Крестная внучка мафии 2 - Владимир Викторович Бабкин
Почему я не выбросила этот телефон, будь он проклят? Сколько Эспозито услышал? Ведь разговоры вокруг меня были не только на английском, но и на итальянском…
Невольно я спрятала лицо в ладонях.
— Черт… Что теперь делать? — тихо взвыла я.
Мужчины просто ушли, оставив меня на попечение охраны. Одну. Без объяснений и каких-либо инструкций. Охрана тоже молчит. Мне даже не сказали, чего нельзя делать, чтобы ничего не испортить. И кажется единственная моя задача в их планах — не существовать.
Я и сама не поняла, как сорвалась на крик:
— Да, гори оно все синим пламенем! — зло отшвырнула я мыльницу в стену.
Матерные слова сами по себе срывались с моих губ, складываясь в цветастые композиции, невероятно точно описывая моему отражению мое мнение обо всей сложившейся ситуации.
А после резко открыла дверь в коридор и офигела от того, как мои телохранители со всей заботой протянули мне «успокоительное».
— Эспрессо? Сладенького? — протянул мне Рино чашку и шоколадку.
— Кактус? Или может быть рояль? — предложил Лука.
— У нас тут катастрофа, — зло процедила я. — А вы мне предлагаете попить кофе за роялем⁈
Мгновенно поставив чашку на какой-то стеллаж в коридоре, Рино тут же исправился:
— Подать машину? Или самолет?
— А может лучше сразу в церковь? — с надеждой спросил Лука.
— Действительно… А почему бы и не обратиться к Господу нашему? — ядовито протянула я. — Тащите все свечи — я их зажгу. И церковь тоже! Вместе с батюшкой!
— Боюсь, церковь мы не дотащим… — будто не понимая мои слова на английском, пробормотал Лука. — Или…?
— ИЛИ⁈ — громко воскликнул Рино и сказал знакомую мне фразу по-итальянски. — Балбес, это сарказм! Учи английский!
Не слушая их очередную перепалку, я быстро пошла по коридорам к выходу, на ходу спрашивая у сотрудников отеля, где синьоры Лукрезе.
Сжав кулаки, я быстро вышла в сад, где гуляния стали еще громче и активнее. Даже не замечая, ни сотрудников, ни гостей, ни то, как охрана что-то опять болтает, идя за мной по пятам.
Меня ни такая жизнь, ни такая свадьба не устраивает.
Однако не успела я и пройти десять метров по саду, как вдруг из ниоткуда выпрыгнула тень.
Звон разбитой посуды.
Вздохи и испуганное «ойканье» десятков людей.
Волны кроваво-красного напитка, стекающие по белоснежной юбке платья.
И до смерти перепуганный официант, дрожащими руками сжимающий поднос, всего с одним уцелевшим бокалом вина.
— П-п-простите… — заикался он по-итальянски. — Синьора Лукрезе, умоляю простите!
А следом за этим раздался оглушительный хохот и мгновенно абсолютно все гости возле входа в отель повернули ко мне головы. Кажется я на эмоциях не заметила, как сама врезалась в официанта. Подножку ему никто подставить не мог.
Ну, все… Теперь это точно конец.
К нам едет полиция. Сандро хотят посадить. В подвале фасуют наркотики Бальдини. А чем занят этот весь этот сверкающий бриллиантами клан Лукрезе?
Ржет и бухает⁈
Сердце обливалось кровью, а я смотрела на хохочущих гостей, отчетливо видя жарко комментирующую тетку Беатриче и толстяка Джиротти с женой. Они были окружены десятками людей и я вдруг ясно осознала, что дядя Миша не просто прав, а абсолютно прав.
Любой здесь сожрет Сандро с потрохами. При первой же возможности. И дело не во мне, и не в моих ошибках. Они его не боятся, а меня не примут в свой круг из принципа.
И что с этим всем делать?
Сбежать?
Остаться?
— Сгорел сарай, гори и хата… — выдохнула я, беря последний бокал красного вина с подноса.
Не сводя с гостей взгляда, я молча выпила вино до дна, чувствуя необыкновенно знакомый вкус. Похоже на мое свадебное из дедушкиного погреба, но немного не такое.
— Название? — строго спросила я у официанта.
— М-м-микеладзе… Г-грузия…
Невольно я рассмеялась. Это же мое собственное вино!
Три года назад я лично помогала собирать виноград дяде Давиду в Грузии, но мы так и не смогли оформить документы, чтобы его законно продать в магазины. А Сандро смог и вложил деньги, чтобы превратить мою древнюю винодельню в полноценное предприятие.
С размаху я разбила бокал у своих ног.
Чтобы все видели.
— Di felicità! — громко выкрикнула я гостям, указывая на осколки у моих ног и повторила по-русски. — На счастье!
И хищно усмехнувшись, решительно направилась обратно в отель. Пейте-пейте, гости дорогие… Мое вино не хуже ваших. А уж в голову как бьет… Неожиданно и до беспамятства.
Официант бежал за мной что-то без остановки говоря на итальянском, но я молча вошла на кухонный склад и сбросила туфли на каблуках. И, чувствуя, как стопы прилипают к плитке из-за стертых до крови пальцев, а на глаза наворачиваются слезы обиды и боли, решительно начала перебирать коробки.
Однако едва я взяла в руки уксус, как кто-то больно вцепился в мою руку:
— За что ты меня так ненавидишь⁈
Обернувшись, я смерила мрачным взглядом лысого мужчину примерно пятидесяти лет на вид. И даже без невероятно модного костюма, похожего на черного леопарда, и очков я бы легко догадалась кто это.
Что Федерико, что Доменико очень схожи. Не зря они носят одну фамилию — Дольче.
— Ты хоть знаешь на что женщины готовы пойти ради того, чтобы я лично сшил платье⁈ — зло отшвырнул он уксус. — А ты поганишь уже третью мою работу⁈
— Вас только это волнует⁈ — выкрикнула я. — Вы серьезно⁈
Перепуганный официант принес стопку одежды и сбежал, но основатель DolceGabbana в ярости лишь швырнул ее в мою сторону.
— Естественно меня волнует МОЯ ЖИЗНЬ! А ты ее только портишь!
Одним движением я расстегнула молнию на платье и просто швырнула его кутюрье в лицо.
— С меня хватит… Забирайте свою жизнь, а я заберу свою!
К черту их всех. Не собираюсь ни строить из себя милую куколку в платье, ни пытаться кому-то понравиться.
Горите в аду все, кому я насолила или не нравлюсь.
Офигев от моего поступка, Доменико Дольче испепеляющим взглядом смотрел на то, как я, стоя в одних трусах, быстро натягиваю брюки. Все равно он не традиционной ориентации. А уж моделей сколько видел…
Но только я протянула руку к рубашке для официантов, как еле успела ее отдернуть. Я лишь в последнее мгновение заметила молниеносно пролетевшее лезвие кухонного ножа.
— Вы что творите⁈
—
