Отдел возмездия (СИ) - Тыналин Алим

С другой стороны, у меня автомат, если я буду стрелять короткими очередями, надвигаясь на него, то он даже голову поднять не посмеет, не то что прицелиться и выстрелить в меня. Поэтому, можно не беспокоиться о том, что он зацепит меня.

Или воспользоваться преимуществами моей позиции и тем, что время работает на меня и просто дождаться подмоги? Зачем зря рисковать шкурой, когда хищник уже попался в волчью яму и сидит там, бессильно щелкая клыками? Не лучше ли подождать, когда придут другие охотники. Пусть забирают славу поимки себе, мне на сегодня уже хватает приключений.

— Ты чего молчишь? — спросил я, вынул обойму и посмотрел, сколько у меня осталось патронов. Мда, не густо. — Поговори со мной, голуба. Здесь холодно и одиноко, а мы существа социальные. У тебя есть хобби? Ты состоишь в ВЛКСМ? Собираешь макулатуру по вечерам?

Я говорил, завлекая болтовней противника в ловушку, а сам потихоньку начал перемещаться в сторону, стараясь создать впечатление, что так и остался лежать за укрытием. Ладно, чего уж там.

Я решил все-таки попробовать сам его обезвредить. Когда еще придет подмога, может, он к тому времени успеет убежать или пристрелить меня. Выйдя из-за укрытия и держа автомат наготове, я отправился к чердачному проему и в это время загрохотали проклятые жестяные листы под ногами.

Вот дьявольщина, вот тебе и отвлек внимание. Я в отчаянии залег на покрытии, ожидая в любую секунду, что сейчас он высунется и залепит мне пулю между глаз, но ничего не происходило.

Что такое, сидит он там вообще или нет? Как он мог испариться с крыши, когда все выходы у меня под контролем?

— Ты там, мой хороший? — спросил я. — Я иду к тебе, жди.

И заворочался по крыше, делая вид, что бегу к нему навстречу. Затем замер на месте, ожидая, пока враг наконец выдаст себя. Но нет, он обладал фантастической выдержкой и не высовывался. Да что же это такое, дьявол его раздери!

Я осторожно поднялся и направился к чердачной коробке, то и дело ожидая, что он сейчас начнет стрелять. Ничего не произошло.

Конечно же, когда я завернул за угол, за чердаком никого не оказалось? Куда он подевался? Отрастил крылья и улетел, как вольная птица? Я огляделся и вдохнул холодный воздух.

Затем подошел к краю крыши с торца здания. Это был единственный свободный участок, что остался вне поле моего зрения, пока я сидел в укрытии. Если он и свалил с крыши, то только отсюда.

Совершенно верно. Я тут же заметил веревку, протянутую к соседнему дому. Нет, только не это. Я чуть не застонал от досады. Мне что, опять придется лезть по канату? Насколько я помню свой вчерашний спуск в Арзамасе, это не очень удачная затея.

Как он только успел так быстро пролезть по веревке? Неужели уже убежал?

В это самое мгновение около чердачного проема на крыше соседнего дома появился мой искомый стрелок и выстрелил в меня из винтовки. Я успел пригнуться за парапет и отползти в сторону, чтобы сменить позицию.

Затем подождал немного, выглянул и увидел, как противник нырнул в чердачные проем. Сейчас он вылезет в подъезд, спустится по лестнице и выбежит на улицу. А там поминай, как звали. И ниточка к Койоту останется оборванной.

Замычав от неудовольствия, я закинул автомат за спину и подошел к краю крыши, где была прицеплена веревка. Глянул на ладони, где еще остались волдыри от вчерашнего путешествия. Потом поплевал на них и залез на веревку.

Веревка сильно прогнулась под моим весом, я даже испугался, что она сейчас оборвется. Внизу темнела узкая улочка, покрытая тающим снегом и слякотью. На обочине припаркованы автомобили, неторопливо прошествовали несколько прохожих.

Никто меня не видел, только там, вдали, на соседней широкой улице, толпились люди и свистели постовые. Там до сих пор еще разбирались с произошедшей перестрелкой. Кажется, никто и не слышал, что мы здесь на крыше обменялись выстрелами.

Ну да ладно, хватит глазеть. Поначалу ноги свесились с веревки вниз, отяжелели от неожиданной потери устойчивости и мне пришлось напрячься, чтобы закинуть их на веревку и обхватить ее. Наконец, мне удалось сделать это и я, не теряя времени, пополз по веревке к соседнему дому, напоминая со стороны бойца, переправляющегося по канату через бурную горную реку.

