Сергей Соболев - Моя"крыша" - Кремль
— Где ты был, Жорж? — поинтересовалась она, метнув не слишком приветливый взгляд на вошедшую вслед за банкиром в номер сотрудницу. — Я проснулась, а тебя нет… О о, цветы? Это мне?
— Тебе, любимая, — усмехнувшись, сказал Захаржевский, в руках у которого был букет бархатистых роз. — Не поранься о шипы… Давай ка поставим цветы в вазу… вот так… Знаешь, я не думал, что ты так рано встанешь. Вышел прогуляться ненадолго, заодно и прикупил кое что… Надеюсь, Саша, тебе понравится эта вещица…
Молодая женщина, ничуть, казалось, не смущаясь своей наготы, бросила на него вопросительный взгляд и лишь после этого, взяв сверточек, распаковала его и раскрыла футляр с эмблемой известного парижского бутика.
— О о о… какая прелестная вещь, — сказала Александра, разглядывая браслет с "брюликами" (судя по недостаточно бурной реакции, молодая женщина ожидала увидеть нечто другое, возможно, обручальное кольцо с бриллиантом). — Спасибо, Жорж, спасибо милый… Но почему ты не раздеваешься?
Она на короткое время прильнула к банкиру, коснувшись его своими остроконечными розовыми сосками и его губ своими влажными чувственными устами, после чего отстранилась и бросила на него удивленный взгляд.
— У тебя есть какие то дела, дорогой? А мы разве не будем завтракать? И почему ты не хочешь взять меня с собой?
— Есть одно небольшое дельце, — сказал Захаржевский, доставая из багажного отсека шкафа "купе" свой портфель. — Закажи себе что нибудь перекусить в номер, если есть желание. Думаю, к часу пополудни я вернусь, и тогда мы отправимся куда нибудь пообедать.
Он уже был на пороге, когда Александра, успевшая набросить на себя халат, спросила:
— Жорж, ты подтвердил аренду двух "сьютов" на Ривьере?
— Да, я звонил нашему агенту, — обернувшись, сказал банкир. — А что?
— А если нам понадобится переехать? Не сделать ли нам предварительный заказ на апартаменты по всему маршруту? Ты же сам знаешь, какой там вечно напряг с "виповским" жильем.
— Значит, будем жить в пещере, как первобытные люди.
— Ты шутишь?
— Шучу, конечно, — добродушно сказал Захаржевский. — Ладно, Саша, не бери в голову… что нибудь придумаем!
* * *Бушмин покинул отель "Крийон" в десять утра.
В одном квартале от гостиницы, в "бистро", его ожидал Подомацкий. Они заказали по чашке кофе, после чего Андрей поведал напарнику о вчерашнем загуле и высказал несколько предположений касательно того, как могут далее у них развиваться дела.
Покамест выходило так, что он, Кондор, должен будет прикрывать банкира Захаржевского, этого тайного "эмиссара Кремля", по ходу каких то предстоящих им негласных переговоров. Ну а Леший, следовательно, держась несколько особняком, должен по мере возможностей отслеживать ситуацию вокруг них и в "случ чего" прикрыть Кондора с тыла.
Необычную задачку подбросило им руководство, чего уж и говорить.
Самое паскудное заключается в том, что действовать им придется — если, конечно, придется — на чужой территории, в условиях дефицита информации, без привычного арсенала оружия и спецсредств, полагаясь целиком и полностью на собственные мозги, смекалку, изворотливость да еще на благое расположение к ним фортуны.
Бушмин не исключал также того, что за молодым банкиром может осуществляться слежка (не со стороны местных спецслужб, хотя и подобные вещи нельзя исключать, а по воле частных структур, замутивших ситуацию вокруг компании "Ространснефть", располагающих не только огромными денежными ресурсами, но и квалифицированными специалистами в соответствующей области). Поэтому он не стал возвращаться обратно в отель, рядом с которым расположена стоянка таксомоторов, а поймал такси прямо на улице.
Таксист без проблем доставил его в район Дефанс, являющийся деловым и финансовым центром Парижа. Надо сказать, что шофер, как это часто бывает у французов, недолюбливающих своих соседей островитян, по английски был "ни бум бум". Но спасла визитка с адресом, которую Андрею в ночном клубе вручил молодой банкир Захаржевский.
На фоне урбанистического пейзажа, всех этих отзеркаливающих стеклами и хромом башен и параллелепипедов здание, в которое вошел Бушмин за две минуты до назначенного ему срока, выглядело несколько старомодно, но в то же время основательно, капитально, в духе старого доброго европейского империализма конца XIX — начала XX веков. Не успел он толком осмотреться в вестибюле, как через парадное в "Империал банк" вошли Жорж и Ника (так зовут молодую крепенькую женщину, сопровождающую повсюду молодого банкира, в которой Андрей — не без оснований — заподозрил профессионального сотрудника охраны).
