Анастасия Валеева - Погоня за оружием
– Ну давай хоть сотрудника дежурить приставим. Неофициально.
– Я же сказала: точка в этом вопросе поставлена.
– А, ну тебя, вас женщин не переубедишь! – сдался Три Семерки.
– Вот-вот, – обрадовалась гадалка, – тем более у нас есть повод для более целесообразных действий.
– О боже! – возопил Руденко. – Какой еще повод?! Какие еще действия?!
Милославская выпалила на одном дыхании все, что явило ей видение, не давая приятелю вставить ни слова. Тот, видимо, был обескуражен столь шокирующей информацией, поскольку, когда Яна закончила, не стал, как обычно, с ходу убеждать ее в необоснованности сказанного. Воспользовавшись временным замешательством Семена Семеныча, гадалка выпалила:
– Сема, учти: здесь пахнет жареным! Очень жареным, Сема, очень крупным! Быть может… быть может, это твой шанс, товарищ старший лейтенант. Подумай – если оружие, кража которого, как оказывается, связана с дерзкими убийствами, найдешь ты, госпожа Служебная Лестница позволит тебе подняться на новую ступень.
– М-да… – многозначительно протянул Руденко.
– Сема, у вас сын подрастает… – Милославская знала, что к этой реплике Руденко не останется равнодушным.
– Что ты хочешь, я не могу понять?!
– Действовать надо, Семен Семеныч, де-ействовать! – Яна размахивала руками, как будто Руденко, на самом деле находился рядом.
– Де-ействовать! – передразнил три Семерки. – Нашла время! Да я в семейных трусах стою! Ночь на дворе!
– В этом обмундировании я тебя никуда и не посылаю, – Яна по-доброму засмеялась, – ночь тебе дается на размышления. Обдумай, что делать и с чего начать. Местность я тебе описала во всех подробностях. Может у вас в милиции какая-то информация имеется о притонах такого типа. Я ваших каналов, в общем не знаю, но они есть, это точно, и ты хорошо осведомлен, как ими надо пользоваться.
– А спать когда? – как-то по-детски глупо протянул Руденко.
– Вот как план действий обдумаешь, так ложись на бочок и спи спокойно, Сема, – тоном заботливой матери произнесла Милославская, – и чем быстрей ты сообразишь, тем больше времени останется на приятные сновидения! Вот так, – гадалка вздохнула.
– Какие уж тут приятные! – воскликнул Три Семерки. – После твоих-то рассказов!
– Значит такова твоя печальная доля, Сема.
– Ой, мама! Ой, не могу! – притворно зарыдал Семен Семеныч.
– Мужайся, товарищ старший лейтенант. Завтра созвонимся, – после этих слов Яна повесила трубку, боясь, что Руденко найдет повод для возражений.
* * *Всю ночь Семен Семеныч проворочался с боку на бок. Сначала он вспомнил поговорку: «Утро вечера мудренее» и решил отложить все раздумья на утро. В его сознании даже всплыл образ Скарлетт, любимой героини Маргариты Ивановны. Он представил, как Скарлетт весело произносит: «Я подумаю об этом завтра!», – и с головой накрылся одеялом. Но мысли, как кусачие осенние мухи, назойливо лезли в голову. Несколько раз Руденко отмахивался от них, чертыхался, начинал в уме считать овец в визуальном стаде. Он следовал совету неизвестного мудреца, полагающего, что это может помочь заснуть. Кому как, а старшему лейтенанту это средство никак не помогало. Убедившись в тщетности своих попыток, Три Семерки начал проклинать Яну, выведшую его из равновесия. Несколько раз наградив нелитературными словами таинственный дар Милославской, он присел на кровати и задумался.
Маргарита Ивановна уже похрапывала, на выдохе как-то странно посвистывая. Разозленный Три Семерки неласково толкнул ее локтем в бок, подумав про себя: «Какие же все бабы вредные существа!», – и пошел на кухню, чтобы закурить, надеясь на облегчение своих душевных мук. Семен Семеныч включил чайник, сел за стол, поджав под себя обе ноги, и, глядя на полыхающее под чайником пламя, закурил.
Невольно он начал думать о том, от чего совсем недавно пытался откреститься. Мысль, возникшая первой, повлекла за собой другую, за которую сама собой зацепилась третья. Еще недавно старшему лейтенанту все казалось неимоверно сложным и практически неразрешимым. Предстоящие трудности пугали его, как сказочные великаны беспомощного лиллипута. Но теперь, совершенно неожиданно для самого Руденко, предполагаемые действия выстраивались в некую логическую цепочку. Сам собой в сознании Семена Семеныча определился первый шаг, затем он обдумал, что будет делать, если шаг окажется неверным, и что – если правильным.
