Александр Тамоников - Афганские сны

Самед заверил:

– Конечно, нет! Взяли паренька в подъезде его дома. Придушили слегка и в тачку. Затем сюда. В подвале и очнулся. Но он видел меня, увидит и тебя, так что придется кончать его!

– Ты видишь в этом проблему?

– Никакой!

– Тогда зачем говоришь лишнее? Кстати, а что ты хотел бы узнать у сутенера?

Заместитель пояснил:

– Он плотно работал с Ольгой, знает ее связи. А где могла в городе укрыться твоя подружка? Только у знакомых. Знакомые эти – проститутки. Вот информацию о них я и желал бы получить от сутенера!

– Ну и поговорил бы с ним, зачем Мяснику отдавать? Тот в данной ситуации скорей навредит делу, чем принесет пользу.

– Я предупредил его, чтобы работал в щадящем режиме. Получит сутенер пару раз по ребрам, глядишь, и разговорится!

– Ладно. Что сделано, то сделано!

За разговорами наркобарон и его заместитель спустились в подвал. В глухой комнате, напоминающей тюремную камеру, увидели распятого на цепях, избитого молодого человека. Рядом довольного, раздетого по пояс, играющего мускулами палача Тахира, Мясника – Ивана Зубова, мужчину пятидесяти лет. Он отсидел за грабежи и убийства более половины своей сознательной жизни. Самед подобрал его на вокзале, когда тот после очередной отсидки болтался в Переславле в поисках временного пристанища. Самед ввел Зубова в банду, а Тахир сделал палачом, используя садистские наклонности бывшего зэка. Погоняло Мясник прилепилось к Зубову сразу, и никто в усадьбе, кроме хозяина, иначе его и не называл. Впрочем, Зубов вел замкнутый образ жизни, стараясь меньше контактировать с членами бригад, а быть ближе к Тахиру и Самеду, от которых получал задания и щедрое вознаграждение за их выполнение. Эти деньги Зубов аккуратно складывал в шкатулку, затаив внутри надежду когда-нибудь покинуть эти места и обзавестись семьей где-нибудь на Урале или в Сибири, подальше от суетливого и провоцирующего на преступления Центра России.

Тахир взглянул на Мясника, указал пальцем на распятое на стене тело:

– Что это такое, Зубов?

– Как что? Телеса некоего Кеши, господина Иннокентия Самохи – Кабана, которого Кеша уважительно называет Георгием Александровичем, бизнесменом!

– Для чего ты его так разделал? Он что, не желал общаться с тобой?

Мясник удивленно взглянул на хозяина:

– Вы говорите, что я разделал Кешу? Да разве это разделка? Всего лишь косметическая обработка. И прибегнуть к ней пришлось исключительно потому, что Кеша, придурок, решил развести меня. Лоха нашел. Начал всякую лапшу на уши вешать. Пришлось стряхивать. Прямо обратно на Кешу. После чего он заговорил внятно, по теме!

– Что ж он тебе поведал?

Мясник указал на табуретку. Точнее, на окровавленный, исписанный корявым почерком тетрадный лист на ней:

– Там адреса шлюх, с которыми якшалась женщина, о которой велел спросить у сутенера господин Самед! Неохотно, но Кеша вспомнил их! Плохо, когда память подводит. Сразу все выполнил, ребра сохранил бы и печень уберег. Но не захотел. Глупый человек Кеша. Сразу видно – шестерка.

Тахир брезгливо взял лист.

Подошел к распятому парню, спросил:

– Ты всех знакомых Ольги указал?

Кеша проговорил разбитым ртом:

– Да!

– А может, забыл кого? И моему человеку продолжить допрос?

– Не надо! Я назвал всех девок, с которыми когда-либо общалась Костылева! Честное слово!

– Ладно!

Тахиров передал листок Самеду, отвел в угол камеры Мясника:

– Ты вот что, Вано, поработай с ним еще немного. Если ничего нового не скажет – кончай! Труп в мешок. Ночью его заберут. Понял?

– Да, босс! Все сделаю в лучшем виде! Сейчас эта позорная тварь узнает, как по-настоящему спрашивают с таких, как он! Сам о смерти запросит!

– Делай как хочешь, но чтобы в дом и писка отсюда не просочилось!

– Ясно, босс, не волнуйтесь. Один вопрос, если узнаю еще что, кому и как сообщить?

Тахиров кивнул на Самеда:

– С ним свяжешься!

Мясник кивнул: понял, мол!

Тахир вновь подошел к обреченной жертве:

– Скоро ты избавишься от мук!

И, развернувшись, пошел на выход. За ним засеменил Самед!

Тахир с заместителем поднялись наверх, вышли во двор. После духоты, противного запаха крови и мочи в подвале на улице дышалось легко. Осенний, чистый воздух слегка кружил голову. Тахиров хотел что-то сказать подчиненному, но Самед неожиданно спросил:

– Тахир! А не Шаранский ли действительно выступил против нас?

