» с подушками и одеялами – ребятки устроились по-походному, без постельного белья… В углу, на подставке, стоит серый кубик телевизора. И ничего похожего на «пульт охраны» – возможно, его здесь попросту нет, как нет в пределах видимости наружных телекамер. Даже на кирпичном здании не видно кронштейнов с камерами видеонаблюдения. Одно из двух: либо эти люди дилетанты, либо они считают, что им тут особо некого опасаться…
Мокрушин оставил второго бойца возле этого коттеджа, поручив ему наблюдать за обстановкой и в «случ-чего» сигнализировать об опасности. Сам же на пару с Ковалем направился к следующему домику.
Оказавшись у цели, он с некоторым удивлением отметил про себя, что входная дверь, через которую можно попасть внутрь этого коттеджа – обшита металлом и еще перечеркнута крест накрест двумя прочными металлическими полосами. А между ними намотана цепь, звенья которой в двух местах прихвачены добротными увесистыми замками…
Он обошел коттедж вкруговую, пытаясь сообразить, для каких нужд может использоваться данное строение. Выяснилась еще одна интересная деталь: окна этого домика целиком закрыты деревянными щитами (он сначала подумал, что ставнями, но потом разобрался… именно – щитами)…
– Братишка, а ну-ка подмогни! – прошептал он Ковалю. – Доставай тесак… попробуй подковырнуть какую-нибудь доску… но только аккуратно! Ты действуй тут, а я перемещусь к другому проему… Попытаюсь там чего-нить раскурочить!
Рейндж сместился к тому окну, которое находится с торца этого плоского одноэтажного коттеджа. Ощупал пальцами край щита… Определенно, он сделан из крепких досок, вот только скреплен лишь одной диагональной планкой… Но зато деревянная обшивка, к которой этот щит был прибит, оказалась не то, чтобы совсем трухлявой, но вполне податливой.
Мокрушин, орудуя ножом, который он извлек из закрепленных на правом бедре ножен, поддел сначала «скрепу», роль которой выполняет поперечная доска… Помогая себе пальцами свободной руки, чуть отогнул ее… но отрывать полностью не стал, потому что не было такой нужды. Затем одну за другой подковырнул снизу еще две доски, находившиеся как бы в сердцевине закрывающего окна щит. Их тоже не стал полностью отрывать, а лишь приподнял, стараясь не пораниться о торчащие на краях острия гвоздей…
– Я там «дырку» проделал, – раздался свистящий шепот Коваля. – Но мне высоты не хватает, чтоб заглянуть!
– Добро… но давай сначала здесь докончим! Подставь-ка спину, братишка! У меня тоже есть успехи… счас будем посмотреть, чего тут у них припрятано.
Вернув тесак в ножны, Мокрушин отцепил фонарь. Коваль присел на корточки у стены… Рейндж, оскользнувшись пару раз, все ж взгромоздился ему на загривок… Опять поддел обе ослабленные доски, после чего направил подсиненный светофильтром луч в образовавшийся проем.
Сначала луч света уперся в противоположную стену, на которой – на гвоздях или же на крючках – были развешаны синие и черные кевларовые бронежилеты, а также «лифчики» (кажется, пустые, без боезапаса). Под ними, на полу, составлены в рядок ботинки на толстой полошве… добротная спецназовская обувка. Левее, на столе, виднеются сваленные грудой пояса с пустыми кобурами, а также с полдюжины УКВ-раций, типа «кенвуда» или «моторолы»… На одной из тужурок отчетливо видна надпись – ОМОН…
Последнее, что ему удалось разглядеть, это был громоздкий металлический шкаф – глядя на него, можно смело предположить, что именно в его чреве хранится огнестрельное оружие…
Мокрушин соскользнул со спины экс-пеха на землю. Быстро приладил доски на место, благо острия гвоздей на нижнем краю щита четко совпали с уже пробитыми ранее отверстиями.
Рейндж заценил, что Коваль не стал у него ничего расспрашивать. Сейчас не уместны базары типа – «а чего ты там увидел, в той комнате?». Все ж в этом мужике чувствуется выучка… Ну да чему удивляться? «Черный берет», пусть и из бывших – этим уже все сказано.