— Благодарю вас, Ника, — негромко произнес Георгий, адресуясь к своей спутнице. — Возвращайтесь в "Риц", ждите нас там. Мы приедем после часу, будьте к этому времени готовы к небольшой прогулке по городу.
Охранница, упакованная как "бизнесвумен", посмотрела на Андрея, слегка кивнула ему, как знакомому, затем отправилась обратно к поджидавшей ее у парадного машине.
— Ну вот, опять мы пересеклись! — осветившись обаятельной улыбкой, сказал Захаржевский, крепко пожимая приятелю руку (как будто это не он сам предварительно назначил здесь Бушмину свидание). — Здравствуйте, Андрей! How are you?
— Fine, — усмехнулся Бушмин. — Вопреки всему, дружище, я в полном порядке.
Он бросил внимательный взгляд на "клиента". Захаржевский, одетый в темное пальто, — при себе у него имелся портфель из крокодиловой кожи от "Альфред Данхилл" — был чисто выбрит, свеж и по деловому заряжен. И если бы Бушмин не был сам тому свидетелем и активным участником, он бы ни за что не заподозрил, что тот как минимум до четырех утра слонялся по местным "ночникам".
— Георгий, а ваша спутница…
— Саша? — Молодой банкир произнес женское имя на французский манер, с ударением на втором слоге. — Я оставил ее в отеле. Поздно легли, как вы сами понимаете…
— Вернее сказать, рано, — уточнил Андрей.
— Да и нечего ей здесь делать, — кивнул Захаржевский. — Андрей, я надеюсь, вас проинструктировали в Москве? Иными словами, вы в курсе, зачем мы сюда приехали, в этот банк?
— Да, у меня имеются соответствующие инструкции, — сказал Бушмин. — Но нам необходимо поговорить, Георгий. Задачу мне обрисовали лишь в общих чертах. Нужны детали и подробности, нужна полная ясность. И прежде чем мы что то предпримем, я хотел бы получить у вас необходимые разъяснения.
— Знаете, я бы тоже хотел полной ясности. — Лицо Захаржевского приняло озабоченный вид. — О делах поговорим чуть позже. Я знаю здесь поблизости кафе. А сейчас, если вы не против, мы поднимемся в кабинет управляющего. Простая формальность, но вы, Андрей, тоже обязаны при этом присутствовать.
На третий этаж здания они поднялись не по лестнице, как простые смертные, а в кабине спецлифта, в сопровождении банковского клерка. У дверей распахнувшегося лифта их ожидал мужчина лет сорока пяти, холеный темновласый господин, вернее, месье, занимающий пост управляющего в этом одном из крупнейших в Париже филиалов банка "Креди Лионе". Они с молодым Захаржевским обменялись теплыми сердечными улыбками и такими крепкими дружескими рукопожатиями, что о них можно было подумать со стороны, будто они близкие родственники. Российский банкир представил своему парижскому коллеге Андрея — на этот раз не как своего приятеля, а в качестве делового партнера. Глядя на то, с каким показным дружелюбием — и даже почтением! — управляющий относится к пожаловавшим в его учреждение визитерам, и прежде всего, конечно, к Жоржу, Бушмин предположил, что Захаржевский бывал здесь и прежде и что ему не впервой иметь дело с этим европейским банком и местными банкирами.
В отличие от простолюдинов здешний управляющий владел английским близко к совершенству. Впрочем, говорить о чем либо с ним Бушмину особенно не довелось (за все время их почти получасового визита он произнес всего три или четыре фразы). Выяснилось, что Захаржевский уже обо всем позаботился: Андрею оставалось лишь подмахнуть пару заранее составленных бумаг и оставить образец своей подписи. Если коротко, то это означало, что с нынешнего момента, чтобы получить доступ к зарубежным, преимущественно офшорным, счетам, с которых крупные денежные средства могут быть переведены на счета того же "Креди Лионе", — это вполне легальные суммы, составляющие часть выручки от продажи российской нефти, — требовались подпись и желание не одного только банкира Георгия Захаржевского, но и его нынешнего "делового партнера".
Иными словами, люди, которые командировали сюда, в Западную Европу, для проведения неких тайных переговоров Захаржевского, прикрепив к нему в последний момент Андрея Бушмина, решили перестраховаться, так, чтобы никто из них по отдельности не мог снять со счетов ни одного доллара, ни единого евро.
