Сергей Зверев - В волчьей шкуре
Выглянув из шатра, Файзулла с облегчением вздохнул, увидев невдалеке от себя сидящего на камне Фарида. Он был один, держал в руках сухую ветку и постукивал ею о землю. Это была одна из его любимых поз, когда о чем-то размышлял.
– Где здесь можно сходить по-маленькому?.. – с раздражением спросил Федор.
И тут же Фарид, приложив палец к губам, встал и, показав Файзулле рукой, чтобы тот шел за ним, отправился в низину к арыку.
На землю спускались сумерки. Создавалось впечатление, что лагерь Саадр ад-Дина обезлюдел. Но думать об этом Файзулле не хотелось, так как естественное желание освободить себя от накопившейся в организме жидкости было сейчас сильнее. Бушующий горный ручей принял в себя все его мучения. Умывшись, Файзулла посмотрел на прячущееся в скалах Пагмана солнце.
– С облегчением, – сказал подошедший к нему сзади Фарид.
– Блин, – сказал Файзулла и, медленно осмотревшись по сторонам, продолжил: – Надеюсь, ты знаешь все, что нам предстоит завтра сделать? Там было легче, – присел рядом с арыком Файзулла. – Есть враг, он такой-то. А здесь, когда находишься в кругу их, нужно еще и понять, кто из них тебе друг. Враг – это друг.
– Не ломай себе голову. Здесь они будут меняться очень часто, не будешь успевать к ним привыкать.
– А кто такой Ахнаф?
– Враг в кругу врагов, – ухмыльнулся Фарид. – От которого, вроде, и нужно избавиться, чем быстрее, тем лучше, но с другой стороны, он твой экзаменатор. Его оценку себе ты узнаешь только от Ахмад Шаха, твоего спасителя.
– А…
– Не перебивай, – прошептал Фарид. – Его история такова, слушай. Служил в одном из подразделений мотосрелков. Уточнений не жди. Дембеля послали его на рынок, чтобы обменял тушенку на арбуз. Он туда уже ходил не первый раз, знал все дорожки. И когда возвращался назад, один из знакомых ему афганцев посоветовал идти в часть другой дорогой, потому что там его поджидали душманы. Пацан так и поступил. Только попал в засаду. Душманы его взяли в плен и отвели в один из горных кишлаков. Там верховодил один из полевых командиров Масуда Нуриман. Тот хотел устроить над мальчишкой показательную казнь. Шурави сильно потрепали его отряд. В том бою погиб брат Нуримана, и он жаждал собрать побольше русских солдат и убить их. Над парнем, пока ждал своей казни, издевались. Он знал, что его ждет. Вторым русским, взятым в плен, был ты.
– Что?!
– Слушай. И тихо! – предупредил Фарид. – Ты был ранен, контужен и, как только приходил в себя, начинал возмущаться, а это приводило к тому, что приходили сарбозы Нуримана и вас обоих избивали. Поэтому в следующий раз, когда ты начинал плохо вести себя, Ахнаф затыкал твой рот тряпкой и держал тебя, пока ты не успокоишься. Вы стали врагами, и оба не хотели умирать, и поэтому старались понравиться Нуриману.
– Шестерка.
– Когда стоишь над пропастью и ждешь, когда палач тебя столкнет в нее, не каждый готов превратиться в птицу, чтобы парить в небе или чувствовать в себе героя. Некоторые, даже самые смелые, начинают прямо на глазах становиться шакалами.
– Файзулла шакал?
– Еще какой, в принципе, как и Ахнаф. Только разница в том, что тот простой солдат, а ты – офицер, с тебя есть что взять. Знания, опыт ведения военных действий. Это прекрасно понимал и Нуриман. И когда у него был с проверкой Ахмад, тот похвастался своими новыми псами, то есть вами. И вам обоим дали шанс. Но вы стреляли не в русских. Там произошла стычка междоусобническая. Нуриман был контужен, Ахнаф его тащил на себе, а ты не давал душманам приблизиться к нему. Это и стало вашим билетом в их банду.
Ахнаф знает таджикский язык, и он много чего наплел о себе Нуриману, пытаясь унизить тебя. Ты об этом только догадывался и выбрал позиции. Показать свою храбрость. И показал. Когда на Панджшере шла войсковая операция, ты командовал небольшой группой душманов и у ручья заложил под мину бомбу.
– Останки того танка, башня которого от взрыва лежала метрах в тридцати, моя работа?
– Похоже так. Ахнаф был в твоей группе, он сапер. После этого вы стали кровными врагами.
– То есть?
– Он сказал командиру, что это его работа, ты – твоя. И, в конце концов, вы с ним подрались. Вот этот момент и помог Нуриману определить, кто из вас кто. Он стал твоей тенью.
– Ахнаф – тенью?
– Ты еще рупор возьми и сообщи об этом всем горам.
– Выражайся понятнее! – попытался сдержать себя Файзулла. – Если бы я об этом раньше узнал, я бы отказался надевать на себя эту гадкую шкуру предателя.
