Тёмный секрет успеха - Иванова Анна

– Не важно. Узнать, чья была смена, можно в любое время.

Я начала подниматься со стула, чувствуя, что последние силы истрачены на препирательства. Казалось, вся кровь прилила к голове, и она вот-вот могла перевесить тело. Травматолог достал бланк, а я смогла посидеть еще пару минут. Поглядывая через стол на мою шею, он заполнил под копирку бумаги и протянул мне один экземпляр. Вторая попытка подняться со стула оказалась удачной, но в коридоре, вдохнув наполненный перегаром воздух, я согнулась пополам. Еле сдержав тошноту, я выбралась на свежий воздух. Отдышавшись, почувствовала себя бестелесной. На ватных ногах, покачиваясь из стороны в сторону, я добралась до отделения полиции и с трудом отыскала кабинет участкового Клинченко.

– Владимир Сергеевич, – заглянула без стука. – Можно к вам?

– Входите, – покраснев при моем появлении, указал на ряд стульев возле стены он.

Я закрыла за собой дверь и, отпустив ручку, снова пошатнулась. Вскочив из-за стола, Клинченко подхватил меня под локоть.

– Что с вами? Вы выпили?

Я покачала головой.

– Почему, тогда, пахнете алкоголем?

– Надышали в травмпункте, – слабо улыбнулась я, опускаясь на стул.

– Что вы там делали? – наклонился он ко мне, по очереди заглядывая в оба глаза. – Вас что, машина сбила?

– Минуту, – я раскрыла сумочку и отыскала справку. – Вот.

– Следы удушения, кровоподтеки, – зачитал он, нахмурив брови. – Кто это вас?

– Евгений, сосед. При следующей встрече угрожал сломать шею.

– Гражданка Малы́ш, – опустил он бумажку и посмотрел на свои ботинки.

– Ма́лыш, – на автомате поправила я.

– Хорошо, Ма́лыш. По вашему делу мне поручено обращаться к начальству. Я должен оставить вас в кабинете одну. Если вам нехорошо…

– Все в порядке, я подожду.

Вот и не в порядке, сквозь шум в голове пронеслась мысль, но я не успела ее поймать.

– Я имею в виду, – продолжал он, не поднимая глаз, – если сейчас вы не готовы к разговору с моим начальством…

Клинченко умолк, а я заерзала на стуле. Что он пытается мне сказать? Предлагает сбежать, пока его не будет, или просто зайти в другой раз?

– Спасибо за сочувствие. Я могу разговаривать, правда.

– Как знаете, – кивнул он и вышел за дверь.

Шум начал стихать, мысли – доноситься до моего сознания. И все-таки чем дело Натальи могло заинтересовать шишек московской полиции? В ожидании участкового я успела прийти в себя, осмотреться, несколько раз перечитать надписи на задней крышке принтера и подсчитать количество ручек в настольном органайзере. В кабинете не было часов, поэтому я не могла узнать, сколько времени прошло на самом деле. Желание заглянуть в компьютер, появившееся уже минут через десять после ухода Клинченко, спустя примерно час превратилось в навязчивую идею. Несмотря на подозрения, что здесь могут быть установлены камеры, я уже поднялась со стула и шагнула к столу, когда дверь наконец-то распахнулась. В кабинет, размахивая короткими ручками, вошел низкорослый толстяк в форме синего цвета. Пиджак, с шестью пуговицами из бутафорского золота в два ряда, напоминающими застежки поддельной сумочки Шанель, собрался в складки на животе. Следом за ним в крошечной комнатушке появился еще один пузан, на этот раз в штатском. Мысль о том, что для самого участкового в кабинете места не осталось, перестала казаться забавной, когда я перевела взгляд с выпирающего живота на лицо штатского. Передо мной, ухмыляясь, стоял Зуйков. Клинченко все-таки втиснулся в кабинет и посмотрел на меня полным сожаления взглядом. Теперь мне стало ясно, о чем пытался предупредить участковый.

– Володя, прикрой дверь, – скомандовал толстяк в форме и обратился ко мне: – Прокурор Шумятин Виктор Николаевич.

– Алиса Ма́лыш, студентка.

– С какого это перепуга ты Ма́лыш, когда батю твоего всю жизнь Малышо́м звали?

