Мир на грани - Константин Васильев
Докурив и войдя в холл, под потолком которого парило множество бумажных разноцветных фонариков, Натан застал друга у женского туалета. Бернард дожидался спутниц, а в ответ на красноречивый взгляд лишь отмахнулся и сказал:
— Не спрашивай…
Минут через пять Алисия и Ритерья показались в холле, переодевшись в вечерние платья, которыми обзавелись во время прогулки по Шансенхайму, а также обновив макияж и поправив причёски. Вдобавок ко всему, в руках подруги держали приобретённые этим же днём обручи с кошачьими ушками и тоненькие пояски с искусственными хвостами.
— Блин… — одними губами прошептал Бернард и, отвернувшись, будто бы случайно поправил очки.
Парни забрали сумки у спутниц, и они все вместе начали подниматься на лифте на последний этаж.
Ритерья пританцовывала перед дверьми. Её взгляд не отрывался от стрелочного механического индикатора лифта.
Алисия, глядя в зеркало на стене, проверяла, насколько хорошо удалось скрыть веснушки. При этом взгляд её изумрудно-зелёных глаз украдкой находил в отражении то одного друга, то другого.
Натан и Бернард разглядывали пол. Они пытались подавить желание досконально рассмотреть спутниц, поскольку одна — Ритерья — предпочла надеть золотистое обтягивающее платье, и настолько тонкое, что почти прозрачное; а другая — Алисия — более свободное тёмно-красное, но с открытой до талии спиной, дразняще оголяющее лопатки и соблазнительные изгибы тела.
Когда друзья поднялись на нужный этаж, девушки, надевая аксессуары, вышли из лифта. Парни же, задержавшись, переглянулись и синхронно вздохнули.
— Чувствую себя прыщавым пацаном в канун совершеннолетия, — тихо признал Бернард, и Натан молча кивнул в ответ. — Что ж… Идём, друг мой. Негоже заставлять дам ждать.
Друзья оказались в просторном помещении со множеством круглых столиков и сценой у дальней стены. При этом лишь часть ресторана находилась под крышей, да и та была застеклённой. Ещё четверть площади «Поднебесной» оказалась открытой террасой.
«Просвещённые» уже выступали, громко играла музыка. На сцене находилось пятеро: барабанщик, бас-гитарист, электрогитарист, пианистка и певица. Мужчины группы носили брюки и белые рубашки, женщины — вечерние платья. Лицо каждого музыканта, кроме певицы, более чем наполовину скрывала фигурная маска мордочки кошки.
Заметив это, Натан удивлённо приподнял бровь.
— Только Катарина Айнзит — вокалистка — показывает своё лицо. Так у них всегда, — сообщил Бернард и призвал: — Сосед! Не стой столбом!
Друзья прокрались к зарезервированному столику, и к ним тут же подошёл официант. Сделав заказы, ариманцы обратили всё внимание на музыкантов, как и остальные в зале. Натан же взглядом начал выискивать того, с кем он должен связаться. Только так он мог узнать, кого будет сопровождать в Ариман.
«Я знаю промежуток времени, в который нужно передать письмо от Клода, имя контакта, словесный портрет и кодовую фразу… Похоже, это мужчина у входа в служебное помещение, — подумал Натан, присматриваясь к имперцу с острым взглядом и непроницаемым лицом. — С выправкой, видно, что подтянут. Он охранник? Или чей-то телохранитель?»
Натан наконец-то и сам вновь устремил взгляд на сцену.
Звучала довольно бойкая, энергичная песня. Ударные и бас, сливаясь воедино и дополняя друг друга, организовывали плотную ритм-секцию, а хриплая электрогитара — куда более агрессивная и напористая, чем было слышно на записях, — наполняла объём композиции.
Всё внезапно стихло; лишь барабанщик, словно метроном, отстукивал палочками ритм. Выдержав паузу, Катарина Айнзит вновь запела в микрофон. Её глубокий бархатистый голос поражал тем, что музыканты наверняка назвали бы «насыщенным тембром».
«Айнзит и на записи хороша… Но как же она звучит вживую!..» — невольно отметил Натан.
Катарина была высокой, стройной, с длинными прямыми волосами цвета пшеницы, к которым идеально подходило бежевое поблёскивающее платье. На вид ей не больше тридцати. Небольшой островатый нос с лёгким изгибом, довольно тонкие губы, накрашенные яркой алой помадой.
Голос Катарины стал наполняться силой. Его мелодию сначала робко, но затем всё более уверенно подхватил рояль — и вот уже все музыканты присоединились к исполнению.
Как только рояль вновь зазвучал, всем вниманием Натана завладела пианистка. Её чёрное платье было довольно коротким, с открытыми плечами и широкой серебристой оборкой по верхнему краю. Волосы пианистки доставали до лопаток и были очень светлыми, с крупными локонами, начинающими виться чуть выше уровня подбородка. Бо́льшая часть лица скрыта маской, ниже которой виднелись лишь поблёскивающие светло-лиловые губы с ложбинкой.
Длинные пальцы пианистки будто парили над клавишами, едва касаясь их. Покачиваясь в ритме музыки, она словно перетекала из положения в положение. Она обладала невероятной кошачьей грацией.
Натан замер, несколько раз моргнул… Затем шумно выдохнул, и его губы сложились в жгучей улыбке. Он даже не заметил, что официант принёс заказы.
— Нэйт, что случилось? — спросил Бернард.
— На что мы там спорили? — Натан всё не отрывал взгляда от пианистки. — Кажется, я… проиграл.
— Почему? Разве ты не должен с кем-то здесь встретиться?
— Да всё просто. — Натан усмехнулся и кивнул в сторону сцены. — Это Карина.
Бернард и Алисия озадаченно переглянулись и начали пристально следить за пианисткой. Ритерья же наоборот, казалось, полностью потеряла интерес к выступлению. Она присматривалась к каждому симпатичному молодому человеку, явившемуся в ресторан без спутницы, и вскоре покинула друзей.
«Просвещённые» отыграли ещё несколько песен, после чего музыканты с прощальными словами вышли к краю сцены.
— Друзья! Господа и дамы! Жители Шансенхайма и других городов! — громко заговорила Катарина и обвела взглядом посетителей. Улыбнулась. — И граждане не только Анхальтской Империи!.. Надеюсь, вам было так же приятно провести это время, как и нам. — Она посмотрела на виднеющиеся сквозь застеклённую крышу луны. — Просто помните о том, что стоит за Фестивалем. Помните, что стоит за днём, который начали отмечать более полутора тысяч лет назад.
Катарина опустила руку с микрофоном. Весь ресторан тут же, несмотря на потяжелевший голос певицы, взорвался громоподобными аплодисментами. Они не смолкали, пока музыканты кланялись посетителям. Затем все три мужчины «Просвещённых» отступили на несколько шагов.
Как только посетители поняли, что речь не окончена, воцарилась тишина.
— Теперь… немного о грустном, — вновь заговорила Катарина и взяла пианистку за руку. — Кто-то, возможно, уже слышал, а кто-то нет… но это правда. Моя дорогая сестра покидает нас. По причинам, которые от неё не зависят.
По залу прозвучали вздохи удивления.
Катарина повернулась к пианистке и бережно обняла, чего та, судя по всему, совершенно не ожидала.
— Нам будет сильно не хватать тебя, сестрица, — печально улыбнувшись, закончила Катарина.
Под вновь раздавшиеся аплодисменты музыканты направились к служебному помещению. Тот имперец, которого Натан принял за телохранителя, учтиво похвалил каждого из группы, но затем остался в
