Александр Тамоников - Горная атака
– Память у меня неплохая. Началось все с того…
Хикмат слушал внимательно, иногда вставляя в монолог сержанта уточняющие вопросы.
Слейтер закончил:
– В конце концов, поторговавшись, я дал свое согласие оказать помощь русским, естественно, если это окажется в моих силах. Деньги запросил сразу, вот только сомневаюсь, что русские заплатят мне до того, как будут получены первые обнадеживающие результаты работы согласно плану освобождения пленных.
Главарь моджахедов успокоил американца:
– Не волнуйтесь. На ваш счет уже поступила приличная сумма. Советы не пожалели денег.
– Да? Что ж, тем лучше!
– А генерал Робертсон знает о ваших делах с русскими?
– Нет, господин генерал.
Хикмат сделал вид, будто удивился:
– Почему? Разве вы не обязаны докладывать непосредственному начальству обо всем, что касается вас во время пребывания в другой стране да еще при выполнении секретного задания?
Слейтер со спокойным выражением лица посмотрел на Хикмата:
– Конечно, должен, но… сделай я это, то, во-первых, неизвестно, какой бы оказалась реакция Робертсона на мой контакт с советской разведкой, а значит, я вполне мог лишиться той суммы, которая, по вашим словам, уже переведена на мой счет. А во-вторых, если мой начальник дал согласие на участие в игре, то я не смог бы выбить с Балани сотню тысяч баксов.
Хикмат рассмеялся:
– Вы предприимчивый человек, Энди!
– Как все американцы.
– Не боитесь, что вашим счетом заинтересуется генерал Робертсон? Как объясните появление на нем крупных сумм?
– Сегодня он не успеет это сделать, а завтра их уже не будет в банке Пакистана. С Балани же мы рассчитаемся наличными.
– Ну, хорошо, русским, допустим, есть за что платить вам, уже одно то, что они практически заполучили в качестве агента инструктора особого лагеря, стоит немало, но за что вам должны платить мы? Ведь Балани получит деньги из штаба?
Сержант поднялся, прошелся по палатке, закурил сигарету, предварительно попросив на это разрешение Хикмата. Ответил:
– За то, господин генерал, что я обеспечиваю вам проведение акции возмездия.
И вновь главарь моджахедов сделал на лице удивленное выражение:
– О чем вы, Слейтер?
Сержант вздохнул:
– Вы вполне могли уничтожить пленных, когда они выходили на поверхность, дабы связаться с пилотами советских вертолетов. Но не сделали этого. Вы могли бы организовать их поиск в подземелье или перекрыть выходы из него, что привело бы к неминуемой гибели беглецов. Но вы и этого не делаете. Отсюда возникает предположение – эти русские нужны вам. Для чего? Для публичной казни? Но их не перед кем пока публично казнить. В целях начала формирования из этих пленных нового состава бойцов карательных или диверсионных отрядов? Вряд ли. Этих парней вы на себя работать не заставите. Так зачем они нужны вам? Причем очень нужны, так как для контроля над ними вы не только выделяете людей, но и подгоняете станцию радиотехнической разведки. Единственное, что объясняет ваши действия в отношении узников, это то, что вы желаете использовать их в качестве приманки для советских подразделений специального назначения с целью их дальнейшего уничтожения. Что позволит лично вам вернуть былой авторитет, несомненно ослабленный после событий минувшего четверга. Ну и отбить охоту у русских еще раз пытаться задеть лагерь. Однако в Пакистан русские больше не пойдут. Следовательно, вам необходимо вывести пленных в Афганистан. Но как это сделать? Они не пойдут по первому же призыву. Впрочем, не выйдут из казематов и при других попытках вытащить их оттуда. А вам очень нужна инсценировка побега этих русских. Я, при соблюдении определенных условий со стороны руководства лагеря и с учетом неожиданного контакта с русской разведкой, могу вывести беглецов в Афганистан. Разве подобная работа не стоит ста тысяч долларов?
Хикмат поинтересовался:
– Как вы намереваетесь связаться с пленными?
– Это мне подскажут сами русские, – ответил Слейтер. – Мы договорились о контакте посредством закрытого канала связи и личных встреч по мере возможности.
– Сколько времени русские отвели вам на подготовку и проведение акции?
– Я должен провернуть дело как можно быстрее. Нахождение пленных под землей не придает им сил, и дня через два-три я вряд ли смогу даже на себе вытащить их из подземелья. Поэтому дело нужно провернуть максимум за сутки.
– Что необходимо нам сделать для того, чтобы вы немедленно начали работу по пленным?
