Владимир Колычев - Неуправляемый таран

Лия уложила спящего гостя, укрыла его одеялом, вернулась на кухню. И стол накрыла.

Они с Игорьком проводили старый год, встретили новый. Ей хотелось забыть о госте или хотя бы сгладить неприятные ощущения от знакомства с ним, поэтому бутылка с шампанским очень быстро опустела. В ход пошла вторая, а когда она закончилась, Игорек полез к Лие целоваться, но она укусила его за язык.

– Зачем? – От боли у него из глаз брызнули слезы.

– А затем!

Игорек не помог ей раздевать гостя, и она ему это припомнила.

Но в то же время Лие стало жиль парня. Слишком уж больно она его укусила. К тому же она уже настроилась на секс. Должны же быть хоть какие-то развлечения на Новый год.

Игорек успокоился, продезинфицировал укус коньяком. А потом снова полез целоваться. Лия в этот раз даже позволила уложить себя на диван, а когда он стал снимать с нее трусики, заупрямилась. Пусть не думает, что с ней можно легко и просто.

Он знал, чем закончится это ее упорство, поэтому не ослаблял натиск. И она уже готова была сдаться, когда Игорек вдруг слетел с нее, как фиговый листок под порывом ветра.

Это Женя оторвал Игорька от нее. Он держал его двумя руками за горло, оторвав от пола. Парень беспомощно болтал ногами и хрипел, не в силах вырваться из железного захвата.

– Что ты делаешь? – Лия вскочила, схватила гостя за руку.

– Он же тебя насиловал! – удивленно глянул на девушку Мастаков.

– Да нет! Это игра такая!

Женя разжал руки, и Игорек беспомощно бухнулся на пол.

– Садо-мазо?

– Нет, мы не извращенцы, – покачала головой Лия.

Она и трусики подтянула, и платье оправила. А прическа у нее новогодняя, и макияж праздничный. Помада на губах, наверное, размазана, но ей все равно. Не было у нее никакого желания красоваться перед гостем. Хотя и «спасибо» ему за участие…

– Больно же! – простонал Игорек, испуганно глядя на Мастакова.

Но тот даже не посмотрел в его сторону. Все его внимание было поглощено Лией. Только не грел ее этот мужской интерес. Уж лучше с чистеньким и гладеньким Игорьком, чем с этим неряхой.

– Извини, пацан, ошибочка вышла… Ты кто такая?

– Лия. Тебя к нам Феликс привез.

– А где он сам?

– Уехал. Сказал, чтобы мы за тобой присмотрели.

– Ты с ним работаешь?

– Да.

– Певица?

– Певица.

– Не видел… Но ты лучшая… – польстил ей Женя.

Голос у него густой, с брутальной хрипотцой.

– В смысле, самая красивая…

– Ты после операции, тебе нельзя стоять, – Лия встревоженно посмотрела на Женю.

Он Игорька от пола оторвал, как бы от мышечного напряжения швы не разошлись да кровь не хлынула. Тогда повязку менять придется, а у нее даже бинтов нет.

– Да ерунда… Заживет как на собаке…

Он подошел к зеркалу, задрал футболку. Чистая повязка, с желтизной от лекарств.

Филимонов говорил, что из груди у Мастакова извлекли пулю. Это было очень серьезное ранение, но вид у мужчины совсем не болезненный. Не бледное у него лицо, и на ногах он держался уверенно. А с какой легкостью он оторвал от пола Игорька, которого чахликом назвать сложно.

– Что у вас тут, Новый год? – спросил он, взглядом окинув праздничный стол.

– А у вас? – съязвила Лия.

Женя глянул на нее весело, с видом человека, которому понравилась шутка.

– Да у нас тут непонятно что… Я думал, все, не выживу, а сейчас нормально все… Далеко Новый год ушел? – Он поднял правую руку, чтобы глянуть на часы, но не нашел их. – А часы где мои?

– Чего не знаю, того не знаю…

– Не понял!.. Извиняюсь!

Только сейчас до него дошло, что на нем только футболка и семейные трусы в горошек. Он вернулся в спальню, вышел оттуда в брюках.

– Не пойму, что за шмотье такое? – сказал он, разглядывая свитер, который держал в руках.

– Может, Феликс тебя переодел?

– Может быть. И документы у него?

– Без понятия.

– Понятия иметь надо, – сказал Мастаков, нравоучительно глянув на Лию. – Без понятий жить нельзя… Далеко, спрашиваю, Новый год ушел?

– На два часа, – подсказал Игорек.

– Надо догонять! – Женя выпил сока из стакана, наполнил его коньяком и залпом осушил.

А там было граммов двести, не меньше.

– Феликс говорил, что тебе уколы делали, – запоздало сказала Лия.

– Если сдохну, значит, так тому и быть… – Он сел на диван, по-хозяйски раскинул руки на спинке. – Но я же не сдохну, правда?

– Я похожа на цыганку? – спросила Лия.

И снова Жене понравился ее ответ. Если судить по его взгляду.

