Данил Корецкий - Секретные поручения 2. Том 1
На некоторое время повисла пауза – Денис записывал показания в протокол. Скорее умрет! Ничего себе. Бумага все стерпит, успокаивал он себя, и не такое терпела.
– А другие? – спросил он, не поднимая голову.
– А что другие? Я не знаю. Сплетня гнусная, конечно, нелепая. Но рейтинг Сережин, я думаю, упал. Пшеничник Маринка мне полгода не звонила, вся в делах, а тут вдруг барабанит чуть не среди ночи: ты знаешь, что Курлов – стукач? Хлопцы наши вроде, того, собираются ему морду бить…
– А кто конкретно? Какие хлопцы?
Щенько задумалась. По лицу было видно: до нее вдруг дошло, что здесь кончается публицистика и начинается конкретика.
– Боитесь, сокурсники вас тоже назовут стукачом? – угадал Денис.
– Что вы, что вы, – она смущенно улыбнулась. – Просто пытаюсь вспомнить… М-мм… Вы знаете, никаких фамилий она не называла. Так, кто-то из общаги возмущался. Там рейды несколько раз проходили, кого-то с «травкой» ловили… Ну а теперь все это пытаются спихнуть на Сережу. Мол, он навел.
– А кто из однокурсников проживал в общежитии?
– Ой, ну вы что… Я уже и не вспомню.
– Постарайтесь вспомнить.
Ее лицо покрылось розовыми пятнами. Несмотря на длительную закалку в огне, воде и медных трубах высшего образования и частного бизнеса Лариса Щенько осталась такой же провинциалкой, какой приехала сюда, в Тиходонск, девять лет назад. Получив диплом журналиста, она забыла о нем на следующий же день, устроилась в фирму, занимающуюся перепродажей макулатуры, газетной и офсетной бумаги. Когда фирма накрылась в девяноста восьмом, Лариса подыскала себе место на совместном предприятии, занимающемся упаковкой рыбопродуктов. С тех пор она снабжает всех родственников и знакомых селедкой «Морячок», салатом из морской капусты и пресервами из скумбрии – вкусно, полезно, к тому же без торговой наценки.
– Коля Лукашко жил в общежитии, – вспомнила она. – Зенько. Пшеничник. Чумаченко… Ой, вы знаете, Чума…
Лариса встрепенулась.
– Чумаченко то есть… Я слышала, он отцу Сережиному звонил, у них там конфликт какой-то был… Мне Бернадская рассказывала…
– Кто такой Чумаченко?
Она нахмурила брови и накрутила на палец тугой локон.
– Ну как… Однокурсник наш. Паша. Павел Чумаченко.
– Где он работает? Где живет?
Пожала плечами. Она не в курсе.
– Кто такая Бернадская?
– Бывшая подружка Курлова. Потом у них что-то расстроилось, и она теперь с Чумой… С Чумаченко.
– С ней вы поддерживаете отношения?
– Созваниваемся иногда… Раз в год примерно.
– Телефон? Адрес?
Светлана Евгеньевна Бернадская явилась на следующий день. К этому времени Денис уже знал, что она работает на полставки в редакции «Тиходонской правды», этим летом поступила в Институт управления и бизнеса, не замужем. Павел Антонович Чумаченко до октября прошлого года возглавлял отдел по связям с общественностью при Степнянской администрации, затем открыл в Тиходонске собственное информационно-коммерческое предприятие, полгода назад был арестован за хранение наркотиков, выпущен под подписку о невыезде, после чего скрылся в неизвестном направлении. Объявлен в федеральный розыск. Уже в частном порядке Белов добавил, что Чумаченко, по некоторым сведениям, проживает в Эмиратах под чужой фамилией, где успел открыть свое дело и даже слегка обрасти недвижимостью. Согласно другим сведениям, он был убит этой осенью в Екатеринбурге. И те и другие сведения проходили по разряду «оперативная информация»: один агент сказал то, другой это, третий слышал несколько иное… Короче, особой точности тут ждать не приходится. А вот что известно документально: рос без отца, мать умерла в девяносто третьем, других родственников нет. Характеристики так себе, между строк читалось, что человек он был дрянноватый. Неплохая кандидатура на роль неодушевленного предмета.
– Какие отношения у вас были с Курловым?
– Никаких. Мы просто бывшие однокурсники.
Красивая молодая женщина держалась подчеркнуто сухо и по-деловому. Когда Денис предложил ей снять шубку, она отказалась: насколько понимаю, это ненадолго?
– Согласно другим показаниям, вы дружили с Курловым. Вас нередко видели вместе.
– Обычное студенческое увлечение. Было давно и очень скоро прошло.
– Вам известно, что Курлов был убит двадцать восьмого ноября?