– Ваше согласие на проведение акции. Для начала этого будет достаточно.
Хикмат, подумав, сказал:
– Хорошо! Я согласен! Готовьте акцию! Связывайтесь с русскими, получайте инструкции, ищите пленных и выводите их за пределы лагеря. Проход в Хайдар вам будет обеспечен. Деньги получите, как только узники окажутся на территории Афганистана.
– Вот это другой разговор. Приятно иметь дело с деловым и умным человеком! Надеюсь, вы так же хорошо понимаете, что генералу Робертсону совершенно ни к чему знать о предстоящей акции.
– Естественно! Вы намерены привлечь к ней своих подчиненных?
– Умберга и Паслера? Пока не знаю, все будет зависеть от обстановки. Но скорее всего мне придется привлечь их. Одному отыграть комбинацию русских сложно.
– Хорошо! Первое время вам предстоит работать вместе с полковником Довлатовым…
Слейтер выставил перед собой ладони:
– Премного благодарен, сэр, но это исключено. Я прошу вас избавить меня от общения с этим скользким типом.
Хикмат с интересом взглянул на сержанта:
– У вас есть основания не доверять полковнику?
– А у вас нет? После того, как он каким-то невообразимым образом выжил после бомбового удара русских вертолетов по штабу Фархади? Скажите, вы когда-нибудь слышали, чтобы человек мог уцелеть, более того, получить всего лишь контузию в условиях, когда по позиции, где он находился, наносился удар 250-килограммовыми авиационными бомбами? Я лично не слышал. Подобное могло произойти лишь в одном случае. Если тот человек в момент удара не был ни в самом здании, ни в непосредственной близости от него. Я уверен, Довлатова в штабе Фархади во время налета не было, хотя он утверждает обратное. Вопрос: где же тогда он был и что делал, когда русские штурмовали лагерь? Впрочем, это не мое дело. Но я не доверяю Довлатову.
Хикмат кивнул:
– Я понял вас. С чудесным спасением полковника мы еще разберемся. Сейчас не время. Но работать с ним вам все же придется. Хотя бы потому, что именно ему поручено следить за крепостью. Посты наблюдения, мобильная станция подчинены Довлатову. Без него не обойтись. Но, повторяю, на начальном этапе. Как только вы определитесь с планом освобождения пленных и согласуете его с представителем советской разведки, я выведу полковника из игры.
Слейтер пожал плечами:
– Вы не оставляете мне выбора! Что ж, подчиняюсь.
– Вот и хорошо! Еще! Я должен знать о всех ваших контактах с русскими. Сегодня вы уже связывались с ними?
Прекрасно понимая, что факт выхода Слейтера зафиксирован аппаратурой Асадулло, сержант кивнул:
– Да! И было бы неплохо сегодня же вновь встретиться с очаровательной представительницей советской внешней разведки!
– Согласен! Вы свободны в своих действиях.
– Прошу не устраивать за мной слежки, как это делает Балани. Русский агент не будет работать без прикрытия. Если же прикрытие агента заметит слежку за объектом, то, думаю, не надо объяснять, что произойдет дальше!
– Я обещаю, за вами никто не будет следить!
– Не забудьте это сказать и господину начальнику лагеря.
– Не забуду. Когда планируете выехать из лагеря?
– Как только договорюсь с агентом о встрече!
– Ясно! Удачи вам, Слейтер!
– Спасибо. Она мне не помешает. Я могу идти?
– Да!
– До связи, господин генерал!
– До связи, сержант!
Слейтер покинул штабную палатку и, не обращая внимания ни на усиленную охрану Хикмата, ни на главарей лагеря, ни на то, что с востока по всем признакам приближалась мощная пыльная буря-афганец, сержант направился к себе в барак № 2.
Глава 10
Военный аэродром ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Временный штаб представителя военной разведки. 23 июня 1985 года, воскресенье.
Проведенная вместе ночь сблизила Дросова с Лидой. Любовь и страсть охватили их сердца. Но, несмотря на то что уснули влюбленные на рассвете, в 6.00 они были уже на ногах. Викторова направилась в приемную полковника Смирнова, Сергей – к своим подчиненным, устроив им сразу после подъема занятия по рукопашному бою. Конечно, эффективней было марш-бросок этак километров на шесть провести, с полной выкладкой, но… нельзя светить личный состав отряда спецназа перед военнослужащими авиационного полка и частями, дислоцирующимися вокруг аэродрома.
Смирнов вошел в приемную в 7.10. По мешкам под глазами было видно – полковник провел бессонную ночь. Лида сразу отметила это:
