Боец. Лихие 90-е - Валерий Гуров

Договориться не получалось. Я вытащил из кармана еще одну пятитысячную купюру и нарочито заметным движением на стол письменный положил.

— Говорю, себе девочку забираю, — повторил я.

Судя по всему, сама Тамара тоже не особо хотела, чтобы ещё одна из ее бабочек начала употреблять — не из человеколюбия, но зная, что та скоро потеряет всякий товарный вид. Подумав, женщина сказала кавказцу:

— Гиви, может, ты поговоришь с Петровичем, объяснишь ситуацию… не знаю, скидку им предложи или водку халявную. Только бы Карену звонить не стал.

— Э-э-э! Не пойду, ты в прошлый раз — забыла, что было? — наотрез отказался охранник, замотав головой.

— Тогда, молодой человек, сами с Петровичем договаривайтесь, — Тамара развела руками. — Тут все честно, он за ночь заплатил.

Я медленно выдохнул, куда ты, старый дурак, опять лезешь. Понимал я, что на ровном месте наматываюсь на очередные возможные неприятности. Хотя почему только возможные? Вполне себе реальные. Как будет этот Петрович, или как там его звать, реагировать на то, что у него проститутку хотят отжать — понятно. Но девчонка теперь смотрела на меня, как на своего спасителя, глаза на мокром месте, губы дрожат.

— Только не вздумайте мне здесь устраивать драки, я Аветику позвоню, — зарядила мне в спину Тамара, когда я уже направилсяв номер Петровича.

А это уже как получится, я первым редко кого бью. Я забрал вторую пятитысячную купюру со стола.

— Пойдем, покажешь, где твой суженый-ряженый обитает, — кивком позвал яАлину.

Подошли к номеру, который оказался первым по коридору — слева. Стучаться я не стал, решил без приглашения заходить. Как только открыл дверь, почувствовал тяжелый запах водяры, паленой наверняка, мужского пота и сигаретного дыма, который в воздухе коромыслом стоял. Играла музыка: «Плачет девушка в автомате, прячет в зябкое пальтецо…»

В номере стояли две односпальные кровати, между ними — стол. На нем набор: кипяченая вода, ложка, вата, спички и россыпь грязно-белого порошка на куске фольги. Судя по всему, герыч. На кровати слева сидел уже вмазанный корефан Петровича, на предплечье жгут, в руках — шприц с мутью.

— Вернулась, сука… — заговорил сам Петрович, услышав, как открывается дверь, но, завидев меня, осекся. — Ты кто такой? Алина где?!

Я аккуратно дверь закрыл. Жестом показал девчонке стоять, где стояла, и не заходить в номер.

— Здоров, бродяги. Мне тут Тамара сказала, что вы девочку, — я на Алину кивнул, — на ночь сняли?

Подошел к столу, где набор лежал, и положил на него пятитысячную купюру.

— Это че? — уставился на деньги Петрович.

— Это я тебе понесенные расходы компенсирую и моральный ущерб. Девочку я забираю себе. Уж очень она приглянулась мне. Лады?

— Ты… — Петрович нащупал на тумбочке перочинный ножик и резко с кровати встал.

Вырос передо мной, как гриб после дождя — бить вряд ли собрался, рамсы хотел устроить. Что «я», мне узнать не довелось — короткий кивок головой, и мой лоб врезался в переносицу Петровича, прежде чем тот перо успел пустить в ход. Мне не до словесных баталий было, все равно все именно этим бы и кончилось.

— А-а-а… — прошипел мужик, усаживаясь обратно на кровать и хватаясь руками за лицо.

Второму я превентивный удар нанес — с вертушки в висок.

Хлоп.

И бессознательное тело рухнуло, переворачивая заодно и стол с наркотой. Отпускать Петровича, чтобы у него желание появилось меня после встречи искать, не стал. Взял кружку с кипяченой водой и разбил ее о затылок мужика. Вот теперь его действительно выключило, я толкнул его на кровать, укладывая — спокойной ночи, малыши. Бабки на столе оставил, чтобы по-честному все. А потом, глядя на «картину маслом», решил немного драмы придать. Взял шприц с дозой, которой не успел вгаситься Петрович — тот самый, что он для Алины берег, и в жопу ему засандалил. Смесь героина с бухлом — равно ядерный взрыв. Теперь до утра не очухаются товарищи, а когда в себя придут, то и не вспомнят ничего. Для пущей правдоподобности, чтобы убедительнее было, измазал кулаки корефана Петровича в его крови. Пусть так будет. Хрен его знает, кто этот Петрович есть по жизни современной, так что наутро пусть между собой разбираются. Вычисляют, кто кого набуцкал.

Выходя из номера, выключил свет. Вытащил ключ из замка, с внутренней стороны вставленный, и дверь запер на два оборота.

— Неужели вы договорились? Я думала, он убьет вас… — встретила меня на пороге Алина, заламывая на груди руки, вся перепуганная.

— Договорились, — улыбнулся я. — Никаких претензий у мужиков нет, а если были, то сплыли.

— У вас вот тут… — девчонка коснулась пальцами своего лба, показывая мне место. — Это кровь?

Я вытер кровь Петровича со лба, развернулся и пошагал в свой номер, кивком зовя Алину с собой. Отпер дверь, предложил девчонке располагаться, а сам занес ключи Тамаре.

— Утром проведайте ребят, кофе-чай, — подмигнул я ей.

Глава 14

— Курить не надо, — сказал я, когда мы зашли в номер, и я бросил свой чемодан у кровати.

Ночная бабочка успела чиркнуть спичкой и почти поднесла огонек к сигарете. Но подкуривать не стала, зато на меня глаза вытаращила.

— Почему? Ты тоже веришь в этот бред? Ну то, что от ментоловых сигарет не стоит?

Ха! Чушь…и. Но насмехаться над девчонкой я не стал.

— Не проверял, я просто не хочу травиться…

— Ясно.

Алина пожала плечиками, и с одного халат ненавязчиво сполз вниз, обнажая плечо с мягкой бархатной кожей. И перед тем, как спичка потухла, все-таки подкурила ментоловую «More». Ногу на ногу перекинула, как Шерон в «Основном инстинкте». Я понял, что девчонка не носила трусики, сглотнул. Горячая штучка, похоже, решила в образ сразу войти.

— Что ты хочешь? Классический? Минет? — он затянулась сигаретой, выпустила дым перед собой. — Я вся твоя.

— Не думаю, что это хорошая идея, Алина.

Я, наконец, снял с себя панаму, выставляя напоказ перебинтованную голову. Заметил, как внимательно на рану смотрит ночная бабочка. Но спрашивать — ничего не стала. Следом я снял с себя рубашку, аккуратно сложил ее на стуле рядом с кроватью. Хотелось хорошенько отмыться от самой разнообразной грязи сегодняшнего дня. Штаны стягивать не стал — в кармане лежала приличная сумма, и оставлять ночную бабочку один на один с рублями не было никакого желания.

Поставил на столик рядом с Алиной увесистую пепельницу, чтобы пепел не раскидывала. Приоткрыл для проветривания окно.

— Давай я сделаю тебе массаж, ты весь напряжен, —