Кирилл Казанцев - Инстинкт победителя
– Да. Пойдемте. Я покажу, – словно экскурсовод, предложил свои услуги Михаил.
Валентин и Степан стояли по стойке «смирно», когда процессия из двух человек двинулась мимо них. Они даже забыли поприветствовать Хаджакисяна. И если Наденька была хоть как-то в курсе событий, то грузчики совсем не имели представления о том, что сейчас происходит.
Хозяин шел медленно, иногда останавливался возле склада каких-нибудь ящиков или коробок. Спрашивал Михаила о содержимом, словно тот являлся не охранником, а кладовщиком. Может, проверял, действительно ли он такой хозяйственник. Родин же без запинки отвечал на тот или иной вопрос, каждый раз удивляя Хаджакисяна.
– М‑да, много тут ненужного храныться. Надо бы этим посерьезнее заняться, – вслух подумал он, когда они дошли до конца зала.
Михаил разгреб коробки с напильниками и выволок на середину прохода один из ящиков с маркировкой «Уральский металлургический завод. 1976 г.»
– Вот. И обратите внимание на дату, – указал он на крышку.
Хозяин молча взирал на ящик, засунув руки в карманы пальто. Михаил откинул крышку:
– Смотрите. Это титановые листы. Можете сами посмотреть в Интернете, сколько сейчас это стоит. А всего было сорок ящиков по тридцать килограммов в каждом. И проволоки у меня осталось припрятано. Три. Она еще дороже. И тоже было сорок ящиков. Я приятелю своему отдавал на экспертизу. Это точно титан. Вот только местонахождение проволоки я не знаю, а листы отвезли на Зоринскую станцию. Полагаю, выкупили по липовой накладной. Они ведь тут как чермет были заявлены. Как некондиционный копеечный товар. Я у кладовщицы спрашивал. Но она, уверяю вас, совершенно ни при чем. Тут виновник сам Андреев. Это я уже точно знаю, – почти без передышки говорил Родин. Это была его сольная партия. Оставалось еще высказать свои соображения насчет пропажи охранника Савоськина, но Хаджакисян его перебил:
– Откуда у вас такая уверенность?
– Эти данные я получил из одного верного источника, – уклончиво ответил Родин. Ну не про Марину же ему рассказывать.
– Хорошо. Поехали на станцию. Посмотрим, что там.
– На проволоку хотите взглянуть?
– А, ну давай, давай.
Сначала Михаил продемонстрировал ему ящики с подмененным содержимым, а затем показал и спрятанные им с уцелевшей проволокой. Седрак Мазманович даже в руках повертел блестящую бухту.
– Прэкрасно, – только и сказал он и двинулся к выходу.
Михаил на всякий случай прихватил с собой гвоздодер. Благо знал, где они хранятся.
– А это зачэм? – не понял Хаджакисян.
– На вагоне замок. Если понадобится, откроем.
Тот в знак согласия склонил седую голову и улыбнулся. Этот сообразительный мужик начал внушать ему заслуженное доверие.
К Зоринской станции поехали через базу. Охранник, завидев джип хозяина, немедленно кинулся открывать ворота. Этот путь был и чище, и короче. Правда, до нужного вагона, что стоял в тупике, пришлось немного поскакать по ухабам и лужам, несмотря на высокий класс автомобиля. Когда выехали на гравий, машина пошла плавно. По дороге Михаил рассказал о том, как просидел в засаде, как ехал сюда на «газике». Сообщил его регистрационный номер, имя водителя и вероятное название фирмы, на которую оформлялась покупка. Он все больше удивлял немногословного Хаджакисяна.
– Чэстно сказать, я больше поверил Андрэеву. Вообще с тобой не хотел встречаться, уж извыни, – признался он, когда они затормозили в месте, которое указал Родин.
– Да я бы и сам не поверил. Вот этот. 0214. Вскрывать будем? – по-деловому предложил Родин, выскакивая из джипа.
– Да, давай, – с важным видом вышел из машины Хаджакисян, оглядел вагон.
Вокруг не было не души. Только вдалеке слышались матерные выкрики грузчиков и разнорабочих. Совсем как на товарке, куда в последнее время зачастил Михаил. Он достал телефон и посмотрел время. До похорон Василича оставалось полтора часа. Хаджакисян заметил его жест:
– Торопишься куда?
– Вообще-то, да. Товарища похоронить надо.
– Ладно, открывай. Я подвезу.
Михаил ловко подцепил гвоздодером замок и, приложив максимум усилий, с первого раза выдрал его вместе со скобами.
– Гнилье. Вагон как склад использовали. Вряд ли такой поедет, – предположил он вслух, отодвигая дверь. – Да и колесные пары никудышные.