– Да.
– Как вы отнеслись к этому известию?
– Никак.
– Были ли у него враги?
– У каждого есть враги… – Она хмыкнула так, будто Денис спросил ее о наличии какой-нибудь модной штучки вроде мобильного телефона. У каждого есть мобильный телефон – а у вас разве нет? – И уж тем более враги были у Курлова.
Ее сухость немного размякла.
– И кто же?
– Весь белый свет. Курлов всех ненавидел.
Вот! Это то, что надо!
Светлана Евгеньевна долго читала протокол, перечитывала, на лице ее появилось выражение непонимания и настороженности.
– Что-нибудь не так?
Она задумалась.
– Да что-то я не пойму… Вроде все это я говорила, но записано вроде как-то по-другому…
Акценты. По-другому расставлены акценты. Это неуловимо, неподготовленный человек никогда не разберется, в чем тут дело.
– Так давайте поправим! – лицемерно предложил Денис. – Что здесь не так?
Бернадская закусила губу.
– Да я и не знаю, что тут поправлять…
– Значит, все правильно?
Светлана Евгеньевна тряхнула головой и подписалась.
Теперь в деле вырисовывался нужный образ Курлова – ненавидящего весь мир, причастного к неприятным для многих делам, окруженного десятками врагов.
Такого мог убить кто угодно!
* * *Усевшись в ванну, он взял приготовленные на бельевой корзине сигарету и томик Искандера. Читал и курил, пока вода не добралась до верхнего слива и не заклокотала в трубе. Тогда он отложил книгу и выключил воду. Стало тихо. Денис сидел, оперевшись локтями на выступающие из воды колени, добивал намокший окурок, а когда сигарета кончилась, просто сидел и слушал утробное клокотанье и свист убегающего времени.
Второй час ночи. Из гостиной иногда прорываются голоса телевизионных призраков – у матери бессонница, она смотрит ночной сериал. Кто-то из соседей спустил воду в туалете. Денис заметил плавающий в воде комок шерсти, похожий на мохнатого паука. Попробовал поймать его, но тот каждый раз ускользал между пальцев вместе с током воды.
Он лег, оставив снаружи только голову и колени. Читать больше не хотелось, да и не за этим он забрался сюда среди ночи. Он хотел подумать. Ответить на пару заковыристых вопросов. Жил-был парень-честняга, хотел он переделать мир, чтобы все ходили с чистыми руками, но сам вляпался в такое дерьмо, от которого теперь никак не может отмыться. Денис скосил глаза на комок шерсти, который пристал к его левой икре, как корабль к причалу. Осторожно подвел ладонь – опаньки… Мохнатый «паук» ловко ускользнул и ушел на глубину. Не так это легко, как кажется.
Завтра начнется вторая неделя с тех пор, как он занимается делом Курлова. Результатов – ноль. По официальной, конечно, версии. Конь не валялся. Денис пятой точкой чувствовал, что все сроки ушли. На последней летучке Рахманов заявил, что после беседы Президента с Генеральным прокурором (трехминутный репортаж по всем российским каналам: Президент показательно мылит шею Генеральному) на федеральном уровне резко повысился интерес к «делу Потрошилова». Ожидалось, что к следствию подключится суперследователь Курбатов, но что-то там у них не срослось, и скорее всего в помощь Лопатко бросят Вышинца. По крайней мере половина дел, что находятся сейчас у Вышинца в производстве, достанется Денису.
«Поэтому разгружайте трюмы, Денис Александрович», – намекнул ему Рахманов. Разгружать трюмы давно пора. Вот здесь Курбатов, думается, с радостью согласится помочь…
Денис еще раз мысленно прокрутил в голове подробности последней встречи с важняком. Вино, коньяк. Резко изменившийся тон хозяина кабинета. Скажем так: он получил, что хотел, и какой ему смысл далее разыгрывать душевность? Получил… Но что он получил? Что?
Денис изменил тактику и теперь попробовал прижать комок шерсти к стенке ванны. Затем поднес раскрытую ладонь к глазам. Ничего. Видно, «паук» ускользнул в самый последний момент через щель между пальцами… Все в жизни не так легко, как кажется!
Он смотрел на папиллярные линии, успевшие слегка деформироваться под воздействием воды. Мацерация. У утопленников невозможно снять отпечатки… Вот оно что!
«Отпечатки на рюмке», – подумал Денис.
Вот что… Вот что получил Курбатов.
Он беззвучно замычал от бессилия и злости. Идиот. Идиот.
Денис резко высунулся из ванны, расплескав воду на пол, дотянулся рукой до бельевой корзины, где среди вороха белья лежала бутылка. Чертов катализатор мыслительных процессов, гребаные кусачки для сложных логических цепей.