Сначала он стал вспоминать известные ему заброшенные турбазы, но точного их образа в памяти не было, поскольку Руденко не бывал там, да и необходимости такой не возникало. Затем он обратился к воспоминаниям о подобных местах, в которых когда-либо происходили известные ему преступления, однако их обустройство не соответствовало описанному Яной. Много чего еще передумал Три Семерки, пока наконец, не решил, что гораздо целесообразней посвятить в это дело коллег, посоветоваться с ними, и, если понадобится, подключить к действиям оперов. Конечно, это было проблематичным, поскольку реальной причины не существовало, но, тем не менее, людей, готовых к сотрудничеству, найти все-таки не составляло особого труда.
Чайник давно закипел, и вода, разъяренно булькая, плескалась через край, заставляя пламя то тухнуть, то возгораться вновь. Семен Семеныч, сам того не замечая, выкуривал третью сигарету подряд, и только хриплый кашель Маргариты Ивановны, донесшийся из спальни, заставил его отвлечься от раздумий и подойти к плите.
Руденко сначала хотел залить кипятком ложечку быстрорастворимого кофе, но потом передумал, побоявшись, что после кофе вообще не уснет до утра. Он, обжигаясь, но не замечая того, выпил зеленого чаю и отправился в постель, надеясь, наконец, по меньшей мере, задремать. Удалось это, конечно, не сразу, поскольку нелегко избавиться моментально от серьезных размышлений, но, тем не менее, постепенно Семен Семеныч все дальше и дальше в мыслях уходил от своих проблем, пока, наконец, сладкий сон полностью не охватил его сознание.
* * *Проснулся Семен Семеныч необыкновенно рано. Маргарита Ивановна все так же похрапывала, не подозревая о том, что происходит с ее мужем. Руденко, посмотрев на будильник, решил еще немного поваляться в постели, но чувство долга оказалось куда сильнее этого намерения, да и желания особого не было. Стараясь не разбудить жену, которая, наверняка стала бы задавать кучу ненужных, бесполезных вопросов и докучать наставлениями, Три Семерки на цыпочках прокрался в коридор, притворив за собой дверь в спальню. Он, с трудом сдерживая обычные фырканья, умылся холодной водой, выпил чашку крепкого кофе и покинул квартиру, хотя для выхода на работу было еще слишком рано.
Руденко спускался по лестнице, напевая незамысловатую веселую песенку, половины слов которой он даже не знал. На самом деле, радостно Семену Семенычу, конечно, не было, но приободрить себя перед столь серьезным и требующим немалых усилий делом, действительно стоило.
Минут десять пришлось без толку просидеть на месте, прогревая движок машины. «Шестерка» старшего лейтенанта уже многое перевидела на своем веку, поскольку возраст имела довольно солидный. Именно поэтому она требовала к себе особого внимания и заботливого ухода. Семен Семеныч не раз проклинал ее, когда мотор вдруг неожиданно глох в самое неподходящее время, но гораздо чаще он все-таки радовался ее существованию, так как работа старшего лейтенанта требовала средства передвижения, находящегося под рукой.
Семен Семеныч протер тряпочкой запыленное лобовое стекло, навел порядок в бардачке, где за неделю накопилось много всякой ненужной ерунды, и отправился в путь. Во дворе было еще совсем пусто и поэтому тихо. Вороны, перепуганные внезапно раздавшимся тарахтеньем, стали возмущенно каркать, жалуясь друг другу и перемещаясь с насиженных мест на другие деревья.
Руденко прибыл в отдел, как и следовало ожидать, задолго до его открытия. Он намеревался сделать окончательные выводы по разработке плана предстоящего дела и сразу озадачить приказами и просьбами пришедших коллег.
Дверь была еще заперта, поэтому пришлось изрядно побарабанить по ней кулаком, так как дежурный охранник наверняка спал, хотя делать этого и не полагалось по инструкции. Предположения Семена Семеныча все-таки оправдались, и через пару минут ему удалось лицезреть заспанное лицо молодого сотрудника органов, который всеми силами старался выглядеть человеком, исправно выполняющим свои должностные обязанности. Три Семерки буркнул ему на ходу пару слов, объясняющих причину его столь раннего визита, хотя оба они понимали, что рабочий день у них ненормированный, и такое случается постоянно.
Оказавшись наедине с самим собой, Семен Семеныч первым делом достал старый, потрепанный телефонный справочник, которым пользовались исключительно редко, так как информация, содержащаяся в нем, давным-давно устарела. Руденко понимал, что главным достоинством этой книженции сейчас является то, что он может восстановить в своей памяти все, имеющиеся в городе и его окрестностях туристические базы, какие-либо организации и прочие учреждения, которые в данное время могли быть заброшенными или, по крайней мере, по внешнему виду соответствовать Яниному описанию. Надежда на положительные результаты общения со справочником была довольно обоснованной, поскольку городок не такой уж и большой, сопоставительно с Москвой – и вовсе провинция, глушь, и выстроить ряд возможно верных объектов, отбросив все лишнее, было вполне реально. В случае затруднений могли помочь указанные в книжке телефонные номера, после звонка по которым стало бы ясно – что из себя представляет данное учреждение в данный момент и, вообще, представляет ли оно теперь что-то.
