Александр Тамоников - Комбат
– А ну разбежались, уроды! Или стреляем.
Раневич не выдержал:
– Да что на них смотреть?
И дал очередь вверх.
От выстрелов толпа дрогнула, сдала назад, но не побежала. Понимая, что к этим бандитам вполне могут присоединиться другие, а также то, что и эти в состоянии воспользоваться оружием, которое имели при себе, Стрельцов тоже дал очередь. Но не в воздух, а перед толпой, крикнув:
– Ну, суки! Это второе предупреждение, третьего не будет! Следующий раз бьем на поражение.
Толпа подчинилась. Кавказцы, вытянув перед собой руки, закричали:
– Все! Все! Хватит!
– Отошли от машины на двадцать метров к дому! Быстро! – приказал Стрельцов.
Взглянул на бандитов, вооруженных дубинками:
– Колы на землю!
Дубинки полетели на асфальт. Толпа отошла к зданию через дорогу.
– Боец! – крикнул Стрельцов водителю.
– Я, товарищ старший лейтенант!
– В кабину, мухой! Заводи!
– Есть!
Водитель выскочил из салона, обежал автомобиль, запрыгнул на свое сиденье. Завел двигатель «санитарки». Стрельцов кивнул Раневичу:
– В салон, Виталя, дверь не закрывай, прикроешь мой отход!
Раневич сел в салон, нацелив автомат на толпу.
Стрельцов медленно подошел к «УАЗу», открыл правую дверь кабины, устроился на сиденье, не сводя автомата с кавказцев. Приказал водителю:
– Пошел!
Автомобиль тронулся с места и, набирая скорость, двинулся к повороту. Повернув, выехал на грунтовку, направляясь к аэродрому. Из салона в кабину высунулась голова Раневича:
– А неслабо нас встретили в этом мирном Моздоке?
– Отморозков везде хватает. Верно говорили комбат и алкаш Славик, нам здесь не рады.
– Да пошли они все!
– Все не все, но эти архары уйдут. В горы Чечни. Ну и черт с ними. С такими воевать можно. Это не противник.
– Да, бойцы из них еще те.
Стрельцов вспомнил о водке, повернулся к водителю:
– Слушай, солдат, а хромой пойло принес?
– На тачке привез ящик. Я только бутылки по тайникам рассовал, как появились эти чебуреки. И давай орать на меня!
– То, что водку старик привез, хорошо. А ты, наверное, сдрейфил?
– Не то что сдрейфил, но очканулся. Вас нет, я один… Эти прут, стрелять нельзя. Думал, машину бить начнут. А тут и вы появились. Вовремя!
– Не дрейфь! Это пока еще цветочки, ягодки ждут впереди!
– Да я уже понял.
Стрельцов обернулся к Раневичу:
– Придется докладывать об инциденте.
– Зачем?
– Не доложим мы, менты или местные власти все одно командованию сообщат. Да еще так конфликт представят, что мы вещи на рынке без денег забрали, ограбили торговцев, короче. А охранников или мужиков, что попытались восстановить справедливость, чуть ли не расстреляли, одному морду разбили…
– И думаешь, в штабе не поймут, что к чему? Или нас за этот проступок домой отправят?
– Хрен его знает, штабистов, поймут они или нет… Домой не отправят, но неприятностей будем иметь выше крыши. Могут и трибунал организовать.
– За что? – воскликнул Раневич.
– За мародерство. Или, может, у тебя есть чеки на товар?
– Откуда?
– Вот именно! Так что надо сработать на опережение. И обо всем в подробностях доложить комбату. Чтобы особист успел замять дело.
– Ну, надо так надо! А может, сразу к особисту заглянем? Ему все и объясним. Майор Лифанов мужик свой. Поймет и сделает все, как надо!
– А потом Голубятников так вздрючит за то, что через голову прыгнули, что трибунал мелочью покажется. Нет, Виталя, без комбата нельзя.
– Ну, тогда к командиру! Только водку разгрузить надо.
В разговор вступил солдат полкового медицинского пункта:
– Да вы за водку не волнуйтесь. Я вам ее в любое время и куда скажете перенесу.
– Но так, чтобы никто не узнал, понял? – предупредил Стрельцов.
– Само собой! Не в первый раз.
– Смотри! А ты, Виталь, глянь, не увязались абреки за нами?
Ответил тот же водитель:
– Нет, товарищ старший лейтенант. Сзади никого, я в зеркало смотрю. И в городе за нами никто не рюхнулся.
– К ментам своим рюхнулись, – сказал Раневич.