– А он считал себя не предателем, а наемником. Это он предложил создать и возглавить диверсионный отряд из русских. Но кто рассматривал это предложение, не знаю, но точно не Ахмад Шах Масуд. Скорее всего тот, кто платит контрреволюции за войну. Этот отряд был набран в Пакистане, в Иране или еще где, точно не знаю, так как никто из твоих бойцов об этом не говорит, запрещено. Знаю только одно: этот отряд пришел сюда, пересекая границу Пакистана.
На Панджшере ты встретился со своим отрядом, занимался несколько недель его подготовкой и привел его сюда. Ахнаф не захотел идти с тобой, так как знал, что ты его сразу же или убьешь, или превратишь в своего раба и будешь издеваться над ним, пока его не угробишь. С ним согласились, и теперь он будет оставаться твоей тенью, так называемым связником. С одной стороны, Ахмад Шаха, но это не так… Вами, то есть нами, управляют другие силы.
– И что ты предлагаешь с ним сделать? – Файзулла посмотрел на Фарида.
– С Ахнафом? – Фарид глубоко вздохнул. – Об этом еще рано думать. Он наша единственная оставшаяся нить, об этом прошу не забывать. И именно он один из тех, кто приносит нам новые задания и контролирует их исполнение. Думаю, Усман, был не единственным человеком, кто смотрел за отрядом.
– Ян?
– Может, но он был больно хрупким, так что Ахнаф со мной имел разговор. Он не доволен, что мы напали на шурави самостоятельно, без приказа. Но я его успокоил, сказав, что мы были одеты в афганскую одежду. И сказал, что мы хотели добыть ракету «Игла», они присутствуют на блокпостах шурави. Это его заинтересовало.
– Не забывай, он бывший солдат, а не офицер, разбирающийся в тактике боевых действий или в их организации, – снова повысил голос Файзулла. – Послушать тебя, так он военный гений.
– Он твое зеркало. Что услышал, запишет и передаст слово в слово тому, кто его сюда послал. Не забывая, что здешние полевые командиры – это не политики, а чьи-то пальцы.
– Кстати, а где Ахнаф?
– Спит.
– Крепко?
– Да, – усмехнулся Фарид. – Выпил снадобья…
– О котором не знал? – предположил Файзулла.
– Угу.
– О тебе что он знает?
– Я тоже был на Панджшере, только в соседней группе, которую уничтожил…
– Кара-майор со своим отрядом?
– Ты и о нем знаешь?
– Вы мнетесь, товарищ майор…
Фарид, прищурившись, посмотрел на Файзуллу:
– Ты опасный человек. Обычно таких убирают.
– Извините, то есть все понял, Фарид, все сотру из памяти.
– Правильно. Предателем, даже если сильно не хотеть им стать, можешь стать. Ладно, спать пора, а то моджахеды Саадра начинают волноваться из-за того, что мы с тобой здесь засиделись. Чтобы это до ушей Ахнафа не дошло. Не забывай, ты здесь командир, который не любит никого из своих подчиненных. Для него мы сжатый кулак, куда он его повернет, туда он и ударит. – Встав с камня и поклонившись Файзулле, Фарид прошептал: – Утро вечера мудренее.
Федор посмотрел на садившееся в горах солнце. Получив мощную дозу информации о своем прошлом, Кулибин хотел рвать и метать.
Наблюдая за Фаридом, покинувшим его, он встал и пошел в сторону палатки-шатра, в которой ему разрешил отдыхать Саадр ад-Дин. Да, теперь самое время поразмышлять над своими действиями в будущем, над событиями, которые должны произойти завтра в этом ущелье. Но без дополнительной информации, которой обладает Фарид, это сделать очень тяжело. В принципе, теперь руководит диверсионной группой не сам ее создатель, а Фарид, который помог Федору, командиру десантного взвода, влезть в шкуру этого страшного человека Файзуллы…
Начало операции
Если бы Файзулла не успел ударить по руке Наджибуллы, царандоевского командира, то тот бы открыл огонь из своего автомата по приближавшемуся к ним Уссе.
– Это мой солдат, – сказал Файзулла и помог забраться на броню бронетранспортера Уссе.
– Стой, стой! – закричал он. – Там мины. Их только что ставил тот человек, – и Усса показал рукой на привязанного к дереву моджахеда.
– Мухамеджан? – с удивлением воскликнул Наджибулла и тут же, соскочив с бронетранспортера, быстро пошел к душману и, что-то в исступлении крича ему, начал бить связанного человека в живот, в грудь. И даже окрик Саадр ад-Дина, попытавшегося остановить эту расправу, на царандоевца не подействовал. И когда подбежавшие моджахеды попытались оттащить Наджибуллу от Мухамеджана, он, вырвавшись из их рук, быстро вытащив из кобуры пистолет, несколько раз выстрелил в изогнувшегося от боли связанного человека.