– Нет, цыганки черные. А ты светлая. И красивая… А это кто? – Мастаков пренебрежительно глянул на Игорька, который сидел в кресле, пугливо глядя на гостя.

– Композитор.

– Ты с ним спишь?

– А тебе не все равно?

– Он тебя не достоин, – совершенно в том не сомневаясь, сказал Мастаков.

– А это не тебе решать…

– А со мной можно.

– Спасибо, что разрешил.

– Пожалуйста.

То ли Женя не понял юмора, то ли ему было все равно, как реагирует на его заявление Лия, так или иначе, он посмотрел на Игорька как на своего соперника.

– Прикоснешься к ней – убью.

Игорек испуганно вжал голову в плечи. Он понимал, с кем имеет дело. А он видел, как убивают на бандитских разборках…

– Ты меня понял? – сурово спросил гость.

– Да, понял.

– Ну, и чего ты ждешь? – удивленно повел бровью Мастаков.

– Чего я жду? – не понял Игорек.

– Домой давай шуруй. Все, детское время закончилось…

– Я здесь живу. Мы с Лией здесь живем…

– Гражданский брак? – нахмурился Мастаков.

– Почему гражданский? – усмехнулась Лия. – Реальный… Ты чего здесь раскомандовался?

Этот мужчина действительно мог убить, но Лия почему-то уверена была, что ее он и пальцем не тронет. Потому и осмелела.

– Я же говорю, этот жук тебя не достоин.

– А ты достоин?

– Да.

– Ты в зеркало давно смотрелся?

– Твои глаза, как зеркало, – не моргнув глазом, сказал мужчина. – Я смотрю в них и все вижу. Я тебе нравлюсь, и ты меня хочешь.

– Феликс не говорил, что тебя в голову ранили.

Удивительно, но Лия возмутилась не очень. Хотя Мастаков ей не нравился и не хотела она его.

– Ты меня контузила… Ты еще здесь? – Мастаков резко посмотрел на Игорька.

– Он никуда не уйдет! – мотнула головой Лия. – И не надо здесь командовать!

– Да?.. Ну, может, и не надо…

Женя снова налил себе, на этот раз полстакана, выпил. Взгляд у него затуманился, поплыл. Он поднялся, ткнул пальцем в Игорька:

– Если узнаю, ты труп!

Его сильно повело в сторону, но он выровнялся, вошел в спальню. Когда Лия заглянула туда, он спал под одеялом. Клетчатые брюки лежали на стуле.

Лия села на диван, забросив ногу на ногу.

– Можно продолжать, – с провокационным кокетством улыбнулась она и ладонью похлопала по сиденью дивана.

– Продолжать?

– А ты не хочешь исполнить свой супружеский долг?

– Э-э… Ну, мы же не муж и жена…

– А если женщина хочет?

– Ну-у…

– Боишься?

– Ну, он же сказал… – Игорек с бледным видом повел головой в сторону спальни. – Он же дикий какой-то.

– Да нет, не дикий. Просто бандит.

– Их сейчас как грязи…

– Тише, а то услышит, – Лия поднесла палец к губам.

Игорек поджал губы и пугливо втянул голову в плечи.

Лия презрительно усмехнулась. Игнат бы пасть порвал этому Мастакову, если бы он предъявил права на нее. На нож бы пошел, лишь бы не оказаться в овечьей шкуре Игорька…

Может, ей действительно уехать в Приморск и заняться Игнатом?.. Ну а вдруг он не сможет сделать ее звездой? А Феликс хотя бы обещал…

Глава 23

Обещанного три года ждут. Именно это и читалось в глазах Феликса. А ведь уже третий год пошел, как Лие дали обещание. В девяносто первом все началось, а уже девяносто третий год идет.

– Еще не время тебя раскручивать, – с сожалеющим видом покачал головой Филимонов. – Сначала на «Славянском базаре» выступишь, а там посмотрим…

– А отборочный тур?

– Так я о чем? Сначала отборочный тур, потом финал…

– И так по кругу, да?

– Пойми, тебе опыт нужен. Талант у тебя есть, а опыта нет. Одного голоса мало, нужно на публику работать… Будет у тебя все, будет.

– Я же смотрела за вашим Женей, – вздохнула Лия. – Вы же обещали. Сказали, что время пришло.

– Да? И где Женя? – усмехнулся Филимонов.

– А я должна была его охранять?

После новогоднего застолья Мастакову стало плохо. В жар его бросило, залихорадило, Лие пришлось выхаживать его. А когда ему стало легче, он вдруг взял и исчез. Она проснулась утром, а его уже нет.

– Ты должна была следить за ним.

– Я следила. И перевязки делала, и уколы. И вы знаете, где он, Феликс Филиппович. Знаете, но не хотите говорить.

– А ты спрашиваешь?

– Нет.

– А почему ты не спрашиваешь? – ухмыльнулся Филимонов. – Тебе не интересно, куда он делся?

– А зачем мне знать?

– Значит, не прониклась ты к нему со всей ответственностью. А я просил тебя отнестись к этому делу со всей ответственностью… И к сцене ты будешь относиться так же безответственно! Именно этого я и боюсь!