– Ну и черт с ними! Значит, так, поем одну и ту же песню! Телефоном воспользовались квартирным, заехали на рынок, благо он рядом, на окраине стоит, прикупить продуктов. А как вышли, увидели толпу возле «УАЗа». Пытались успокоить ситуацию мирно, но кавказцы вели себя агрессивно и реально угрожали нам. Пришлось применить оружие. Открыли предупредительный огонь, как и инструктировал Голубятников. Очереди охладили пыл горцев, больше похожих на бандитов – и вооруженных, кстати. Мы свалили. О водке, хромом Казимире – ни слова.
Стрельцов взглянул на водителя:
– А ты, боец, так вообще ни черта не понял. Ехал туда, куда говорил я. Останавливался там, где я приказывал. У рынка к машине подкатила толпа и начала орать, угрожая расправой. Ты закрылся в салоне. Потом подошли мы. Ты слышал две очереди, в конфликт не вмешиваясь. Затем я приказал тебе возвращаться на базу. Ясно?
– Так точно, товарищ старший лейтенант! Что же дальше будет?
– Хуже будет, солдат, гораздо хуже!
– Это плохо!
Раневич сказал:
– Тебе-то чего волноваться? Будешь отираться при медпункте под охраной.
– Так-то оно так, но все одно боязно.
– Держи хвост пистолетом. Ты же десантник!
– Я держу… Подъезжаем. Где встанем?
– У штабной палатки комбата.
В 11.47 санитарный «УАЗ» остановился у временного командного пункта командира усиленного батальона подполковника Голубятникова.
Глава восьмая
Из воспоминаний Героя России, подполковника ВДВ Голубятникова С.Н.:
Из Моздока сводному полку, в состав которого входил и подчиненный мне усиленный парашютно-десантный батальон, предстояло совершить марш до Грозного. В определенное время мы начали движение колонной. Марш проходил тяжело. Во-первых, мешали метеоусловия, во-вторых, из-за того, что колонна растянулась на многие километры, управление подразделениями осуществлялось с трудом. Ну и в-третьих, нашему движению мешали заслоны местных жителей. Я думаю, они не по своей воле выходили на дорогу, выставляя поперек трассы собственные машины. Кто-то руководил ими, а точнее, принуждал к этому. В основном разблокирование маршрута производилось после переговоров, но чем ближе подходили к Чечне, тем настроение местных жителей, мужчин главным образом, становилось все более агрессивным. Стали возникать ситуации, угрожающие жизни подчиненных. В некоторых случаях приходилось открывать предупредительный огонь, идти на таран заграждений из автомобилей. От милиции практической помощи мы не получили. А позже она исчезла. Движение затруднял рельеф местности. Подъемы сменялись спусками и наоборот. Вокруг степь и холмы, с которых можно было вести прицельный огонь по колонне. Но, видимо, боевики не решились выставить на высотах огневые точки, понимая, что ущерб войскам они нанесут минимальный, а в ответ получат такой удар, от которого не только огневых точек, холмов не останется. Вот так и шли к Чечне: медленно, с вынужденными остановками, в постоянном напряжении. Разведка работала постоянно. И это был только марш, и колонна двигалась по Ингушетии. Впереди нас ждала неизвестность. И это не могло не беспокоить…
Стрельцов с Раневичем вышли из машины, водитель спросил:
– Мне вас ждать или к медпункту ехать?
Раневич произнес:
– Шмонать «санитарку» вряд ли будут, так что постой пока здесь, тебе ж тоже наверняка придется писать объяснительную.
Офицеры зашли в палатку, где, кроме комбата, находились начальник штаба майор Кувшинин и особист полка майор Лифанов.
Стрельцов обратился к Голубятникову:
– Разрешите, товарищ подполковник?
– Входите, гусары!
И в слове «гусары» чувствовалось недовольство. Впрочем, его можно было воспринимать и как насмешку.
– Присаживайтесь за стол и рассказывайте, чего в Моздоке учудили.
– Так вы уже знаете о конфликте у рынка?
– И не только я. Глава администрации города позвонил Семенову. Полковник «обрадовал» меня.
– И, конечно, глава администрации представил нас вооруженными хулиганами, ограбившими бедных торговцев и чуть не поубивавшими полгорода, так?
– Не совсем. Мэр оказался вполне приличным человеком. А вот начальник милиции поднял бучу. Среди тех, кто хотел призвать вас к порядку, назовем это так, находились и его подчиненные. Одному из которых – уж не знаю, кто из вас – чуть челюсть не свернули.
Стрельцов удивился:
– Ни хрена милиция в этом Моздоке? Вместе с бандитами делишки проворачивает?
– А где сейчас по-другому? Но не в этом суть. Я хочу услышать вашу версию произошедшего, правдивую версию!
Стрельцов рассказал комбату обо всем, что произошло в Моздоке, начиная со встречи с Капустиным, заканчивая стычкой у машины. Упустил одно – покупку водки. Но оказалось, комбат знал и о спиртном. Выслушав взводного, спросил:
– Все?
– Так точно, все, как на духу.