Оба присвистнули. Тут штабелями были сложены ящики с титановыми листами и просто так навалена груда той самой проволоки.
Хаджакисян принялся звонить. Михаил понял, звонок был адресован начальнику его личной охраны. Он дал распоряжение немедленно прибыть на это место паре человек с оружием. Кроме того, велел быстро разыскать Андреева и доставить к нему в кабинет.
Пока ждали прибытия нужных людей, Родин выложил начальнику свою догадку о Савоськине.
– Вполне возможно, что старик был убит. Либо Андреев не захотел с ним делиться, либо тот так же хотел все рассказать вам, – подытожил он свои умозаключения.
Лицо Хаджакисяна помрачнело:
– Ну, это уж нэ наше дело. Тут бы с этим вопросом разобраться. Подождыте пока, – снова перешел он на официальное «вы».
Немного разочарованный Михаил пожал плечами. Он не был с ним согласен. Жизнь человека все-таки важнее металла. А убийца, если это, конечно так, не должен разгуливать на свободе. Он снова посмотрел на часы.
– Нэ переживайте, вас подвезут, – снова пообещал Хаджакисян, но стало уже ясно, что сделает он это не сам. Видимо, не хотел больше возвращаться вопросу об исчезнувшем охраннике. Оно и понятно, кому нужны разборки с полицией. Тем более что придется затронуть речь о дорогостоящем металле, который по чьему-то недогляду пролежал на складе тридцать с лишним лет. Его вполне могут конфисковать, если захотят.
В этот момент к ним подъехал еще один джип. Оттуда вышел теперь уже действительно низенький и пузатый человек, явно кавказской национальности. Следом за ним еще двое. В пятнистой форме с автоматами. Было похоже, что готовятся боевые действия.
Хаджакисян давал пузатому какие-то распоряжения на родном ему языке.
Тот молча кивал. Затем что-то спросил, снова кивнул. Жестом указал «пятнистым» на вагон. Они немедленно встали возле раскрытого вагона и замерли, держа автоматы наперевес. Седрак кивнул и подошел к Родину, протягивая руку для пожатия:
– Спасыбо за службу. Я распоряжусь о вознаграждении.
Михаил, пожимая его вялую ладонь, по привычке, выработанной годами, чуть не сказал «служу России».
– А с тем охранником вы пока подождыте. Хорошо? Разбэремся чуть позже.
– Хорошо, – неуверенно пообещал Михаил.
– Амик, отвэзи куда скажет, – коротко приказал своему секьюрити Хаджакисян, кивая на Родина. – Потом нэмедленно ко мне.
Пузатый Амик мотнул головой в сторону своего джипа, приглашая Михаила садиться. Он не заставил себя ждать. Время неумолимо летело вперед.
Летела и замечательная машина Амика. Он был так же немногословен, как и его хозяин. Но за рулем был просто виртуозом, обходя заторы и пробки, опасно лавируя между пешеходами и транспортом. Порой Михаилу казалось, что они вот-вот врежутся или кого-нибудь собьют. К счастью, все обошлось, и уже через двадцать минут они прибыли к моргу шестой горбольницы. Это была невероятная скорость! Родину даже самому захотелось иметь такой автомобиль. Вот она и мечта. К сожалению, пока несбыточная. Но на то она и мечта.
Хоронить Василича Михаил решил прямо из морга, заранее оповестив тех, кто хотел с ним проститься. К назначенному времени стал подтягиваться народ. К удивлению, все пришедшие были вполне прилично одеты. Лишь одутловатые лица большинства из них говорили о том, что в основном это люди пьющие. Вели они себя пока тихо, сбившись в общую группу из двенадцати человек. Мужчины и женщины переговаривались между собой, обсуждая кончину их соседа по двору и кварталу. Была среди них и та самая Анна, что интересовалась у ныне покойного о Михаиле. Она-то как раз, заметив его, отделилась от стайки и двинулась к нему. Тридцатилетней Анне можно было дать все сорок. Жидкие прядки соломенных волос спадали на узкий лоб, ранние морщинки возле блеклых, припухших глаз. Видимо, плакала. Действительно, Василич был ей вроде родного отца. Помогал порой денежкой для ее сына, наливал за так и выслушивал все ее сетования на беспросветную жизнь. Даже сватал Анну частенько. То за Сашку Серого, то за Серегу Бича, а то и за самого Мишу-футляра. Но ни с кем у нее не заладилось. Скандальная она была баба. Особенно когда выпьет. И сейчас Родин понял, что ему обеспечена проблема до конца всей грустной церемонии.
– Привет, Миша, – тусклым голосом произнесла женщина, теребя ворот линялой матерчатой куртки. – На вот. На помин души нашего Василича. – И она протянула ему смятый в руке стольник. – А ты молодец. Все так хорошо организовал.