– Валера, не пори горячку, – похлопал его по плечу и усадил на стул Шумятин. – Личность мы сейчас установим. Гражданка, предъявите ваш паспорт.

– Видел я тот паспорт, – снова встрял Зуйков, – изучил вдоль и поперек, когда у Генки в шкафчике нашел. И ее саму как облупленную знаю.

– Вот и мы с гражданочкой познакомимся.

Улыбаясь, он сел за стол Клинченко и протянул руку за паспортом. Его круглое, с отвисшими щеками лицо оказалось на одном уровне с моим. Я встретилась взглядом с заплывшими жиром, свиными глазками. Шумятин перестал улыбаться и, глядя на меня исподлобья, поджал губы.

– Как же так получилось, Алиса Геннадьевна, что вы оказались замешены в деле семьи Выловчец?

– Я их соседка снизу. На прошлой неделе они залили квартиру, которую я снимаю.

– Вы имеете право подать на соседей гражданский иск.

– Не в этом дело. Когда с потолка полилась вода, мне пришлось подняться к ним и помочь убрать. Сын Натальи Выловчец, Артем, рассказал, что маму избила папина любовница.

– Так прямо и сказал: «папина любовница»?

– Нет, он назвал ее Олькой. Сначала я подумала, что это его старшая сестра.

– Она годится Евгению Выловчецу в дочери, – кивнул Шумятин, – я понял намек. Не понимаю я другого: какую выгоду преследуете вы, студентка МГУ, влезая в это дело. В чем ваш личный интерес? Какова маржа?

– У меня нет личного интереса, – пожала я плечами. – Просто хочу помочь женщине и двум маленьким детям.

– Какая молодец! – всплеснул руками он. – Так помогайте: проводите беседы, налаживайте контакт между супругами, возьмите детишек на выходные, чтобы мама с папой могли побыть наедине. Что же вы в полицию-то пришли?

– Мама с папой не могут побыть наедине, потому что папа привел домой чужую тетю.

– А вам бы хотелось, чтобы он вас к себе в квартиру пригласил?

– Денег она от него хочет, что непонятно? – подал голос Зуйков.

– Какие деньги? При чем здесь квартира?! Я не помогаю мужу избавиться от жены, а наоборот, пытаюсь помочь ей сохранить жилье.

– А мне ситуация видится по-другому: вы вносите разлад в семейные отношения, уговариваете супругу подать на развод для того, чтобы в будущем занять ее место. Евгений – человек обеспеченный, квартира оформлена на его имя, следовательно, после развода сохранится за ним.

– Квартира – совместно нажитое имущество, подлежащее разделу.

– Пусть так. Значит, вам достанется половина.

– С чего вы взяли, будто я имею виды на Евгения? У него уже есть любовница, которую он при свидетелях обещал прописать на своей жилплощади, – я повернулась к участковому, но тот отвел взгляд. – Между прочим, конфликт, по поводу которого я впервые обратилась в полицию, разгорелся между Натальей и любовницей ее мужа. Ольге даже пришлось написать объяснительную.

– В материалах имеется такой документ, – наконец, осмелился подтвердить мои слова Клинченко.

– Если вы стремитесь помочь Выловчецам сохранить брак, – приободрившись, продолжила я, – выясните, на каком основании в квартире проживает Ольга. Пока она рядом, ни о каком контакте между супругами речь не идет.

– Во-первых, не указывайте должностному лицу, что оно должно делать, а чего не должно. Во-вторых, сейчас меня больше интересуют основания, на которых вы сами проживаете в элитной новостройке.

– Она все Генкины сбережения со счета сняла! – вскочил со стула Зуйков. – Мне знакомая в банке сказала, что их на дворец хватило бы, не то что на квартиру.

– Валер, да посиди ты, – отмахнулся Шумятин. – Гражданка Малыш, у вас есть документы на квартиру?

– Только договор об аренде.

– Он заверен у нотариуса?

– Нет, у хозяев квартиры не было времени обратиться к нотариусу. Бумаги подписывали в спешке.

– В таком случае, передайте владельцам жилплощади, чтобы они явились в мой кабинет до конца рабочего дня.

– Это невозможно. Сейчас они в Финляндии, в Россию планируют вернуться только в начале мая, – сказала я, но, увидев довольное выражение на лице Шумятина, которое вызвали мои слова, добавила: – Я могу привести к вам риелтора, который составлял договор и присутствовал на подписании.