– Что? Шаранский? Этот слизняк?

– Не сам, конечно, но человека опытного он нанять мог без особых проблем.

– Так! Деньги у него есть! Но характер не тот! Хотя… черт его знает! Я уже ничему не удивлюсь!

Самед продолжил:

– Да, Шаранский – трус, но как раз эта шакалья порода наиболее мстительна! Сам спрятался где-нибудь в укромном месте, а сюда отправил наемника. Сейчас бывших спецов, желающих подзаработать на крови, немало. Чечня наплодила.

– Но почему он нацелил наемника на рядовых бойцов, не прямо на меня? Шаранскому выгодней завалить меня, чем отстреливать шестерок. Дешевле и эффективней.

– Не скажи! Убей киллер тебя, на твое место встал бы другой. И для Шаранского ничего не изменилось бы. Иное дело – запугать, чтобы ты отстал от кафе. Заодно подставить под конкурентов. А это междоусобица, разборки, которые никому не нужны, но неизбежны при подобном раскладе. К чему приведут разборки? К ослаблению наркогруппировок. Но, главное, разборки дадут ментам и фээсбэшникам прекрасный повод разгромить эти группировки. Война погубит и нас, и наших конкурентов. А Шаранский, как все закончится, спокойно вернется и продолжит рулить в кафе. Полякова он кинет, если вообще оставит в живых. Но это уже другая опера!

Тахиров внимательно посмотрел на заместителя:

– Так ты считаешь, Поляков не в курсе темы?

– Скорей всего, нет!

– Да, ситуация, черт бы ее побрал! Надо вычислять киллера! Как это сделать?

Самед пожал плечами:

– Придется кого-то из наших подставлять!

– Да, но кого и как?

– Это решать тебе.

Тахир задумался. Думал долго, напряженно. Наконец принял решение:

– Зубова! Его поставим на точку у кафе!

Самед удивился:

– Мясника? Но он же…

Тахиров недовольно перебил заместителя:

– Что, он? Он по локти в крови и знает слишком много. Да, до сих пор Мясник был нужен. Сейчас надобность в нем отпала. Но не только поэтому я в качестве подставы выбрал именно его.

– Почему же еще?

– Зубов себе на уме! Думаю, он спит и видит, как слинять от нас. Это на роже у него написано. Денег не тратит, не пьет, не гуляет. Замкнут! Уверен, собирает бабки, чтобы свалить отсюда и начать новую жизнь. Желание похвальное, но не в нашем случае. Мы не можем допустить, чтобы такой осведомленный свидетель оказался вне нашего контроля. Мяснику на свободу дороги нет! Или ты и после приведенных мной доводов против использования в качестве живца Зубова?

– А если мы ошибаемся насчет Шаранского? И на трассе пацанов завалили за какие-то их личные дела, а в Волочаевске действительно работал человек брата Ольги?

– Тем лучше! На точке нам в любом случае нужен авторитетный человек. А Мясника наши уважают! И тот просечет, что новая должность сулит ему бабки, не сопоставимые с теми, что Зубов имеет сейчас. Жадность удержит его на точке, а мы будем иметь полную возможность контроля над ним!

– Наверное, ты прав! – вздохнул Самед.

Тахир поднялся:

– Тогда займись бригадой для точки! Не мешало бы пополнить группировку! – заметил Самед.

– Предлагаешь заняться этим мне?

– Нет! Спрашиваю разрешения на изъятие из кассы денег для вербовки стоящих людей.

– Считай, ты получил его! В разумных, естественно, пределах.

– Я все понял!

– Работай, Самед! С Мясником я поговорю сам! И закончу дела с территорией кафе. Ты же Зубову пацанов подбери и не забывай об Ольге. Поиск ее не прекращать. Искать непрерывно! Мне в охрану Рожу с тремя парнями!

Встал и Самед:

– Все ясно!

– А теперь перекусим! Как говорится в армии, война войной, а обед по расписанию!

– Ты же не служил, Тахир?

– Не служил, но воевал! Идем!

Бандиты поднялись в кабинет, куда запросили шашлык из хорошо прожаренного мяса молодого барашка.

В 13.10 благополучно переправившись через реку на армейском пароме, обойдя таким образом пост ДПМ на въезде в Переславль, Поляков подъехал к арке здания гостиницы квартирно-эксплуатационной части гарнизона. Солдат на шлагбауме, прочитав номерной знак, пропустил автомобиль. Алексей заехал во внутренний двор. Закрыл дверку машины, прошел к центральному входу офицерской гостиницы. В фойе девушка в форме сержанта связи, взглянув в паспорт Полякова, указала на правое крыло:

– Вам туда, до конца. Генерал ждет вас в номере 10. Это последняя дверь справа.

Алексей поблагодарил дежурного и вскоре постучал в дверь номера 10. Из глубины апартаментов донесся знакомый голос: