Сергей Самаров - Укрощение демонов
Я осмотрелся, пытаясь придумать что-то более интересное, чем просто выскочить из башни и начать стрельбу из-за угла, где опасность становится равнозначной по обе стороны этого самого угла. А численное преимущество даже в один ствол при общем малом количестве участников перестрелки уже в состоянии, при более высокой плотности огня противника, создать опасное для нас положение. Оставленные за спиной пулеметчики уже показали, что эта банда знакома с тактикой подавляющего огня. Значит, может применить это снова. Двое держат под прицелом угол, стреляя во все, что из-за него появится — рука, голова, автомат… А двое других к углу перебегают под прикрытием двух стволов. К тому же никто не застрахован от элементарного броска ручной гранаты из-за угла. А не видя, где противник, никогда не знаешь, кто бросит гранату первым, ты или он.
Рисковать жизнью своих солдат я не хотел. И потому искал другой выход из положения.
Другой выход подсказала сама башня. Над моей головой оставались бревна перекрытия, на которых когда-то лежали доски потолка третьего этажа. От бревен до верхней кромки стены было около полуметра.
— Скворечня! Варламов! Бревно мне. Внизу бревна есть…
Они сразу сообразили. Наверное, видели, куда я смотрю. Быстро спустились и принесли бревно. Втроем мы поставили его на торец, потом приложили к бревну перекрытия. Принесенное бревно слегка перекатывалось, затрудняя использование его как лестницы.
— Держите, чтобы не упало!
Солдаты подставили ноги и руки, подпирая бревно и поочередно посматривая вниз, на проем двери, потому что бандиты могли ворваться в любой момент. Но бандиты тоже осторожничали. И напролом не лезли. Видимо, мало обкурились. Я времени не терял. Забираться по бревну без ступенек было нелегко. Но все же я забрался, быстро перебежал по бревну перекрытия оставшиеся два метра до стены и выглянул за стену. И сразу же в стену рядом со мной ударили пули, заставившие меня пригнуться. Засвистели пули и над головой. Но оценить обстановку я все же сумел. Бандиты заняли позицию под основанием склона, среди валунов. Дистанция до башни была около шестидесяти метров. Атаковать нас они, кажется, не собирались.
Мне такое поведение бандитов показалось странным, и предположить я мог только одно… Но для подтверждения мне требовалось снова высунуться над стеной. Впрочем, это было вовсе не обязательно.
— Варламов, отпусти бревно. Посмотри, что там впереди делается… — приказал я рядовому.
Костя подскочил к окну, выглянул:
— Наши идут.
Мое подозрение подтвердилось. Приближался мой взвод, и бандиты первыми увидели его. У них было два варианта поведения. Первый — резко штурмом захватить башню, чтобы обороняться уже из нее. Второй — отойти в сторону и найти там подходящие природные укрепления. Первый вариант был слишком опасным. Засевшие в башне умели отстреливаться, и бандиты это уже оценили. Даже одурманенные головы понимали при этом, что при захвате башни они понесут потери. Но, закрывшись там и отстреливаясь, они лишают себя возможности маневра и бегства. В том числе лишают и излюбленного бандитского варианта спасения — захвата заложников в селе. И они предпочли второй вариант.
Говоря честно, я бы тоже не стал запираться в башне, если бы знал, что мне предстоит вести бой. Я же предполагал, что буду выслеживать Икрамова, который, не сумев дозвониться, пешим стариковским ходом двинется в сторону базы Рифатова. Превращать башню в крепость я был просто вынужден. Но у меня была надежда на поддержку извне. У бандитов такой надежды не было. Большие валуны у подножия склона были для них лучшим вариантом.
Спускаться по бревну оказалось ничуть не более легким занятием, чем забираться по нему. И спрыгивать сверху на перекрытие было рискованно, потому что перекрытие скрипело и прогибалось даже при обычной ходьбе. И спрыгнул я только тогда, когда уже мог и без того ногами достать доски. Мы быстро покинули башню, чтобы предупредить взвод, и сразу направились навстречу, подгоняя перед собой пленников, которым развязали ноги. При этом Варламов подгонял пленников пинками, а мы со Скворечней, поочередно меняя друг друга, то посылали гранаты в сторону камней, где засели боевики, то обстреливали эти камни автоматными очередями. Но взвод уже понял задачу и с марша включился в тот же обстрел.