Ползти было недалеко, метров двадцать, но к середине пути я вдруг почувствовал, как у меня ослабели руки. Сказывалась беспрерывная двухдневная погоня за объектом. Я остановился, чувствуя, как кружится голова.

С головы слетел парик с лысиной и упал вниз, на тротуар. Эх, теперь я перестал быть знаменитым ученым Курчатовым.

Я глядел снизу вверх на дом, куда полз, и он завертелся у меня перед глазами, уходя куда-то в сторону. Я затряс головой, стараясь привести себя в чувство и ноги опять сползли с веревки. Я почувствовал, что у меня разжимаются пальцы руки.

Это плохо, так и соскользнуть недолго. Я висел на веревке на самой середине между домами и мог полететь вниз в любое мгновение. Пальца стали вдруг как ватные, я едва мог их согнуть.

— Давай, напрягись, — приказал я себе, со свистом выдыхая воздух. — Ты не должен сдохнуть так нелепо, свалившись мешком на улицу.

Не знаю как, но мне удалось успокоиться и унять дрожащие руки. Затем я напрягся и поднял ноги, хотя мне и не удалось это сделать с первой попытки. Только потом я снова пополз дальше.

Добравшись до края крыши дома напротив, я тоже пытался закинуть ноги за парапет, но опять сделал это не сразу. Мне удалось забросить их лишь с третьей попытки, когда мои пальцы тряслись от напряжения.

Хорошо еще, что оградка у парапета была прочной и тонкой, удобной для того, чтобы держаться для нее. Я вцепился в нее, как в родную мать. Наконец, мне удалось забраться на крышу и некоторое время я лежал на ней на спине, глядя в голубое небо, по которому плыли облака. Ствол автомата упирался мне в ребра.

Солнце начало греть все сильнее и мне даже стало жарко. По щекам потекли капли пота. Долго лежать не было времени, я с трудом поднялся на ноги и побежал к чердачному проему. За это время, пока я карабкался с крыши на крышу, мой стрелок мог уже убежать на край света.

По дороге я наткнулся на снайперскую винтовку, оставленную возле чердачного прохода. Ну конечно, не возьмет же он оружие с собой, чтобы не разгуливать с ним по улице. Пожалуй, мне тоже придется оставить автомат здесь. Впрочем, делать этого я пока что не собирался.

Подбежав к лестнице, ведущей в подъезд, я глянул на часы и удивился, отметив, что мой переход через Альпы крыш занял всего три минуты. Значит, у меня еще осталась возможность поймать беглеца. Вывалившись в подъезд с чердака, я помчался вниз по лестнице, напугав старушку, поливающую цветы на подоконнике лестничного пролета. Через пару мгновений я выскочил из подъезда и огляделся и пробормотал: «Где ты, усталый путник, обретешь свой ночлег?».

Я очутился сейчас на той самой улице, где произошла перестрелка. Справа улица была перекрыта. Там толпились зеваки, а за оцеплением ходили военные и милиционеры, стояли грузовые машины, куда складывали трупы. Мне туда сейчас соваться не с руки.

Слева образовался небольшой затор, который старался разогнать постовой с жезлом. Машины разворачивались и разъезжались, кто вправо, кто влево по узеньким переулкам. Народу там было немного и я сразу увидел знакомую приземистую фигуру мужчины, недавно стрелявшего в меня. Да, это он, никаких сомнений.

Стрелок успел уйти за один квартал от меня, он как раз переходил улочку впереди. Я тут же побежал за ним, закинув автомат за плечо, потом опомнился и бросил его на землю.

Не хватало еще, чтобы меня арестовали или, по крайне мере, задержали. Пока я буду объясняться с патрулем, простынет всякий след моего беглеца, поэтому лучше остаться с одним только ТТ в кармане. Кажется, на мой маневр никто не обратил внимания и я отправился дальше по улице, стараясь не выпустить стрелка из поля зрения.

Сначала я хотел поймать его и хорошенько допросить, а теперь решил, что будет лучше проследить за ним. Допросить всегда успеем, а вот встретиться с руководством он должен будет в самое ближайшее время, доложить о провале миссии. Может быть, тогда-то неуловимый Койот и попадется мне в руки.