Александр Карцев - Военный разведчик
Мы переправляемся через канал. Бронетранспортёры и мою БРМку (боевую разведывательную машину) отправляем на пятнадцатую заставу. Моджахеды снова нас прозевали. Лучшей засады, чем в момент переправы придумать нельзя. Но мы духов опередили. Видимо у них не оказалось поблизости противотанковых средств. А переместить их они просто не успели.
Мы выходим к двадцать восьмой заставе. На нас смотрят как на инопланетян — кроме духов, здесь кого-либо еще встретить сложно. А уж своих-то, тем более.
Саперы выгружают взрывчатку и мины. Мои бойцы занимают вокруг оборону. Нет, занятия не прошли даром. Разведчики начинают работать без моих понуканий. А я иду знакомиться с командиром заставы. Знакомиться не приходится — с Сергеем встречались еще в Союзе. Застава относится к 682-му рухинскому полку. Большие проблемы с водой и продуктами. Еще хуже дела обстоят с боеприпасами. Обещают, что колонна с ними будет приходить раз в три месяца зимой и ежемесячно летом. Воды в любом случае — одна цистерна на пять тонн. На тридцать с лишним человек. До ближайшей колонны больше двух месяцев, а вода и продовольствие уже на исходе. Что-то напутали снабженцы с расчетами. Живут ребята бедно. Отстроиться еще не успели. Вместо казармы — какие-то развалины. Других построек нет. Да и со строительством у них большие проблемы. Из ближайшей крепости, что расположена от них метрах в семидесяти, их ежедневно обстреливают. Из автоматов и гранатометов. Иногда моджахеды даже устанавливают на одной из башен этой крепости крупнокалиберный пулемёт ДШК. Стреляют по заставе практически в упор. Высунуться за стройматериалом в разрушенные кишлаки не дают. Эту крепость и предстоит сегодня взорвать нашим саперам.
Работа довольно тонкая. Взрывать её нужно так, чтобы с развалин моджахедам было бы неудобно продолжать дальнейшие обстрелы заставы. И чтобы не осталось скрытых подступов к крепости. Но саперы работают просто виртуозно. У меня уже были возможности в этом убедиться.
Мой взвод блокирует крепость со всех сторон. Выводим БМП на прямую наводку, шутить сегодня мы не намерены. По команде саперов отходим на безопасное удаление. И одновременно со взрывом возвращаемся на свои позиции к, теперь уже, развалинам крепости. Я договорился с лейтенантом-сапером немного помочь нашей заставе. Около часа мои разведчики прикрывают работу саперов и бойцов с заставы — они оперативно вывозят из развалин бревна. Это самый ценный строительный материал в Афганистане.
Мы оставляем ребятам с заставы практически все свои боеприпасы, сухой паек и воду. Всё это капля в море. Но больше у нас ничего нет. И возвращаемся на пятнадцатую заставу. Обедаем и по домам.
Глава 13. Декларация Революционного Совета
Вечером того же дня приходит радиограмма от начальника разведки дивизии: завтра утром прибыть с разведданными по району Дурани — Хароти — Ахмедзаи. Это кишлаки, находящиеся на южном берегу реки Панджшер, за перевалом Зингар. Своей агентуры у меня там еще нет. Вся информация получена только наблюдением с двадцать третьей и шестой застав. Ну и кое-что рассказал мне Шафи.
Это территория находится под контролем двух небольших банд Ахмад-Ажаба и Султана. У Ахмад-Ажаба около сорока человек. Часто бывает в кишлаках Ахмедзаи (Квадрат 6340), Гафурхейль (6241), Гадайхейль (6238). В кишлаке Джургати (6036) расположен его дом. Обычно ночует там. Банда вооружена только легким стрелковым оружием. Если бы эти кишлаки находились на территории, контролируемой народной властью, Ахмад-Ажаб был бы, скорее всего, командиром отряда самообороны. По словам Шафи, очень авторитетный человек. С шурави боевых действий не ведет. Но и чужих в свои кишлаки не пускает.
Другое дело, Султан. Банда у него тоже небольшая, около пятидесяти человек. Но он часто бывает в Пакистане. И вооружение у него посерьезнее. Есть безоткатное орудие, миномет, крупнокалиберный пулемет ДШК и семь пулеметов египетского производства. Большое количество реактивных снарядов. Да и банда более вредная. Расположена в кишлаке Левани (Квадрат 5434).