Все же я надеялся, что бандиты решат занять нашу башню. И они вскоре решились на это, перебежками устремились к ней. Но виной поиску нового укрытия был не я и не мой взвод. Из облаков послышался звук вертолетного двигателя, а потом на открытое пространство вылетел и сам вертолет. Должно быть, электроника позволяла «Ночному охотнику» видеть все даже в облачности.
— Варламов, «трассу», — приказал я.
Константин сменил на автомате магазин, обернулся и длинной очередью обозначил башню, заходящих в нее и боевиков. Вертолет качнулся, показывая, что экипаж понял подсказку, развернулся над нами, опустил нос и устремился в атаку. В окно башни высунулось что-то. Кажется, это был «Стингер». И ракета, оставляя за собой хвост пламени, устремилась в сторону вертолета. Но «Ночной охотник» ответил тремя залпами яркого одноцветного салюта. Ракета «Стингера» стала рыскать носом, что было заметно даже невооруженным глазом, и замедлила движение. Потом резко сменила курс и устремилась вверх. Самоликвидация произошла где-то в облаках, которые ветром и взрывной волной сразу разнесло в стороны, показав нам яркое голубое небо. Однако проплешина стала быстро затягиваться. А сам вертолет, выйдя на позицию атаки, мощно ударил НУРСами в первый этаж башни. Одного только залпа хватило с избытком, и высокое историческое сооружение тут же рухнуло, похоронив под обломками четверых бандитов.
«Ночной охотник» и в дневное время не промахивался. Он покачал нам короткими крылами и лег на обратный курс…
Глава четырнадцатая. Рядовой Константин Варламов
Я знаю, как его искать
Все, казалось бы, завершилось. Старший лейтенант достал из кармана мобильник и доложил обстановку подполковнику Рябухину. Виктор Евгеньевич попросил созвониться с майором Вохминцевым, чтобы тот вызвал следственную бригаду для осмотра места боя и опознания убитых бандитов.
Тицианов позвонил. Теперь осталось дождаться, когда приедут следователи и когда нас заберут отсюда. Операция, как казалось, закончена. Я поискал глазами Васю Скворечню. И увидел, что тот сидит без бушлата на камне, а старший прапорщик Василенко делает младшему сержанту перевязку предплечья. Я подошел:
— Когда это тебя зацепило?
— Еще ночью. Когда люди Рифатова отстреливались.
— А что ж не сказал?
— Сам сгоряча не сразу заметил.
— Сильно зацепило?
— Навылет через мягкие ткани, — сказал Василенко. — Кость не задета. Но крови целый рукав натекло. Надо было сразу перевязку сделать.
Василий поморщился. Но не от боли, а выражая таким образом пренебрежение к перевязке.
— Люди Рифатова все здесь лежат? — спросил старший прапорщик.
— Из тех, кто с ним был, — все. А где сам Рифатов? — спросил я и пошел посмотреть.
Мы как раз остановились неподалеку от тех камней, где банда Такыя сначала пряталась, а потом нашла себе могилу. И я хорошо помнил камень, за которым, как я считал, находился сам эмир. Но там лежал совсем другой бандит. Наверное, раненый соратник Рифатова, добитый пришлой бандой, поскольку очередь ему в грудь была выпущена с близкого расстояния, хотя и не в упор. Я прошел по всей площадке, поочередно осматривая всех убитых — и из первого, и из второго джамаата. Но Такыя Рифатова, к своему удивлению, не нашел.
— Друга, похоже, потерял? — спросил Тицианов, видя мою растерянность.
— Вашего лучшего друга, товарищ старший лейтенант, — парировал я. — Рифатова среди убитых нет. Похоже, убежал…
— Как так? Никто убежать не мог! — Командир взвода и сам растерялся, моим глазам не поверил, поскольку я Рифатова только мельком видел, когда Тицианов позвал нас со Скворечней сверху, и пошел лично проверять. Он даже переворачивал лицом вверх тех, кто лежал на животе, хотя у них всех сильно отличались фигуры от фигуры бывшего клоуна. И убедился-таки в моей правоте:
— Он же за тем вон камнем находился…
— Да. Находился. Я тоже там смотрел. Но теперь там другой лежит.
Тицианов попробовал рассмотреть следы человеческих ног. Но снегопад все следы сделал одинаково старыми, кроме тех, что уже после окончания снегопада оставили парни Магометова, и нашего взвода, который успел пересечь площадку. Большинство старых следов было внутри каменного полукольца и никуда не уходило. И только один старый след, почти полностью засыпанный снегом, вел вниз, в сторону дороги.
— Где наш охотник? — спросил командир взвода.
— Ему перевязку делают, — ответил я.