Они сместились к другому оконному проему, где уже успел поработать Коваль. Замерли, прислушались. Ну что ж, покамест все тихо; собачка хотя и побрехивает, но звуки эти доносятся с безопасного расстояния, а это не может не радовать…
Мокрушин проверил, насколько ослаблены доски и как сподручней далее действовать. Кое-как исхитрившись, вновь взгромоздился на плечи своего добровольного помощника. Чуть сдвинув в сторону левой рукой полуоторванную доску, правой включил фонарь и стал разглядывать в образовавшуюся дырку помещение, соседствовавшее с комнатой, которую он про себя прозвал – «склад оружия и экипировки»…
По площади эта комната была примерно такая же, как и соседняя – квадратов двадцать пять. Посередке ее стоит большой массивный «тэйбл», размером в игровой стол для русского бильярда. Почти всю его поверхность занимает… макет «большого» Севастополя! Надо же… и где они только его, этот макет, раздобыли?!
Рейндж, естественно, не мог разглядеть всех деталей. Но те фрагменты, которые ему были видны, не оставляли места для сомнений: да, это был именно макет города, в котором базируются корабли и береговые подразделения Черноморского флота России… Вон, даже несколько игрушечного вида корабликов разбросаны там и сям вдоль городских пристаней; вполне угадываются очертания севастопольских бухт…
– Оппа… – пробормотал Мокрушин. – А это что у них тут такое?!
Луч фонаря, рыскающий по темным закоулкам «штабного помещения», – название придумано было Рейнджем на ходу, для себя, а не для рапорта – высветил в правом, по диагонали, углу груду сложенного там оборудования, прикрытого куском брезента. В одном месте, где возникла прореха, можно было разглядеть кое-что интересное. Например, кислотного, почти оранжевого окраса, спаренные баллоны – определенно, это была амуниция для работы под водой…
«Ну ни фига себе?! – промелькнула в голове у Мокрушина, который и сам слегка опешил после всех этих сделанных им на „базе“ открытий. – А вот, Рейндж, тебе и следы „аквалангистов“!.. Хм. А чего вы это тут, хлопчики, хотелось бы знать, прикидывали на этом макете?! Вот так-так! И подводной амуницией, значит, разжились? Вы, гаденыши фуевы, последыши недобитков, случаем, не собираетесь ли повторить тут по-новой историю с гибелью „Новороссийска“?[30] Что, панове, возникло желание повторить чужой успех? Или, может, еще чего покруче придумали?..»
Мокрушин наконец избавил Коваля от своего веса. Стараясь не шуметь, Алексей приладил доски щита на их штатное место. Рейндж, сдвинув манжету, посмотрел на часы – с момента, как погас свет, прошло ровно сорок пять минут.
Оба «тюленя», как им было велено, следили за охранниками. Двое из которых, как доложил нарисовавшийся ненадолго Третий, находятся возле КПП. А еще двое, – уже знакомая парочка – торчат в холле двухэтажного строения в компании еще одного – пятого по счету и последнего – охранника.
Определенно, прав был некий «Олекса», предупреждая местных «хлопцев», чтобы те – «не ловили гав». Но это уже их проблемы, а Рейнджу надо в темпе решать, как ему действовать дальше, что именно следует предпринять с учетом обнаруженных «улик» и в целом наличной ситуации.
«Конечно, – подумал он, – можно взять всех этих достаточно беспечных „хлопцев“ за ж… поставить в позу и заставить их – или попытаться – выложить все, что они знают. Не факт, что кто-либо из этой компании расскажет что-то полезное. Охранникам, как правило, особых секретов не доверяют… Любой из них скажет: „Ничего не знаю, моя хата с краю“… Обращайтесь, типа, к начальству за „справочкой“. И что дальше? Что потом с ними делать? Сверлить им дырки в головах и топить в бухте, как это было кем-то проделано с Задорожным и его приятелем? Тот же „Олекса“ приедет на утро, или же прозвонит… И скажет: „А где ж мои хлопцы?! Куда они подевались? Что с ними сторяслось? А не дело ли это рук клятых москалей?“…