Моджахеды чувствуют себя в этих кишлаках как дома. Советских войск и афганской народной армии там не было ни разу. Это и понятно — глухой горный угол. Кроме головной боли для войск там ничего интересного нет: ни дорог, ни крупных населенных пунктов.
Вместе с начальником разведки едем в Управление ХАД (Афганская госбезопасность) Баграма. Выясняется, что позавчера в районе Кабула душманы захватили в плен шестерых офицеров-хадовцев. В ближайшие дни их планируют переправить в Пакистан. По данным агентурной разведки, через несколько дней караван с пленными должен будет появиться в кишлаке Ахмедзаи. О времени их появления будет сообщено позднее. Афганцы обратились за помощью к советскому командованию в проведении операции по освобождению пленных.
Старшим, для координации действий, назначен начальник разведки дивизии майор Качан. Операцию планируют проводить силами дивизионного разведбата и роты афганского царандоя (милиции). Для усиления разведбату придают мой взвод. По замыслу, наши подразделения должны будут блокировать кишлаки Ахмедзаи и Мусахейль. А афганцы провести в них зачистку и освободить пленных. Подготовка ведется в режиме повышенной секретности. Афганцев из Царандоя в неё пока не посвящают.
Начальник разведки передает мне декларацию афганского правительства. Говорят о ней много, но текст вижу впервые.
Декларация Революционного Совета ДРА «О национальном примирении в ДРА».
«Во имя бога милосердного и всемилостивейшего! Воистину, все мусульмане-братья. Примирите своих братьев. Сегодня в этот исторический день, мы обращаемся к политическим чувствам доблестных сыновей и дочерей Родины, к братьям и сёстрам пуштунам, таджикам, хазарейцам, узбекам, туркменам, белуджам, нуристанцам, всем племенам, народностям и национальностям Афганистана, ко всем тем, кто искренне желает счастья народа и процветания нашей дорогой Родины.
История нашей любимой Родины связана с героической борьбой славных сынов и дочерей за свободу и спокойную жизнь. У нашего мусульманского, благочестивого и свободолюбивого народа было очень мало спокойных дней. Люди истосковались по миру. Последние шесть лет на нашей Родине льются потоки крови и слёз. Гибнут женщины, старики и невинные дети. Уничтожающий огонь поглощает школы и мечети. Горят дома, сады и поля.
Всё это противоречит предписаниям священного Корана и шариату. Великий Аллах и Коран указывают мусульманам жить в мире: «И если два отряда верующих сражаются, то примири их».
Уважая и соблюдая предписания священной исламской религии, в целях:
— обеспечения безопасности народа и всеобщего мира для всех племён, народностей и наций Афганистана;
— прекращения братоубийственной войны, интриг и заговоров контрреволюционеров, направленных против революционного народа;
— полного прекращения кровопролития в стране;
— счастья народа и процветания Отечества
Сессия Революционного Совета ДРА утверждает Декларацию «О национальном примирении в Афганистане»:
— С 15 января сего года соответствующим компетентным органам ДРА отдаются указания:
— прекратить огонь из всех видов оружия, приостановить проведение боевых операций;
— вернуть войска в пункты постоянной дислокации и перейти на регламент мирного времени;
— прекратить артиллерийские и авиационные удары по противнику, если он не представляет угрозы мирному населению;
— Вооруженным Силам ограничиться охраной государственных границ, государственных и военных объектов, обеспечением проводки колонн, выполнением других сугубо мирных и экономических задач.
Перемирие с нашей стороны будет продолжаться до 15 июля 1366 (1987) года при условии, если к нему присоединится противоположная сторона. В случае примерного соблюдения перемирия обеими сторонами оно может быть продлено.
В ответ на наши мирные шаги мы ожидаем прекращения:
— обстрелов из любых видов оружия городов и кишлаков, воинских частей и воздушного транспорта;
— доставки и размещения на территории ДРА оружия и боеприпасов;
— минирования дорог;
— терактов и диверсий.
Наши предложения идут от чистого сердца и мы готовы к взаимопониманию, к переговорам, компромиссам и даже уступкам, но пусть никто не принимает нашу выдержку за признак слабости.
2. В условиях примирения главным органом примирения становятся чрезвычайные комиссии национального примирения, созданные на кишлачном, волостном, уездном, провинциальном и всеафганском уровне. Их цель и задача — достижение примирения и согласия на соответствующих уровнях.
Верховным органом примирения является Всеафганская Чрезвычайная Комиссия национального примирения. Государство наделяет Чрезвычайную Комиссию всеми необходимыми полномочиями.
